– Это русские, их уже три недели все ищут! Они посмели вступить на землю султана. Рубите их, правоверные! Алга!

– Курт! Готовьте фугас в ста шагах! Егеря! Штыки одеть! Первая шеренга штуцерных с колена, вторая фузейная стоя! То-овсь!

Раскисшее поле гасило скорость движения кавалерии, а изгиб оврага стеснял движение коней и заставлял их сбиваться в плотный порядок. Нырни сейчас команда егерей в этот овраг за спиной, и её там на выбор попросту расстреляют сверху все эти сотни всадников из своих карабинов и пистолей. Нужно было во что бы то ни стало сбить этот наступательный порыв противника, заставить его откатиться назад, а затем уже уходить и самим дальше.

– Штуцерные, прицел четыре сотни шагов, фузейные двести пятьдесят. Внимание! Штуцерные огонь! – И пятнадцать винтовок грохнули первым залпом. Вдали слетело с коней несколько фигурок.

– Заряжай! – Штуцерники сноровисто забивали свои «быстрые заряды» в стволы.

– Фузейные огонь! – Двадцать шесть гладких стволов выплюнули навстречу врагу свои пули. Не менее дюжины сипахов выбил этот второй залп, но турки, не обращая внимания на потери, продолжали нестись вперёд.

Штуцера заряжались чуть медленнее, и к рубежу в сто пятьдесят метров они были готовы к стрельбе одновременно с фузеями.

– Всем огонь! – и четыре десятка стволов залпом ударили по плотному строю конницы.

Курт, как и в том случае под Княжевицем, бежал сломя голову к основной команде. Фитиль был выставлен на пятнадцать секунд, ну же! Бабаах! – громыхнул взрывом осколочный фугас. Вжиу! – взвизгнули осколки над головой. Щёлк, – один ударил по прикладу штуцера. В спину кольнуло острым, и по ней что-то потекло, но егерь несся вперёд, не снижая своей скорости. Скорее добраться до ощетинившегося штыками строя и укрыться за ним!

Взрыв фугаса окутал подступы облаком порохового дыма. Заряд сработал ближе к голове строя, более двух десятков всадников и коней было выбито сейчас этим взрывом. Но самое главное, он внёс сумятицу в атакующий порыв турок. Задняя их половина в ужасе смотрела, как в кровавой мешанине на земле бьются кони и люди. Им уже не хотелось крови русских, убраться бы прочь и не лезть сломя голову вперёд! Но около трёх-четырёх десятков всё-таки вырвались из облака дыма и теперь накатывали на егерей.

Перезарядить ружья или приготовить гренады времени не было, оставалась одна надежда на пистолеты и на штыки. Бах! Бах! Бах! – зачастили вразнобой хлопки пистолей. Лешка, стоя на коленях в первой шеренге, прицелился и выжал спусковой крючок, сбив первого подскакивающего к нему всадника. А теперь штык! Он чуть приподнялся и вытянул вперёд штуцер с кинжалообразным клинком на конце.

Сбить, втоптать и разом посечь саблями эту шеренгу пехоты сипахам не удалось, слишком маленькие силы прорвались сейчас к ней, да и порыв был у них уже не тот. И, теряя людей от пистолетных пуль, всадники метались перед штыковой стенкой.

– Алга-а! – заорал полусотник и в бешеном отчаянии бросил коня вперёд. Трое его воинов кинулись вслед за своим командиром.

– На! – Тарас вогнал штык в шею коня и присел. Клинок сипаха свистнул над головой и просёк его шапку. Буквально в пяди от головы прошла его острая сталь.

– На! – и свой штык в заваливающего набок всадника вогнал Никита. Выскочивший вперёд турок с криком рубанул егеря по голове и сам свалился, пробитый пистолетной пулей.

Вся эта сшибка заняла считанные секунды, и волна сипахов отхлынула от строя.

