– Как вы думаете, из-за чего они могли поссориться?

– Похоже, Степан Васильевич не пустил Марченко к себе. А может, не дал чего-то ему… Когда Марченко пьян, его речь становится бессвязной, малопонятной.

– И все же, что говорил Марченко?

– Грозился. «Я до тебя, жмота, доберусь еще! – кричал. – Задавлю как козявку! И не пикнешь у меня! Попадись только мне в руки! Ишь, алкашом обзывается! А сам-то ты кто? Погоди, я еще припомню тебе сегодняшний день!» Ну и слова там еще всякие… непотребные…

Корецкая умолкает и, вся как-то сжавшись, тихо добавляет:

– Вы знаете, я боюсь.

– Кого? – удивляется Галич.

– Как кого? Марченко, конечно! Что ему стоит сделать со мною то же самое, что он сделал со Степаном Васильевичем. Достаточно, чтобы он узнал о нашем с вами разговоре…

– Александра Ивановна! – укоризненно качает головой Галич. – Неужели вы думаете, что в милиции работают болтуны? Так вы хотите сказать, что Степана Васильевича удавил Марченко?

– А то кто же? – сделав большие глаза, громким шепотом восклицает старушка. Она даже розовеет от волнения. – Вы слушайте дальше! Было это в субботу. В тот вечер я сидела на балконе. Ах, да! – я уже рассказывала вам об этом в прошлый раз… Но я не сказала, что Марченко не сразу ушел из дому. Перед тем как уйти, подошел к окну Крячко и заглянул в него. Наверное, с минуту топтался под окном. Затем вернулся в дом. Минут пять его не было. Потом снова вышел и подался куда-то, на ночь глядя.

– Вы не обратили внимания: в квартире Крячко горел свет?

– Сейчас вспомню… – морщит личико Корецкая. – Окно Степана Васильевича… светилось. Точно, светилось! Это я хорошо помню. А вот перед тем, как должен был выйти Марченко, свет погас.

– Большое вам спасибо, Александра Ивановна! – проникновенно говорит Галич. – Все, что вы рассказали мне, очень важно.

– Не за что! – смущенно отзывается старушка. Ей явно не по себе, что не рассказала обо всем сразу. – Только вы уж смотрите – о нашем разговоре никому ни слова…

Галич успокаивает старую учительницу и возвращается в магазин за Грином. К счастью, двухтомник не успели распродать. Выйдя из магазина, капитан не удерживается, чтобы не полистать книгу.

Удар в левое бедро оказывается настолько неожиданным и сильным, что Галич, потеряв равновесие и нелепо взмахнув руками, падает на тротуар и растягивается во весь свой длинный рост. Одна из книг каким-то чудом остается в руках, а другая летит далеко вперед и, упав, раскрывается веером.

Галич быстро вскакивает на ноги и осматривается. Сбившие его «жигули» уже далеко и, по всей видимости, не собираются останавливаться. Задний номер машины настолько забрызган грязью, что разобрать его совершенно невозможно. Не проходит и минуты, как «жигули» скрываются за поворотом.

– И куда только милиция смотрит! – подавая пострадавшему книгу, с неподдельным возмущением восклицает тощий старичок в серой полотняной рубахе навыпуск.

Несмотря на тупую боль в бедре, сердитая реплика в адрес милиции вызывает у Галича невольную усмешку. Старичок ничего этого не замечает, а потому и дальше продолжает тем же сердитым тоном:

– Гоняют, как сумасшедшие, и нет на них никакой управы. Того и гляди – если не убьют, то сделают калекой.

– Вы номер машины не заметили? – спрашивает на всякий случай капитан.

– Как же его заметишь, если он заляпан грязью? – так и клокочет благородным гневом старичок. – Этих шоферов всех подряд судить надо! А с ними цацкаются… Развели тут, понимаешь, сопливый гуманизм…

12

– Рассказ пенсионерки в корне меняет всю ситуацию, – выслушав Галича, заключает Горейко. Но тут же спохватывается: – Хотя, постой! Как же она могла видеть, что Марченко заходил именно к Крячко, если сидела на балконе? Он мог ведь вернуться и к себе. Что ты на это скажешь?

– Скажу лишь то, что полчаса тому назад услышал от Веры Марченко. Она утверждает, что муж больше домой не возвращался. И даже в дверь не стучал – она заперлась на крючок. И к тому же свет… Перед тем как Марченко вышел на улицу, в комнате Крячко погас свет.

– Свет мог погасить и сам хозяин.

– В таком случае он наверняка запер бы дверь.

– Резонно. Слов нет, улика против Марченко серьезная. Неужели он?

– А почему бы и нет? В комнате Крячко Марченко был? – начинает загибать пальцы Галич. – Был! Отпечатки пальцев на бутылках оставил? Оставил! Перед этим угрожал Крячко? Угрожал! Дома третьи сутки не появляется? Не появляется! Улик предостаточно. Кровь из носа, а надо найти этого Марченко.

– И чем скорее, тем лучше, – вторит ему подполковник.

13

Анатолий Марченко, черный как жук, худощавый мужчина с вьющимися волосами и выразительными цыганскими глазами, босой и голый по пояс, ковыряет землю лопатой в крошечном огородике подле небольшого кирпичного домика. Он как две капли воды похож на своего младшего брата. Можно подумать, что в кармане Галича вместо фотографии непутевого мужа Веры Марченко лежит фотография ее деверя. И в голове Галича моментально созревает план…

Он подходит к низенькому штакетнику и, сделав удивленное лицо, развязно восклицает:

– Привет, Юрка! С каких это пор ты заделался землеробом?

Как и следовало ожидать, Марченко-старший поднимает голову и недоуменно смотрит на высокого дылду, который, судя по всему, успел порядком «нагрузиться».

– Вы ко мне?

– Юрка, ты что! – удивленно таращит глаза Галич. – Брось выпендриваться!

– Слушай, парень, тебе что нужно? – сдержанно выговаривает старший Марченко. – Я же, по-моему, ясно дал тебе понять, что никакой я не Юрка. Протри глаза.

– Юрка, да ты что в самом деле? – не перестает удивляться Галич. – Может, не опохмелился сегодня? Что это на тебя нашло?

Разговор этот Марченко-старшему начинает надоедать. Он с силой втыкает лопату в землю, не спеша подходит к забору и внятно спрашивает:

– Теперь-то ты видишь, что я не Юрка? Видишь или нет?

– В самом деле… – Галич недоуменно хлопает глазами. – Вроде Юрка… и не Юрка. Что за ерунда? Слушай! – Галич разводит в стороны руки, словно собирается заключить на радостях Анатолия в объятия. – Так ты, наверное, Юркин братан! А я-то думаю, чего это Юрка придуриваться вдруг начал?

– Ну, брат я, брат, – терпеливо говорит Марченко, по-прежнему не выказывая ни малейшей радости по поводу этой встречи. – Что дальше?

– Юрка у тебя?

– Нет у меня никакого Юрки! У него есть своя квартира. Там и ищи его. Понял?

– Слушай, я же серьезно! Во как нужен Юрка! – для пущей убедительности Галич черкает себя по горлу ребром ладони.

– Ты знаешь, где он живет?

– Ну… знаю. Как-никак кореш.