Он мог давать им свои визитки. А они, в свою очередь, могли оставить незнакомому мужчине свои адреса и номера телефонов, надеясь, что он пришлет им фотографии. Девушки, которые в ином случае ни за что не выдали бы подобной информации, даже не задумывались о том, что делают. Он ведь не незнакомец. Он просто фотограф. Он крутится на стадионе все время…

Заполучив их адреса, Балленкоа наверняка отправлялся на разведку, выяснял, как они живут. Снимают ли они жилье вместе с подружками или живут у своих родителей? По какому графику они учатся или работают? Кто уезжает на работу рано? Кто приезжает домой поздно? Когда в доме никого нет?

Когда Балленкоа узнавал, что в доме никого быть не должно, он мог туда залезть…

Прежде чем уехать с работы после своего отстранения, Мендес предупредил патрульных сержантов о Балленкоа. Пусть приглядывают за коричневым автофургоном в городе и его окрестностях. Особенно внимательными патрульные должны быть в парках и у стадионов. Конечно, без жалоб Балленкоа о незаконном преследовании со стороны полиции не обойдется, но помешать управлению шерифа выполнять свою работу негодяй все равно не сможет.

Что же касается Лорен Лоутон, то оснащенная рацией машина будет всю ночь разъезжать по Оулд-Мишен-роуд, хотя Балленкоа, без сомнения, не настолько глуп, чтобы в ближайшее время снова появиться у ее дома. Он знает, что сегодня ночью они будут за ним следить. Если Балленкоа достаточно умен, то он заляжет на дно. Если у подонка достанет наглости, он отправится колесить по городу, чтобы подразнить копов. Но в любом случае у дома Лорен Лоутон этой ночью он вряд ли появится.

Молочная кислота постепенно накапливалась в накачанных мышцах бедер и икр Мендеса. Ноги мужчины отяжелели, когда он свернул на Коронадо.

Диксон устроит ему головомойку, если он забежит на улицу, где живет Балленкоа. Но он не собирается быть обнаруженным. Он и шага не сделает по земле, на которой стоит дом этого ублюдка, а вот тротуары принадлежат пешеходам. Он имеет те же права бегать по тротуарам, как и этот заглядывающий в чужие окна извращенец.

Воображение детектива нарисовало смешную картинку: из ушей распекающего его шерифа вырывается пар.

В окнах дома Балленкоа горел свет. Автофургона не было, его и след простыл. Мендес пробежал мимо дома, пересек улицу, повернул направо в переулок и перешел на шаг. Уперев руки в бока, он несколько раз нагнулся и выпрямился. Затем, тяжело дыша, прижал пальцы к запястью и посчитал пульс. Пусть мышцы ног немного расслабятся.

Позади дома, в котором жил Балленкоа, стояло еще одно строение. Сарай или второй небольшой гараж. Мендес решил пройтись по узенькому переулку мимо этого строения. Уже горяче́е. Если кто-нибудь из соседей выглянет сейчас из окна, то может принять его за вора. Не хотелось бы объяснять потом свое поведение. Забраться в гараж он все равно не сможет. На данный момент достаточно уже того, что он знает об этом втором гараже. Если придется писать аффидевит,[17]прося выдать ордер на обыск, он включит в него и это строение.

Такие парни, как Роланд Балленкоа, любят хранить у себя сувениры. Для сексуального маньяка какой-нибудь пустячок, принадлежавший его жертве, может помочь ему переживать его извращенные фантазии снова и снова. В Сан-Диего Балленкоа воровал грязное женское нижнее белье. Существовала высокая вероятность того, что и сейчас он где-то прячет грязные женские трусики. Если среди них найдутся трусики с ДНК Лесли Лоутон, то…

Настанет день, и обвинитель сможет выстроить на этом весь процесс…

Балленкоа живет здесь, но продолжает арендовать дом у Карла Эддарда в Сан-Луисе. Кто знает, что он, возможно, прячет под стропилами крыши в том доме? А еще надо бы выяснить, имеются ли у него другие места, в которых он, вполне вероятно, что-нибудь хранит.

Мендес знал об убийцах, которые арендовали ячейки в камере хранения для того, чтобы прятать в них человеческие останки. В одном случае убийца оставил бидон объемом в пятьдесят пять галлонов в подвале дома, который он продал. Сменилось еще два владельца, прежде чем один человек, открыв этот бидон, обнаружил то, что осталось от пропавшей без вести беременной подружки прежнего хозяина.

Не найдет ли он останки Лесли Лоутон в бидоне, стоящем в гараже дома, снятого Балленкоа?

Впрочем, у него не было никаких законных оснований для обыска. Самым неприятным для Мендеса оказалась мысль, что он понятия не имел, что должна чувствовать Лорен Лоутон, живя со всем этим ужасом столько лет.

Так и не найдя ответов на свои вопросы, мужчина побежал трусцой домой.

Дениз Гарленд, дипломированная медицинская сестра из больницы общего типа Мерси, жила в небольшом односпальном домике, который, без сомнения, в прошлой жизни был гаражом. Многие сдаваемые в аренду дома в центре города и окрестностях Мак-Астерского колледжа имели похожую историю. Домик этот представлял собой приземистое строение, похожее на подсобное помещение. Теперь его украшали ставни и наружная обшивка. Место подъездной дорожки заняла пешеходная, залитая бетоном. Рядом — малюсенькая лужайка. Возле входной двери горела слабенькая лампа желтого свечения.

Домик стоял на углу земельного участка. Если в главное здание можно было зайти прямо со стороны улицы, то вход в сдаваемый домик находился в переулке. Густые заросли бугенвиллии закрывали вид со стороны заднего двора хозяйского дома.

Что для одних — право на невмешательство в частную жизнь, то для других — хорошее прикрытие. Он смог бы войти и покопаться в вещах, хранящихся в этом доме, почти без риска быть застигнутым врасплох.

Идти к парадной двери смысла не было. Она будет заперта. А если кто-нибудь пройдет мимо или выглянет из окна соседнего дома, то первым делом поинтересуется, кто же там стоит на крыльце. И его наверняка заметят.

Балленкоа не боялся, что за ним следят. Будучи всегда наготове, он предпринял все возможные предосторожности, отъехав от управления шерифа. Он не вернулся домой и, как обычно, пустился наматывать круги между кварталами, запутывая след, пока не убедился, что никакой полицейской машины без опознавательных знаков за ним нет. Никто не увязался за его автофургоном.

Наконец он направился в район, где жила Дениз Гарленд, нашел удобное место и стал ждать, пока девушка не ушла отрабатывать вечернюю смену в больницу. Надев на руки хирургические перчатки, Балленкоа пересек улицу, готовясь приступить к работе.

Два окна на южной стороне дома Дениз Гарленд были плотно закрыты. Окно с фрамугой, обозначающее местонахождение ванной комнаты, было приоткрыто на несколько дюймов. Балленкоа хмыкнул. Что ж, ему уже приходилось проникать в дом таким образом. Он был достаточно высок, чтобы добраться до окна, и вполне строен и гибок, чтобы змеей вползти внутрь помещения. Но торопиться не стоит.