Девочка закрыла лицо руками и мысленно поклялась себе, что сохранит позорную тайну до конца своей жизни.

Но прошел всего месяц, и она почувствовала, что мать стала относиться к ней совершенно иначе: резко и даже грубо. При виде Зули ее лицо теперь не озарялось солнечной улыбкой, а сморщивалось печеным яблоком. Зульфия плакала, умоляла сказать ей, в чем дело. Но мать упорно молчала. А в глазах ее застыл отпечаток презрения.

Неужели догадывается?! Неужели мать способна определить позор дочери по одному только взгляду?!

Учиться Зульфия с тех пор не могла – все уроки забросила. Да и в школу ходила с трудом: ей казалось, что и учителя, и одноклассники видят ее насквозь.

Полгода прошло в невыносимых мучениях, Зуле исполнилось пятнадцать: даже в этот день мать не подошла к ней, не поздравила. Зуля плакала столько, что, казалось, душа вот-вот выльется из нее со слезами.

На следующее утро мать вошла в комнату дочери и впервые за долгое время заговорила. Но произнесла она вслух одну-единственную фразу.

– С кем почернела, с тем пусть обелится!

И Зуля прекрасно слышала, как в ее голосе вибрирует злоба.

С того момента Марк стал приходить к ним в дом каждый день. Зуля запиралась в своей спальне, не выходила. А отец с матерью тем временем обсуждали что-то с Марком, писали бумаги. Прошло совсем немного времени, и Ильдус открыл дочери глаза на происходящее: они с мамой приняли решение отдать ее замуж. Марк абы – порядочный человек – от нее не отказывается. Договорился в администрации, все документы собрали: так что в связи с особыми обстоятельствами, им уже выдали разрешение на брак. Ничего, что она молода. В прежние времена девушки куда моложе ее выходили замуж.

Летом сыграли свадьбу. Мать и все родственницы со стороны невесты плакали, когда Марк забирал новобрачную. Бедная Зульфия так и не поняла, то ли из верности традициям, то ли из настоящей жалости к ней.

Со временем Зуля смогла осознать, что именно она испытывает к Марку – ненависть и отвращение. Но эти чувства были ничуть не хуже тех, которые она ощущала к матери и к отцу.

Ильдус жестоко предал ее. Аниса поверила, что во всем виновата дочь.

Со временем мать, конечно, «простила»: стала приезжать к Зуле в гости, расспрашивать о делах. Девушка отвечала односложно. Ей было ясно только одно – сама она уже не станет прежней. Все доброе и ласковое, что было в ней, эти люди убили.

Зульфия потребовала у Марка, чтобы он перевел ее в другую школу, при университете. Водитель привозил ее и увозил, она ни с кем не общалась. Никто ничего не знал о ее семейном положении и душевной травме – все думали, зазнавшаяся дочка богатых родителей.

Ее отец и был теперь «новым русским», как стали говорить, не обращая внимания на национальность. Марк свое слово сдержал: в качестве калыма[8]Ильдус получил завод. Что именно Марк сделал, чтобы нейтрализовать тех парней, которые собирались участвовать в приватизации, ведомо только ему одному. Даже сам Ильдус, как бы ни мучило его понятное любопытство, остался без ответа на этот вопрос.

После школы Зуля поступила на романо-германское отделение университета. Могла бы сама – знаний хватало, но ей было лень готовиться к экзаменам, нервничать. Устроил все муж, она лишь присутствовала.

К семнадцати годам на Зулю навалилась апатия: жизнь ее проходила мимо и зря. В богатстве, в роскоши и совершенно бессмысленно. Детей от Марка рожать она не собиралась: обойдется, старый ишак! Хоть небольшая, а месть.

Зуля многое поняла, когда решилась много лет спустя досмотреть тот ужасный фильм – «Горькая луна» – до конца. Она увидела главное – смысл отношений мужчины и женщины состоит во взаимном уничтожении друг друга. Марк убил ее еще тогда, в детстве. И она со временем придумает способ борьбы с ним. И пусть сама идея разрушения мужа и ее воплощение займут много лет – торопиться ей некуда.

У нее в запасе целая никому не нужная жизнь.

От долгих размышлений о Зуле – в сравнении с жизнью бедной девочки собственная судьба теперь казалась Вере счастливой – у нее страшно разболелась голова. Она выпила таблетку и забралась в постель, надеясь уснуть, но тут некстати раздался звонок. Опять забыла выключить звук на мобильном телефоне!

– Алло! – печально произнесла она в трубку.

– Здравствуйте, Вера! – послышался радостный голос.

– Виктор?! – удивилась она, садясь на подушках. – Какими судьбами?

– Подумал, что вы уже пришли в себя после банкета, – игриво сообщил он, – решил предложить оздоровительную прогулку.

– Не пришла. – Вера Александровна тяжело вздохнула. Виктор, конечно, ошибался в причинах ее недомогания, но проводить разъяснительную работу было лень. Пусть думает что хочет! После алкогольных приключений в поезде Москва – Ярославь имеет полное право.

– Давайте помогу, – произнес он сочувственно.

– Чем?

– Свежим воздухом, бассейном, беседой. Чем пожелаете!

– Виктор, простите, – Вера завела привычную песнь, приклеившуюся к ней благодаря Сереже, – нет настроения. И чувствую себя неважно.

– Вот и надо встряхнуться! – К досаде Веры Александровны, он не отставал. – Пойдемте в театр. У меня два билета.

– Вы же говорили, бассейн, – не сдержавшись, засмеялась она.

– Вне всяких сомнений! – поторопился заверить он. – Через сорок минут жду у вашего подъезда. Черная «Тойота».

– А куда мы идем? – торопливо выкрикнула Вера, понимая, что он вот-вот отключится. – Что надевать?

– Купальник! – серьезным тоном посоветовал Кац и отключился.

Минут двадцать Вера не могла решить, что все-таки делать: продолжать хандрить или одеться и выйти из дома? Первый вариант был чреват тем, что Кац – в этом она не сомневалась – не поленится подняться в квартиру. Кстати, где он раздобыл ее домашний адрес?

Еще десять минут она, открыв шкаф, смотрела в его переполненные недра. Как бы женщины ни различались между собой, а проблема «гардероб битком забит, а надеть нечего» – общая.

Итак. На спектакль? Вспомнив репертуар немногочисленных театров города, Вера Александровна поняла, что видела уже все: Шматов активно пользовался ее любовью к драматургии. Опера и балет тоже в стороне не остались.

Значит, в бассейн? Нет, это никуда не годится. У нее и в мыслях не было переводить отношения с Виктором в новое русло, а значит, нечего щеголять друг перед другом в дезабилье! После Зулиной защиты случилась всего лишь минутная слабость! Но больше не повторится.

Лучше всего пойти на прогулку. В какой-нибудь парк или за город. Самый подходящий вариант для дружеской встречи. Поговорить, побродить среди деревьев: никого ни к чему не обязывает.