– Был бы благодарен, – ответил Иоанн, взглянув на часы.

– Считай, ты уже в Москве, – небрежно махнул рукой Ной.

Выдвинув ящичек лакового китайского столика с перламутровыми журавлями, он оттиснул печать на пропуск к земному телепортеру. Делая это, праведник попросту умирал от радостной мысли: неужели Иоанн сейчас покинет его кабинет? Вырвав пропуск из толстой книжечки, Ной размашисто расписался и протянул его апостолу.

– Ты не поверишь, брат, ну как же я был рад тебя видеть!

Прикрыв дверь, Иоанн прошел по облачному коридору, у стен в почетном карауле застыли статные ангелы с мечами в руках. На выходе апостола уже ждал красивый игрушечный электромобильчик (он также приводился в движение молниями). Запрыгнув на желтенькое сиденье, Иоанн за полчаса доехал до Райских Врат, где чуточку поболтал со старым знакомцем – привратником Петром. Терпеливо выслушав очередную жалобу – сколько святой Петр для КОЕ-КОГО сделал, а в благодарность получил лишь должность швейцара, апостол сочувственно покивал. Обнявшись на прощание с коллегой, он прошел через Райские Врата – туда, где светилась голубыми фонарями остановка телепорта. На лавочке ожидали очереди несколько человек: ангелы-адвокаты с чемоданами архивных документов для Страшного Суда, поставщики ангелов возмездия с упаковками серебряных мечей, а также три женщины, с головой закутанные в покрывала из искрящейся материи. Присев рядом с одной из них, Иоанн кашлянул в кулак. Не поворачиваясь, глядя прямо перед собой, он неслышно прошептал – точнее, просто произнес все слова без единого звука, одними губами:

– Я сказал все, что нужно.

– Он купился? – таким же безмолвным шепотом спросила женщина.

– Вне сомнений, – заверил апостол.

– Храни молчание, – строго приказала собеседница. – До того дня.

– Конечно, моя любовь, – кивнул Иоанн. – Все, что ты скажешь.

От фигуры в покрывале исходил тонкий запах карамели…

Агарес твердо обещал мне переломать все ноги, если я снова посмею так заорать. По выражению лица демона понятно, что он не шутит. Бедняга утверждает, что у него лопнула по меньшей мере одна барабанная перепонка.

Или даже обе. Хорошо, что при Апокалипсисе повреждения на теле восстанавливаются – пусть даже и не сразу. В шутку или всерьез, но демон клянется: такого визга он не слышал даже от грешников в Аду. Еще бы. Одно дело – адские сковородки, и совсем другое: когда приходишь в себя после потери сознания и видишь мужика, который тебя сбросил в подъезде с лестницы. Брызжущий водоворот трехдневных событий напоминает вспышку буйной шизофрении. Мертвецы не могут сходить с ума? Честное слово, очень жаль. Как в том анекдоте про отрезанную голову на рельсах – «Вот, блядь, и сходил за хлебушком». Вышла, что называется, за сигаретами – влетела в такую карусель, что хочется крикнуть: «Остановите, я сойду».

Мой мертвый мозг трескается от наплыва информации. Агарес объяснил – самый первый, черновой вариант «Апокалипсиса» содержит упоминание: некая последняя невеста способна повлиять на конец света. Молодая девушка, обреченная погибнуть вскоре после своей свадьбы, а затем воскреснуть на первом же кладбище, где трупы поднимутся из могил. Таковым кладбищем стало Ваганьковское – это моя пиар-контора о похоронах позаботилась, она там с целью инвестиций участки покупает. Более чем очевидно… те, кто на меня охотится, каким-то образом сумели достать и прочитать этот евангельский черновик. На вопрос: а в чем, собственно, состоит мое влияние, Агарес и Аваддон переглянулись и ничего не ответили. Аваддон – человек в белой маске и с черным лицом, спасший меня в вестибюле «Отрадного», выпустив облако гремящей крыльями саранчи. Он ангел бездны, и его послал Рай, чтобы уберечь меня от возможных неприятностей. Агарес – могущественный демон, важный начальник из Преисподней: о цели своего задания он не особенно распространялся. Но, видимо, я ему тоже для чего-то крайне необходима.

