«Это что это ты имеешь в виду? — Ива отчетливо почувствовала себя оскорбленной, — Что я не гордая, не сильная и не настоящая? Хам!»

«Сколько экспрессии. Порой мне жаль, что пылкость юности и ее недальновидность, в смысле наивность и чистота, никогда не были мне интересны. Хотя у нас есть любители и таких душ».

«Рассказывай! — съязвила травница, донельзя обиженная словами демона, — Однако стоит мне только проявить слабость, так почему-то темные силы тут как тут. Скажешь, это те любители «и таких душ»?»

«Не скажу. Я говорил про тех своих сородичей, что стоят на одном со мной или чуть ниже моего уровне. Тех, кому интересны сами души, а не… жратва. Те, которых ты привыкла видеть, — это так, мелкие твари, жуткие, но мерзкие, грязные и неумные. Они по сути — хаос и есть. Но не очищающий или первозданный, а темный и бессмысленный. Они, однако, уже обладают разумом, но таким ничтожным, что не сильно отличаются от первозданной материи. Фактически их можно было бы сравнить с упырями. Так тебе будет понятней. Только их создала Смерть, а нас Хаос. Так вот эти твари как упыри. У упырей тоже разум есть, но разве это ум? Зато сколько напора, агрессии и силы! И как среди нежити есть более высокие твари, так и мы. Вижу, ты уже встречалась с тем, кто повыше уровнем. Тот, из… — демон будто пригляделся, — из заброшенного храма, которого поглотил круг его же жертв. Хотя это так… средненький вариант».

Ива не могла не заинтересоваться. Кроме всего прочего, в Университете их приучили к систематизации и классификации. Хлебом не корми, дай какую-нибудь градацию в голове нарисовать, схемы и связи представить.

«Везде так. В твоей разлюбезной Природе тоже. Она создает каких-нибудь слизняков с дождевыми червями, но и гордых птиц, прекрасные облака или таких, как ты. Разные уровни, так сказать».

Теперь Ива чувствовала себя польщенной. Однако постаралась этого не показать, хотя и подозревала, что демон читает в ее душе, как она вывески с большими буквами на человеческом языке. Походя и без единого затруднения.

«Я не совсем ее создание. Ну только если посчитать, что абсолютно все создано ею, но ведь я из рода ведьм. Темные силы тоже имеют на меня часть прав. Они не раз спасали моих предков, да и меня. Только я вас все равно к себе в душу не пущу».

«Да, у тебя есть предрасположенность к темным силам. Именно этим всякая мелочь и пользуется. Ей трудно прорваться в этот мир, еще сложнее получить душу, а жрать хочется. Вот и лезут, не разбирая, где полегче и лишь бы захапать».

«А ты-то чем лучше? Какая разница, что ты выбираешь души? Результат-то один. Не особо много разницы, кто тебя сожрет — упырь или грифон».

«А есть разница — будет ли это упырь или вампир? — В «голосе» демона послышалась подначивающая ухмылка, — Впрочем, не буду играть с тобой в эти игры. Рано еще. И ты не повзрослеешь, пока не научишься смотреть страху в лицо. Не только всяким упырям, коль уж о них зашла речь, монстрам, бандитам или чему-то еще подобному. Куда важнее уметь бороться с собой, когда страх опирается не на что-то понятное и объективное. Ты боишься темных сил, но не хочешь разобраться в этом страхе. И не знаешь, от чего защищаться. Ты ставишь мощнейшие «щиты», стараешься избегать ситуаций, когда с силами Хаоса придется столкнуться. Однако всего не избежать. И чем больше ты будешь бояться, тем чаще придется встречаться именно с этим. Потому что проблема не решится, если закрыть на нее глаза, отложить поиск ответа, если не найти в себе силы и не разобраться, чего же такого ты боишься, и не продумать способы борьбы, а потом четко не представлять себе последствия поражения. Не тупо бояться, а честно и стойко видеть проблему».

«Зачем ты мне это говоришь? Ведь ты же учишь меня противостоять таким, как ты».

«Затем, что я не люблю легких побед. Затем, что не люблю слабые души. Затем, что хочу, чтобы мне было интересно».

Иве ужасно не терпелось замотать головой. Это просто немыслимо — говорить с таким существом, да еще столь спокойно, о подобных вещах.

«Ты только что воспользовался горем этой несчастной девушки. И рассуждаешь о том, что не любишь легких побед. А это что?»

«Я не побеждал ее. Мы заключили сделку. И оба получим то, что желаем».

«Ты получишь все. А что дашь ей? Пару минут счастья?»

«Разве я не говорил, что не оскорблю такую душу неуважением?»

«Разве у демонов есть честь?»

«При чем тут честь? Я просто уважаю себя».

«То есть…»

Но он не дал ей договорить. Подошел к концу и его разговор с Анастасией. Дай… Ива поняла, что все то, что он хотел ей сказать, он уже сказал, а демоны не склонны терять время.

Он исчез, и в комнате вновь посветлело. Анастасия тяжело оперлась на стол, удерживая мгновенно ослабевшее тело. Не упала, не опустилась на колени, не всхлипнула. Лишь минуту постояла в неподвижности. Потом гордо вскинула голову и через миг направилась к лестнице. Спустилась, приняла от слуги плащ и, сказав, что пройдется по магазинам, вышла из дома. Уютного, но сейчас застывшего в предчувствии беды.

«Что-то здесь не так», — подумал Калли.

Он шел по одной из многочисленных узких изворотливых улочек Стонхэрма. Вид был прелестный, но кое-что невероятно смущало эльфа. Тому было несколько причин.

Во-первых, все-таки шел по городу не он, не сам Калли. А тело, в котором каким-то совершенно невозможным способом умещались сейчас два сознания. В том числе и его, эльфийское. Но с этим он уже смирился, хотя так и не понял, как это произошло и как это вообще возможно. Но если даже не думать ни о чем, то возникала вторая проблема. А что он, собственно, делает в Стонхэрме? Ведь он, ладно, Александр, должен быть за десятки верст отсюда? На войне, вести в бой своих солдат. Но это можно было бы объяснить, как ни парадоксально, третьим вопросом. Дело в том, что тело, которое шло по славному городу Стонхэрму, было не тем телом, в котором находилось сознание Калли еще секунду назад. Проще говоря, его душа не соседствовала ныне с душой Александра. И было еще «в-четвертых», и именно оно смущало юного эльфа более всего. Как бы это сказать потактичнее… это тело было мало того что не прежнее и не его, Калли, собственное, в довершение всех бед оно было женским.

Светлый находился на людях, так что не мог его пощупать, чтобы удостовериться, что его зоркие эльфий-ские глаза не лгут, но… он же видел. Однако как поверить в это! Принять как данность. Право, это испытание было одним из страшнейших для юноши. Он даже поймал себя на неких панических и совсем недостойных Светлого эльфа мыслях, и, хотя тут же попытался от них избавиться, неприятный осадок явно оставался. «Я никому про это не расскажу, — пообещал он, очень ярко представляя, как будут ржать — именно ржать, даже не хохотать и уж точно не просто смеяться — Грым и Дэй. Тут ему подумалось, что друзья могли попасть в ту же ситуацию, что и он. Даже Грым… — Звезды, нет!.. — мысленно простонал Калли, на этот раз представив, что это непотребное существо может сотворить, дай ему волю. — Ладно, — попытался Светлый успокоиться, — не будем об этом… пока. В конце концов, может, и обойдется. А что касается откровенности, мы послушаем, о чем будут петь остальные».