— Кнут, подвиньтесь, — кто-то похлопал меня по плечу и я тут же убрался в сторону, а мое место занял гранатомётчик. Вот он на миг выглянул, рассматривая окно из которого бил МГ, после чего приготовив трубу к бою. Потом быстро появился из-за угла, встав на одно колено, и выпустил гранату, которая пролетев метров сто, влетела точно в окно. Правда, гранатометчик этого не видел, ловким перекатом уйдя обратно за сруб бани. Однако я, заняв позицию с другой стороны все это наблюдал. Особенно меня впечатлила подскочившая соломенная крыша дома, после взрыва внутри. Жаль что при зачистке хутора ОУНовцев я был сторонним наблюдателем внимательно наблюдая за действием группы спецназа КГБ. Можно сказать, я наблюдал за работой своего детища.

А в Москве еще удивлялись. Мол, откуда там бандиты, их же всех давным-давно переловили. Может это и так, но мягкая политика Сталина не уничтожать предателей, а отправлять их в лагеря сказалась и тут. Они стали возвращаться после отсидки. Некоторые сломлены, а некоторые как этот бендеровец только с лютой ненавистью. Как он только смог поселиться в приграничной зоне? А ведь пропажи людей и налеты на магазины списывались на залетных бандитов, кто же знал что ОУНовцы вернулись?

Кнут — был моим позывным, меня так нарекли бойцы. Кнутом и пряником помните? От меня пряников хрен дождешься. В общем, в бою мы переходили на позывные, это было одним из моих нововведений. Командиры и бойцы оценили быстро.

После того как последняя огневая точка стихла, к дому подбежали несколько бойцов и закинули в окна свето-шумовые гранаты. После разрывов последовал штурм.

Через пять минут, когда хутор был полностью зачищен и бойцы выносили тела погибших бандитов, у нас даже раненых не было, я подошел к майору Неклюеву.

— Ну как? — спросил он.

— Чисто сработали, молодцы, — честно ответил я.

Честно говоря — это был одиннадцатый хутор, что штурмовала группа в которой я числился инструктором. Было правда пара дел в городах, но там по мелочи. Так что у парней был реальный опыт штурмов помещения, можно сказать уникальный. Это была моя вторая группа, которую я воспитал из салаг в молодых волчат. До ветеранов им еще далеко, но они стараются, это было видно. Первая группа была жестко натренирована на бои в горах, где они получили бесценный опыт, да и сейчас получают, это только меня бросили сюда, в западную Украину готовить новую группу.

— Товарищ старший лейтенант, вас вызывает База, — окликнул меня радист, стоявший на коленях у своего зеленого ящика. Рядом с блокнотом стоял офицер в форме пограничника и подсчитывал оружие, что было взято у бандитов. С пограничниками пришлось работать тесно, так как мы работали только в пограничной зоне. Да что это. Даже наша база была в пограничном округе в одной из частей.

— Лютик на связи, — взял я микрофон.

— Лютик, говорит Сорока, требуется ваше присутствие на Базе.

— Принято. Прием.

Вернув микрофон радисту, я вернулся к Неклюеву.

— Что там? — спросил он.

— Похоже, что-то случилось. Может опять срочно в Москву вызывают?

— Ясно. Мы тут сами закончим, а ты езжай. Возьми мой 'газик'. Удачи.

— Спасибо.

Прижимая к боку автомат, я взял быстрый старт и скрылся в окружающем хутор лесу, пробежав мимо одного из секретов. Через четыре километра леса я выбежал на дорогу и буквально через триста метров оказался у трех машин. Двух грузовиков и командирского 'газика'.

— Мартынов! Угольников! Двигайтесь хутору, — велел я водителям грузовиков, занимая место в 'газике'. — А мы едем на Базу… И поторопись.

— Хорошо, товарищ старший лейтенант, — кивнул пограничник. Машины принадлежали погранцам.

'Что ж там случилось?' — задумался я.

До базы пришлось добираться почти два часа, объезжая большой лесной массив. Слишком глубоко спрятались бандиты, когда за последний год началась большая чистка. Они ее заметили сразу, когда вдруг стали пропадать в неизвестность их люди. На местах хуторов бандитские разведчики обнаружили только угли и стреляные гильзы с пятнами крови на земле. Вот и тут находилось шестеро бандитов, из них бендеровец прошедший войну был только один. Он же и являлся их командиром и духовным лидером. Именно на него мы и охотились, но тут постоянно чуя неизбежную гибель, часто менял лежки. Остальные молодые мужики, выращенные с ненавистью к Советской власти, так что отстреливались они до последнего, даже не задумываясь, что при сопротивлении погибнут жители хутора. Их родственники.

И они погибали, даже если и не умирали во время боя, то это случалось потом. Живых мы не брали, оставляя живых только детей. Уже более десятка их было отправлены в детдома центра СССР. В принципе я был доволен, группа Неклюева была полностью готова к самостоятельным действиям и продолжит без меня. Хотя продолжать там было нечего, похоже, мы истребили всех бандитов за эти шесть месяцев пребывания на Украине (честно говоря было их не так много, не успели они широко раскинуть свои сети, вовремя нас сюда направили). Сам я хоть и был инструктором, но мог отдавать приказы майору, так как не только учил их как нужно действовать в лесистой и степной местности, но и как командовать. Все в группе имели офицерские звания.

Кстати, когда я узнал что работаем мы на Украине против 'лесных братьев', то был, конечно, изрядно удивлен. В историю вернувшаяся из заключения в шестидесятых банда ОУНовцев почему-то не вошла. Их просто тихо и не гласно уничтожили, и я в этом принимал непосредственное участие.

Погранцы охотно помогали нам, хотя мы и были не из их ведомства, заодно решая свои проблемы. Пропало в наряде два пограничника? Нашли и их тела, и их оружие в схроне бандитов. Ну и бандитов, конечно, тоже нашли… мертвыми. В общем, работали достаточно тесно.

Наконец мы выехали на асфальтированную дорогу и погнали уже по ней. Ничего тут рядом, полчаса и на Базе.

Вот мы проехали мимо небольшого городка и свернули к воротам войсковой части. Именно тут мы дислоцировались.

После проверки документов, пограничники на КПП ни на грамм не удивились моему пятнисто-лохматому виду с изукрашенными линиями лицом, и пропустили на территорию части.

— Высади меня у гостиницы, — велел я.

— Есть!

Выпрыгнув из притормозившей машины, я вбежал в фойе общежития, которое мы назвали 'гостиницей'. Хоть вызвало меня и не мое непосредственное командование, однако являться к местному начальства в боевом костюме не стоило.

Забрав у дежурного ключ, я прошел в свою отдельную комнату и, открыв дверь, вошел внутрь, сразу убрав автомат в оружейный ящик спрятанный в шкафу. Дальше последовало разоблачение. Костюм 'гилли' в свёрнутом походном состоянии в шкаф, камуфляжный комбинезон на плечики, разгрузку на одну из полок. Специальный растворитель чтобы смыть краску с рук и лица и быстрый душ. После чего я оделся в повседневную форму офицера-пограничника (работали мы под их видом) и направился в штаб части.