Буш звонил двум президентам, чьи страны были временными членами СБ ООН – Висенте Фокс из Мексики и Рикардо Лагос из Чили. Оба постарались уйти от определенного обещания поддержать США. Тогда Белый дом объявил о встрече с Блэром и Аснаром на Азорских островах (речь шла о военно-морской базе на острове Терсейра) – крепкая основа союза, к которой примкнул премьер-министр Португалии Хосе Мануэль Дюрао Баррозо. Посол Бандар перестал брить бороду до начала войны против Ирака.

Буш начал встречу словами: «Молния должна ударить». Всех интересовало вчерашнее выступление президента Ширака – у Блэра были выдержки из выступления французского президента: Ширак просил дать инспекторам ООН еще 30 суток для работы в Ираке. «Пустой номер», – сказал Буш. Тайный писатель Буша Герсон передал наброски ультиматума Саддаму «гострайтеру» Энтони Блэра Алистеру Кемпбеллу.

Во время пресс-конференции президент Буш выложил все карты на стол: «Логика первой резолюции – № 1441 – неопровержима: иракский режим должен разоружиться. В противном случае он будет разоружен силой». Блэр зашел с другого угла, он постарался подать резолюции № 1441 вид ультиматума – чего не было. Иначе не было бы столько разговоров о второй резолюции. Более того, американские действия ставили под угрозу сам факт существования мировой организации.

Герсон получил от англичан свою речь обратно. Англичане как бы сохраняли у иракцев надежду на мирное решение. Это полностью соответствовало личной позиции самого Герсона, который, как добропорядочный христианин, уже два дня постился за мир на Ближнем Востоке. Президент принял участие в сокращении речи – теперь в речи были 30 параграфов, и длилась она около 15 минут. Британские вставки были приняты, и Герсон пошел к одному из компьютеров президентского самолета для печати окончательной версии. В речи поминались все грехи Саддама. «Наша добрая воля не получила отклика. Мы хотели решить проблему мирным путем... Если Саддам Хусейн выберет конфронтацию, американский народ должен знать, что были предприняты все меры для избежания войны».

Президент Буш в это время смотрел фильм с Мэлом Гибсоном «Теория заговора». После его окончания Буш связался с еще одним ключевым союзником – австралийским премьером Джоном Ховардом (обещавшим 2 тыс. солдат): «Мы собираемся ждать до утра». Пауэлл засел за телефоны. Колин Пауэлл собирался «проверить температуру» американских союзников, арабских стран, Организации Объединенных Наций и обнаружить, какие позиции они занимают. Если ничего не случится, американцы отвергнут вторую резолюцию. Буш: «Сегодня вечером я собираюсь произнести речь, мы собираемся поставить Саддама перед ультиматумом». 16 марта министр обороны Рамсфелд неподалеку от Пентагона напутствовал людей Гарнера, которым предстояло управлять Ираком после крушения режима Хусейна. Большинство присутствующих впервые «живьем» видели министра обороны. Впереди была неизвестность. Группа направилась на военную базу Эндрюс. Через несколько часов чартерный рейс «Ю.С. Эйрвэйс» посадил их в Кувейте. Волнующее чувство приключения не покидало американцев.

Для группы Гарнера не нашлось места в военном лагере, и она разместилась в отеле «Хилтон», расположенный в часе езды за пределами Кувейт-сити.

Первый звонок из Вашингтона на следующее утро Буш сделал советнику по национальной безопасности премьер-министра Индии. Речь шла о письме индийского премьер-министра Ваджпаи, который предлагал созвать форум пяти постоянных членов СБ ООН для мирного решения иракской проблемы. Райс вежливо сообщила, что индусы предлагают «великую идею, но на данном этапе мы не видим в ней смысла». Франция наложит на такую инициативу вето.

Буш и Блэр согласились, что полностью игнорировать Россию – неразумно; на определенном этапе ей придется сообщить о предстоящем. В девять часов утра президент Буш встретился со своим Советом национальной безопасности. За ночь ничего радикального не произошло. Французы стоят на своей позиции неколебимо. Президент сказал генералу Фрэнксу, что тот может начать исполнение военного плана «Op Plan 1003» в течение ближайших 72 часов. «Я не даю вам приказ начинать, но вы должны быть готовы. Делайте все последние приготовления».

Через 45 минут президент позвонил своему пресс-атташе Ари Фляйшеру с приказом сообщить корреспондентам, что союзники совещались снова и отвергли идею новой резолюции. Фляйшер появился в комнате прессы со словами: «Объединенные нации не сумели навязать свои требования о немедленном разоружении Ирака». Этим фактически закрылось дипломатическое окно мирного решения. Вечером в 20.00 президент обратится к нации. Избежать военного конфликта можно лишь посредством изгнания Саддама из Ирака.

Не менее половины корреспондентского корпуса ринулись к выходу, к средствам связи. В зале остались преимущественно бригады телевизионщиков.

Болгарский премьер Симеон Сакс-Кобург был в смятении. Райс: «Что вы имеете в виду? Вы собираетесь послать солдат, но не хотите, чтобы об этом было объявлено? Ведь вы же посылаете солдат?» – «Да, да, мы посылаем солдат».

Наступил долгожданный момент, и Кондолиза Райс позвонила министру обороны России Сергею Иванову: «Саддаму даны 48 часов, с дипломатией покончено». – «Мы надеемся, что вы не внесете новой резолюции в ООН». – «Пожалуйста, не посылайте Игоря Иванова в ООН»[139].

Российский министр обороны Сергей Иванов: «Я не могу гарантировать того, что Игорь Иванов не приедет в Нью-Йорк, но я обещаю, что, если он приедет, он не проявит необычайной активности. Он не собирается омрачать вам жизнь». Иракцы просили у русских зенитных средств, но Иванов обещал не идти на такую сделку. Звонок главе президентской администрации Волошину: «Не шлите в Нью-Йорк Иванова, не старайтесь поднять проблему до министерского уровня. Если вы все же пойдете на это, Пауэлл не явится, мы в этой инициативе не видим смысла». Волошин сказал, что предпочел бы видеть американцев в Москве.

Генеральному секретарю ООН Кофи Аннану Кондолиза Райс сказала, что «в послевоенном восстановлении Соединенные Штаты будут играть жизненно важную роль». Этот оборот был данью британской настойчивости – просьбе не обрывать связи с ООН.

Этим утром президент Буш перед «телепомощником» разучивал роковую роль. Первая половина прошла гладко, а вторая – с большим трудом, у него словно сковало гортань. И эти горловые сложности приходились на слова: «Саддам Хусейн и его сыновья обязаны покинуть Ирак в течение 48 часов. Их отказ сделать это приведет к военному конфликту, который мы начнем в избранное нами время». Герсон считал, что глотку сковало волнение. Только при третьем повторе президент более или менее справился с текстом.

Премьер-министр Австралии пообещал ввести в бой свои войска. Буш Ариэлю Шарону: «В свое время в Овальном кабинете я обещал уведомить тебя за 72 часа до начала военных действий. Считай мой звонок уведомлением». Без четверти пять Буш повторил свой текст в последний раз. Через три часа он войдет в эфир. Затем встреча с видными деятелями конгресса. «Мы пришли к выводу о невозможности второй резолюции из-за французов. Мы сделали в ООН все, что смогли». Вопрос: «Может ли Саддам по собственной воле покинуть Ирак?» Буш: «Нет. Разведка дает нам множество признаков того, что он готов принять вызов». Турция? «Хорошо бы иметь в наших рядах Турцию. Но главный вопрос сейчас – это чтобы турки не вошли по собственной воле в Северный Ирак».