Я ускорил шаги, потом побежал. За поворотом увидел ГАЗ-169. Возле него стояли трое и смотрели в уже пустое небо. Я испугался, что они сейчас уедут, закричал и побежал изо всех сил. Они обернулись, потом один из них лег на землю и полез под машину. Остальные двое, бородатые парни, видимо геологи, продолжали смотреть на меня.

– Возьмете до Пенджикента? – крикнул я. Они продолжали молча и сосредоточенно разглядывать меня, и я подумал, что они не расслышали вопроса.

– Здравствуйте! – громко сказал я, подходя.

Тот, что был повыше, молча отвернулся и залез в машину. Низенький отозвался очень неприветливо: «Привет» – и снова уставился в небо. Я тоже взглянул вверх, там ничего не было, кроме большого неподвижного коршуна.

– Вы не в Пенджикент? – спросил я, кашлянув.

– А вы кто такой? – сказал низенький, снова обращая глаза на меня.

– Я археолог. Мы копаем замок Апиды.

– Это где?

Я объяснил.

– Зачем вам в Пенджикент?

Я рассказал про Стронского и про положение в лагере, про «паука» и про ночную тревогу умолчал.

– Я знаю Стронского, – сказал вдруг высокий и сразу повернулся ко мне. – Я знаю Стронского. Борис Янович?

Я кивнул.

– Мы бы вас взяли, конечно, товарищ. Но сами видите – загораем. Шофер начудил.

– Георгий Палыч, – раздался из-под машины укоризненный голос, – карданный вал…

– Трепло ты, Петренко, – сказал высокий лениво.

– Вот он опять! – закричал низенький.

Черный Вертолет вынырнул из-за склона и стремительно понесся вдоль дороги прямо на нас. Затем взмыл к небу и повис высоко над нашими головами. Мне это очень не понравилось, и я уже раскрыл рот, чтобы заявить об этом, как вдруг высокий произнес сдавленным голосом:

– Он опускается. – И полез из машины.

Вертолет падал. В брюхе его открылась зловещая дыра, и он спускался все ниже и ниже, прямо на нас.

– Петренко, вылазь к чертовой матери! – заорал высокий и бросился в сторону, схватив меня за рукав.

Я побежал, низенький геолог тоже. Он что-то кричал, широко разевая рот, но рев моторов уже покрыл все другие звуки. Я очутился в кювете, с глазами, забитыми пылью, и успел увидеть только, что Петренко на четвереньках бежит к нам, а Черный Вертолет опустился прямо на автомашину. Смерч, поднятый могучими винтами, сорвал с меня шляпу и окутал все вокруг желтым облаком пыли. Потом вспыхнул все тот же ослепительный белый свет, затмивший свет солнца. Я вскрикнул от боли в глазах. Когда улеглась пыль, мы увидели опустевшую дорогу и черное тело вертолета, уходившего вдоль ущелья.

Больше я не видел ни Пришельцев, ни их воздушных кораблей. Володя и рабочие видели один вертолет в тот же самый день и два еще – двадцать пятого августа. Они прошли на небольшой высоте и тоже вдоль дороги. После двадцать пятого их не видел никто.

Дальнейшие мои приключения связаны с Пришельцами только косвенно. Вместе с ограбленными геологами я кое-как добрался до Пенджикента на попутных машинах. Высокий геолог всю дорогу глядел на небо и ругался. Шофер Петренко несколько раз порывался объяснить что-то про карданный вал, но его никто не слушал.

В Пенджикенте мне сказали, что Стронский выехал еще утром двадцать третьего и не вернулся, а шофер экспедиции Коля появился в тот же день вечером и его держат в милиции. Он, по-видимому, угробил машину и Стронского, не хочет говорить где и как и в оправдание несет несусветную чушь о воздушном нападении.

Я помчался в милицию. Коля сидел у дежурного на деревянной скамье и горько переживал людскую несправедливость. По его словам, километрах в сорока от Пенджикента Стронский отправился осмотреть какие-то руины в стороне от дороги. Через двадцать минут прилетел Черный Вертолет и заглотал машину. Коля бежал за ним без малого километр, не догнал и пошел искать Стронского. Стронского он тоже не нашел, вернулся в Пенджикент и честь по чести доложил обо всем.

– Будет врать-то, – сердито сказал дежурный. Но в эту минуту в милицию ввалились два мои геолога и Петренко. Они принесли заявление о пропаже машины и сухо осведомились, на чье имя они могут подать жалобу на воздушное хулиганство неизвестных летчиков. Через полчаса Колю выпустили.

Теперь, разумеется, всем известно, что такое Пришельцы, но я помню, что половина приехавшей комиссии первое время считала такое мнение несерьезным и предлагала передать расследование военным или пограничникам. Сомнения исчезли только после того, как в середине сентября была обнаружена посадочная площадка Пришельцев и дневник Бориса Яновича Стронского. Ее нашли пограничники, проследив по показаниям очевидцев несколько трасс Черных Вертолетов. Площадка лежала в котловине, сжатой горами, в пятнадцати километрах от замка Апиды, и представляла гладкую, укатанную поверхность, заваленную по краям оплавленными глыбами камня. Ее диаметр составлял около двухсот метров, почва во многих местах казалась обгоревшей, растительность – трава, колючки, два тутовых деревца – обуглилась. На площадке нашли один из похищенных автомобилей (ГАЗ-151), смазанный, помытый, но без горючего, несколько предметов из неизвестного материала и неизвестного назначения (переданы на исследование) и, самое главное, дневник археологической группы Стронского с замечательными собственноручными записями Бориса Яновича. Дневник лежал в машине на сиденье и не пострадал ни от сырости, ни от солнца, только покрылся слоем пыли. Это общая тетрадь в клеенчатой коричневой обложке. На две трети она заполнена описаниями раскопок замка Апиды и отчетами о разведке в его окрестностях, но в конце на восьми страницах изложена короткая повесть, стоящая любого романа и многих научных трудов. Кое-что из написанного непонятно, но остальное необычайно интересно, особенно те выводы, которые сделал Стронский относительно Пришельцев. Ниже я полностью привожу эти записи, комментируя их в некоторых не совсем понятных местах.

24 августа

(Изображено нечто вроде шляпки мухомора, сильно приплюснутый конус, рядом для сравнения нарисованы автомобиль и человек. Подпись: «Космический корабль». На конусе несколько точек, на них указывают стрелки и написано: «Входы»; у вершины конуса надпись: «Сюда грузят»; сбоку: «Высота 15 м, диаметр у основания 40 м».)

Вертолет принес еще одну машину, ГАЗ-169, ЖД 19-19. Пришельцы (это слово впервые употребил именно Стронский) лазили по нему, разбирали мотор, потом погрузили на корабль. Наш вездеход пока стоит внизу; я выгрузил из него все продукты, и они их не трогают. На меня внимания не обращают. Я мог бы уйти, но не хочу.

(Следует очень плохой рисунок, изображающий, по-видимому, одного из Пришельцев.)

Рисовать не умею. Черное дискообразное тело. Восемь лап. Лапы длинные и тонкие, с тремя суставами. Ни глаз, ни ушей не заметно, но, несомненно, видят и слышат они прекрасно. Передвигаются невероятно быстро, как черные молнии, могут бегать по почти отвесному обрыву, как мухи. Замечательно, что у них нет деления тела на переднюю и заднюю части. Я наблюдал, как один из них на бегу, не останавливаясь и не поворачиваясь, помчался вдруг вбок и затем назад.