– Ты еще не закончил? – я все-таки разбила молчание, желая увидеть в нем согласие с моим намерением уйти.

– Хотел понять, что ты чувствуешь, – отозвался ровный голос.

– Я вот поняла, что ты нарушил обещание. А тебе что-нибудь удалось? – также отстраненно произнесла я и тут же, во избежание никчемных дискуссий, добавила: – Если так, то я, пожалуй, пойду.

Я двинулась к ближайшему лифту. Им оказался тот, что слева от Марка. Я знаю номер его приемной и нескольких внешних состыковочных отсеков, в том числе того, к которому я прибыла в последний раз. Но, как воспримут мое появление обычные олимпийцы, я понятия не имею. Пока мне нужно всего-то добраться до Дукту, кто-нибудь из них организует мне поездку домой. Об остальном подумаю по дороге. Сейчас главное выбраться из центра, это единственное разумное решение, в котором я уверена.

– Кайра! – вдруг окликнул меня Марк, стоило мне приблизиться и развести двери внутреннего транспорта.

Я, конечно, обернусь, но, пожалуй, не от того, что так будет правильно, а от того, что в его голосе появились какие-то нотки участия.

– Останься, – слышу просьбу в его словах. – Мы найдем согласие.

– Нет, Марк, – обреченная на расставание заговорила я. – Ни ты, ни твоя резиденция мне не нужны, чтобы достичь согласия с самой собой.

Он все еще смотрит. Его взгляд и покачивание головой, словно говорят мне: «Ты не правильно поняла».

– Кайра, я не могу! – с какой-то мольбой в голосе заговорил Марк. – Я не могу отпустить тебя, – осушающим ударом и без того по моей опустошенности добавил он.

Я только смогла сделать, какой-то незначительный вдох, будто вот-вот свалюсь в обморок. Неужели все повторяется?

– Прости, – с тем же раскаянием произнес он.

– Нет!.. Нееет! – с нарастающим приливом паники заговорила я сначала тихо, а затем громче.

Какой ужас! Он хочет заточить меня здесь?! Нет! Только не это! Каким-то чудом я не произнесла всего вслух. Мне нужно обуздать, возникший во мне хаос, либо я воспользуюсь этой эмоциональностью будто зарядным устройством, либо я натворю глупостей. Я должна глубоко вздохнуть, чтобы… Да какого черта! Надо бежать! С этой мыслью я под неким импульсом, словно марионетка бросилась в лифт и машинально нажала код какого-то из внешних отсеков. Громкий звук в ушах! Тук-тук! Собственное сердце не дает мне почувствовать или уловить ничего иного, кроме своего бешеного ритма! И снова возникает эта, хоть и мимолетная, но навязчивая мысль – остановить эмоциональность. Хорошо, хоть здесь я давно приняла решение и знаю, что не отклонюсь от него.

Тук-тук! Тук-тук!..

Я услышала мягкий голос Марка, что тихо звал меня по имени, и сразу же ощутила его дыхание на своем лице. Только тогда я вышла из пугающего гипноза своего неугомонного пульса и поняла, как мои веки плотно замкнуты, лоб напряжен, руки хоть и опущены, но сдавлены в плотные кулаки. А лифт… лифт так и остался на месте. Видимо именно в такой позе, началась моя провальная попытка успокоиться.

– Кайра, – снова его заботливый голос и еще… он своей правой рукой коснулся моего подбородка, приподняв его, от чего дыхание Марка стало еще ближе. Пальцы его руки немного согнуты, я чувствую, как средняя костяшка его указательного легко подпирает мой подбородок.

Я должна открыть глаза и столкнуться со своим мучителем лицом к лицу. Я знаю, что это необходимо, но страх еще сидит во мне. Чего мне ждать дальше?! Что делать?! Он сильнее меня. Но, если придется, я обязана буду мгновенно собраться по частям и дать ему достойный отпор.

Я освобождаю свои зрачки от завесы.

Марк совсем близко. Он смотрит на меня с высоты своего роста, но не более. Его глаза полны нежности без намека на злость или угрозу. Он перебирает черты моего лица своим взглядом. Мышцы, что недавно выдавали его гнев, расслаблены. Такое положение вещей ослабляет мою скованность тревогой. Мне даже удалось расслабить губы, чтобы сделать спасительный вдох, способный дать моему телу долю свободы. Марк все еще удерживает мое лицо, продолжая касаться его миллиметрами своей конечности. Я не могу позволить себе пошевелиться, уж больно завораживает его вид и жадно хочется знать, что таит в себе такой его жест, особенно, после недавних сказанных слов. Такое впечатление, что сейчас его бездонные от темноты глаза полны… всем! …Жизнью, …тайной, …откровением! Так и возникает неубиенное желание раствориться в них. Мне, кажется, я невольно молю их выдать мне самую суть Марка. Ведь, именно они больше, чем просто зеркало его души, они – единственный свидетель всего, что он творил и что творилось вокруг него. Даже не знаю, сколько длится наше взаимное молчание, но не хочу прерывать его. Я готова стоять здесь вечность, если потребуется, лишь бы дождаться и пережить, что уготовил мне Марк.

Не могу даже предположить, сколько он гипнотизирует меня. Точно прошло какое-то время, мне только сейчас удается ощутить отдаленную связь со своим телом. Я не считала минуты, я исключительно наслаждалась той бездной, в которую он погрузил меня. Там нет ни душевной боли, ни страха, ни сожалений, ни ненависти, ни чувства долга. Там есть только спокойствие, умиротворение, согласие с собой. Не знаю, сделал он подобное нарочно, используя свои способности, или я сама ушла от реальности, поддавшись его завораживающей близости, но могу заявить с уверенностью, мне было необходимо почувствовать – «ничего». И только теперь я нахожу силы произнести слова, пускай они и уничтожат этот момент, но я уже способна осознать необходимость двигаться дальше.

– Марк… – Да, я разлепила губы, с удовольствием произнося его имя, но шелохнуться так и не посмела, несмотря на то, что собираюсь сказать еще. – Мне нужно идти.

– Помнишь, тогда ты сказала мне: «Может в другой жизни».

– Да, – покачала я головой, правда не думаю, что он заметил этот жест, он был настолько мизерным, что не потревожил его ладонь у моего лица.

Я сразу вспомнила момент, о котором говорил Марк, момент, когда я произносила эти слова. Даже тогда, будучи счастливой и делая выбор не в его пользу у нашего с Вилом зимнего домика, я не была уверена ни в своих чувствах, ни в правильности своего решения. И, конечно, я не могла не вспомнить одного из переломных поворотов своей судьбы, да и судьбы давно мертвого мира.

– Кайра, – начал он и убрал свою правую руку вниз, при этом второй уперся в стену над уровнем моего уха, словно собрался загнать меня в ловушку, – …я ведь принял твои слова на веру и ждал. Пойми, я понял, какую ошибку совершил, предоставив тебе свободу! Свободу выбора, как и всем остальным когда-то. Я больше не отпущу тебя и не дам уйти.

Марк говорил и нежно и твердо. Его тон звучит заботливо и в тоже время требовательно. Как же мне к этому относиться и как понимать?! Это и угроза и признание в чистых чувствах. Что же он делает со мной… с нами?

– Ты не запрешь меня здесь, я не позволю, – совершенно спокойно отозвалась я, не заключая в слова негодование.

– Я знаю, – слегка затряс головой Марк, как бы соглашаясь. – Поэтому я пойду на все, чтобы удержать тебя рядом в этой жизни.