Нормальная, даже бытовая ситуация: плетусь по мрачному туннелю метро – под ногами сплошная сырость, шуршат пробегающие крысы, не горит ни одна лампочка, а рядом переругиваются бредущие по шпалам ангел и демон. Может, я не воскресла, а просто-напросто лежу в психушке и меня по самое не хочу обкололи лекарствами? Из обрывков их разговора (пока они не спохватились и не перешли на непонятный мне, гортанный язык) я поняла, что эти двое – сводные братья. Как такое может случиться? Надо будет потом расспросить, обожаю семейные тайны. Мы движемся к метро «Охотный ряд»: очень скоро человек с белым, как смерть, лицом сможет выяснить, в каком именно квадрате Москвы мы находимся. «Он это умеет», – безапелляционно сказал Аваддон, и у меня нет оснований ему не доверять.

Топать долго – уже несколько раз заблудились. Мои спутники не разбираются в схеме подземки и совершенно напрасно положились на мою интуицию. Я привыкла ездить по туннелям, а не ходить по ним. Там, оказывается, полным-полно хитроумных ответвлений и закоулков! Часто сворачиваем не туда: приходится возвращаться назад и искать новый путь. Думаю, до «Охотного ряда» такими темпами мы доберемся поздно вечером. Ни фига себе радость, скажу я вам – половину суток тащиться через эти гребаные коридоры! Одно хорошо – перерывы для отдыха не требуются. Стоит прийти усталости, как она сменяется новым зарядом сил: прямо как в спину пушистого розового кролика из рекламы вставили очередную батарейку. Я мертвая, они – тоже из загробного мира, нам непонятны проблемы живых. Почему «Охотный ряд»? Это уже личная заслуга Агареса. Демон убедил Аваддона – там он сможет отыскать ОДНУ ВЕЩЬ, способную создать препятствие на пути наших преследователей. Они длительное время яростно шептались о чем-то в углу, ангел со скрипом, но согласился, сказав, что другого-то выбора все равно нет. Конечно же, в подробности меня посвящать отказались. Пришлось призвать на помощь все душевные силы, чтобы пережить подобное хамство. Я вообще-то девушка спокойная, но тут любая выйдет из себя, если ей дают понять: ты – никто. Полная дура, мебель для интерьера, мы все решим за тебя – а ты, существо второго сорта, стой в сторонке и не встревай. В принципе подарен отличный повод устроить скандал, но, увы – это ни к чему не приведет. Мужики не способны слышать женщину. Их слух от природы устроен так, что воспринимает только звук льющегося пива и телевизор, где показывают чемпионат мира по футболу. Откуда у меня такие злобные мысли? Ах, ну да, конечно. После своего первого, но на редкость неудачного брака я просто обязана стать лесбиянкой.

Они не говорят, почему в этом деле замешан Олег. Утверждают, что сами хотели бы знать – кто он такой и что ему надо. Я им не верю. Человека с белым лицом Аваддон опознал сразу, как только тот прикоснулся к стеклу. Я своими ушами слышала: ангел разговаривал с ним… и он УЖЕ считал, что белолицый — марионетка, которой управляет опытный кукловод. Теперь Аваддон отделывается заявлениями, что личность нападавшего не суть важна: требуется раскусить, кто именно стоит за ним. Надеюсь, я сумею выжать из них хоть какие-то подробности прежде, чем мы доберемся до «Охотного ряда». Пять лет проработала пиар-менеджером – знаю, как надо людей правильно на беседу разводить: сначала расположить к себе, а затем вытягивать нужную инфу по крупицам. Иначе ведь лопну от любопытства, пока мы шагаем до нужной станции. Я двигаюсь тупо, как послушная лошадь. Почему у меня нет внутри страха? Ангел и демон встревожены куда больше. Ах, вот почему. За последнюю неделю случилось СЛИШКОМ много всего, чего не должно было случаться. Свадьба, смерть, воскрешение, ночевка у Иры, костры на улицах постапокалиптической Москвы, солдаты вермахта, стрельцы царевны Софьи[60], дворяне в бархатных камзолах, незнакомец с белым лицом, новая ипостась Олега, гремящая железом саранча с женскими волосами и пробуждение во тьме – у ног ангела. Чересчур круто.