После того как врачи открыто рассказали об испытываемых трудностях, переживаниях и разочарованиях, с места поднялся мужчина и представился: это был мэр города. «То, что мы видим в системе здравоохранения, происходит и в политике, и в управлении. Мы всегда действуем на уровнях 1 и 2. Все, что делаем, – лишь реагируем на проблемы и кризисы – так же, как и всегда. Но если бы мы оперировали на более глубоких слоях, возможно, могли бы выдавать другие результаты». Мэр снова сел, и аудитория притихла. Затем на другом конце комнаты встала женщина. «Я учитель и преподаю в школе недалеко отсюда, и знаете что? – Она посмотрела на мэра и на всех остальных. – Перед нами та же проблема. Все, что мы делаем в школах, можно назвать работой на первых двух уровнях». Она показала на стену с белыми и синими точками и продолжила: «Мы организуем обучение вокруг механических способов. Сосредоточиваемся на заучивании прошлого и проверке старого корпуса знаний, вместо того чтобы учить детей черпать из кладезя собственной любознательности, творчества и воображения. Мы постоянно реагируем на кризисы. И у нас никогда не получается сдвинуть образовательную среду в эту сторону (она показала на слои 3 и 4 таблицы-айсберга), где наши дети могли бы освоить навыки ковать свое будущее».

Затем встал человек рядом со мной: «Я фермер, и мы боремся с теми же самыми препятствиями. Все, что сегодня происходит в традиционном сельском хозяйстве, – это возня с механическими проблемами на первом и втором уровне. Мы используем химические удобрения, пестициды и другую химию, которой набиваем землю, примерно так же, как вы забиваете головы своих учеников мертвым набором знаний. Промышленные способы сельскохозяйственного производства сосредоточены вокруг борьбы с симптомами и проблемами с помощью механических решений из прошлого. У нас не получается рассматривать свою ферму и всю землю как живой организм – как наше коллективное и общее поддерживающее пространство».

Каждый говорил из гораздо более подлинного места, из своего истинного «я», и глубоко искренне. Одна женщина наклонилась вперед и, глядя в глаза врачу, которого только что внимательно выслушала, тихим голосом сказала: «Я очень переживаю за вас. Не хочу, чтобы система убила вас и других лучших врачей. Можем ли мы чем-нибудь помочь?» За этим снова наступила тишина.

Каждый, кто в то утро участвовал в беседе, ощутил глубокую связь с остальными. Это не было похоже на большинство других разговоров. Вместо того чтобы выражать мнения и утверждать, люди задавали искренние вопросы. Они не просто общались – они думали и чувствовали вместе. Время как будто замедлилось; пространство вокруг нас словно уплотнилось и раскрылось. Собравшиеся говорили медленнее, с паузами. Изменилась структура отношений. Что-то выдвинуло их за границы обычного состояния, когда все спорят как отдельные личности, запертые в плен собственного разума.

Когда это происходит, место возникновения восприятия (белая точка, рис. 10.2) перемещается из разума каждого человека (смотрящего на поле) за его границы (синий круг, рис. 10.2); то есть восприятие начинает происходить из поля.

Рис. 10.2. Полевая структура чувствования

Когда происходит этот сдвиг, граница между наблюдателем и его объектом стирается, и наблюдатель начинает видеть систему совершенно с другой точки: с той, которая включает его самого как часть системы. И система перестает быть чем-то внешним («что они делают с нами»); она становится внутренней («смотри, что мы делаем с собой»).

И когда группа функционирует из этого места, ее участники начинают видеть свои отношения с системой и то, как они коллективно ее актуализируют.

В 2013 году я посетил Белитунг, красивый остров недалеко от Суматры, известный тем, что здесь зародилось «Братство радуги» – группа из десяти бедных школьников и вдохновляющих их учителей. Их история описана в одноименном романе-бестселлере Андреа Хираты (который впоследствии экранизировали[189]). Я приехал на Белитунг вместе с членами организации IDEAS Indonesia для прохождения пути чувствования и изучения пяти инициатив-прототипов, возникших из нашей трехсекторной группы.

Как-то вечером бупати (управляющий крупным населенным пунктом, избранный прямым голосованием) пригласил присоединиться к нашей группе около тридцати заинтересованных лиц из местного сообщества, включая глав отделов правительства, негосударственных организаций, религиозных групп, бизнесов и других, чтобы мы могли узнать о реальной ситуации. Когда мы прибыли на место, было 20:30, все утомились после длинного дня, который для многих начался в пять утра. Также в помещении чувствовалось некоторое напряжение из-за разочарования, вызванного отсутствием положительных подвижек на Белитунге.

Люди валились с ног, шум и музыка из соседнего дома мешали сосредоточиться, и в какой-то момент показалось, что встреча может не состояться. Но постепенно вечер стал принимать интересный оборот. Не успели мы оглянуться, как уже было 23 часа, но никто не хотел уходить.

Вот краткое описание того, что произошло.

1. В качестве хозяина мероприятия бупати начал встречу. Я рассказал кое-что о трех разрывах и об универсальном кризисе лидерства, постигшем все современные сообщества и цивилизации.

2. Затем мы показали десятиминутное мотивационное видео Земли, снятое из космоса. В нем были потрясающей красоты фотографии, сделанные космонавтами[190].

3. Мы разделили участников встречи на малые группы и попросили «обратить объектив назад, на планету Белитунг», и поделиться с другими тем, что они увидели. Что завершается и умирает? Что хочет родиться? В этих группах члены местного сообщества были перемешаны с участниками программы IDEAS (инициаторы перемен, каждый из которых, за исключением бупати, приехал из других частей Индонезии).

4. Затем мы снова пригласили всех в большой круг. В центре разместили 15 листов бумаги, на каждом из которых была прописана роль одного из ключевых членов сообщества: бупати, членов городской администрации, законодателя, религиозных лидеров, учителей, рыбаков, Матери-природы, детей, молодежи, добывающих и нефтяных компаний, центрального правительства, полиции и других. Предложили добавить имена любых недостающих заинтересованных лиц (что они и сделали). А затем я попросил их обозначить взгляды и заботы всех этих фигур так, как будто их снимали в фильме о повседневной жизни. Каждому предлагалось встать и «влезть в шкуру» одного из указанных участников (кроме собственной) и «говорить от первого лица». Не прошло и нескольких минут, как энергетическая наполненность зала радикально изменилась и все полностью погрузились в действо.