– Дозарядиться! – рявкнул Лёшка, и сам протолкнул пулю шомполом в ствол штуцера. – В атаку!

Две шеренги русских в серых, грязных, рваных балахонах шли вперёд с ружьями наперевес. «Эх! Барабана не хватает, – мелькнула какая-то отчаянная мысль в голове. – Сейчас бы самое оно было!»

– Ать! Ать! Ать-два, левой! Ать! Ать! Ать-два, левой! Шире шаг, егеря, сейчас турку штыком рвать будем! Веселей глядеть! – крикнул Лёшка.

Солдаты шли вперёд со злым и весёлым оскалом на закопчённых лицах. Только сверкали их зубы и кончики остро наточенных штыков.

Турецкому командиру нужно было время, чтобы собрать свои потрёпанные сотни, воодушевить их и снова бросить в атаку, но русские этого времени ему не дали, немыслимо, но они сами шли в атаку на конницу!

– Шеренги стой! Первая с колена, вторая стоя! То-овьсь! Первая огонь! Вторая огонь!

Два залпа пехоты окутали их строй облаком дыма, одна из пуль попала в голову турецкому командиру и свалила знаменосца с бунчуком.

– Заряжай! Товсь! Первая шеренга огонь! Вторая огонь! – и опять грохнул залп в мечущихся по полю всадников. – В атаку! Ура! – растянутыми цепочками со штыками наперевес и с громким криком русские побежали в атаку.

Конница турок, бросив на поле своих убитых, раненых и походный бунчук, неслась в сторону Брегова. Теперь уже можно было нырять в овраг и, используя эту переплетённую естественными препятствиями местность, делать рывок к устью.

На том рубеже, где шеренги приняли на свои штыки сипахов, подобрали троих. Погиб Никита, и были ранены Карпыч с Велько. Сабля турка, принятая на штык, скользнула с него и глубоко взрезала руку старого солдата. У Велько была просечена шапка и срезана кожа с головы. Парню сильно повезло, как видно, удар этот делала уже ослабевшая, если даже и не мёртвая рука, и клинок, двигаясь по инерции, больше оглушил парня, чем ранил. Но крови всё равно было много. Раненых перевязали и, захватив Никиту, команда спустилась в овраг. Три версты бежали по нему рядом с текущим по самому низу ручьём. Он затем впал в Тимок, и остальной путь егеря бежали уже вдоль его берега.

– Впереди Балей! – доложился командир головного дозора. – Вашбродь, там возле домов турки суетятся, и конные, и пешие, много всех!

«Ну вот и всё, – в отчаянье подумал Егоров. – Всего-то ведь версты четыре осталось до места встречи с Кунгурцевым. И вот на тебе, этот путь для них закрыт. Теперь это уже форменная западня. С левой стороны река. Сзади с подкреплением совсем скоро подойдут озлобленные сипахи. Впереди, похоже, отряд из болгарского Куделина или из Видина занял село, а они тут посерёдке, как между молотом и наковальней».

Лёшка вглядывался через свою оптику в недалёкие строения. Похоже, что егерей здесь ещё пока не ждали. Вряд ли весть о бое с конницей сюда уже дошла, в противном случае в сторону берега выставили бы вот эту пушечку, да и суета была бы боевой, а не такой вот, как сейчас. Кто-то из турок в это время отдирал доски с сараев, растаскивал на брёвна какое-то строение и рубил потом всё это на дрова. Кто-то уже успел разжечь костёр и, поставив на него медный казан, что-то в нём монотонно помешивал. А вот перед представительным османом в стёганом халате и в белом тюрбане на голове порют, похоже, кого-то из местных. Скорее всего, для профилактики. Была бы какая провинность, срубили бы ему просто-напросто голову.

Так, вот по улице группа солдат пинками гонит стадо овец. Это, похоже, будущий ужин для славных воинов султана. Ну что же, всё как обычно, османы разбивают лагерь и готовятся хорошо поужинать. Будем им желать приятного аппетита!