Семен едва не рассмеялся, но взглянул в честные глаза парня и счел за благо промолчать.

Матей и вправду верил в то, что говорил. Хотя в этом не было ничего странного. Вера – такая же потребность человеческого существа, как еда, сон или теплый угол. Пусть не в Господа или Бодхисаттв, а хотя бы в справедливость, любовь и счастье.

– Ладно, если вы хотите, я пойду, – проговорил Радлов. – Но скажите честно, где-нибудь поблизости есть туалет?

– Конечно. Вон там, за тумбочкой, дверь. Только сначала оденься. Я принес одежду, чтобы ты не слишком выделялся.

На стуле, где вчера валялся грязный охотничий костюм, лежала черная майка с изображением толстой книги и надписью «В Библии есть все!», расклешенные синие джинсы. А на месте заляпанных грязью сапог стояли кроссовки, ядовито-желтые, со светящимися носами.

– Э… благодарю. А ты уверен, что это на меня налезет?

– А мне чего? Не жалко, – замахал руками Матей. – Налезет. Это вещи брата Томаша, он примерно твоей комплекции.

– А где он сам? – Семен слез с кровати, натянул майку, оказавшуюся лишь чуточку широкой в плечах.

– Отвезли домой на машине, чтобы мог одеться заново. Джинсы застегиваются вот тут, сбоку… Что, готов?

– Да, – штаны плотно обтянули ноги, кроссовки пришлись впору.

– Для начала я познакомлю тебя с братьями. Потом отправимся.

Семену по очереди представили молодых людей. Он послушно пожал их широкие ладони с мозолями на костяшках, кивнул каждому и назвался. Но запомнил только брата Патрика, огромного, точно шкаф, и рыжего, как лиса, с пронзительными синими глазами. Остальные показались на одно лицо.

Цепочкой вышли на улицу, под яркое и теплое, почти летнее солнце. Дружно зашагали в сторону храма Святого Сердца Господня. Попавшаяся по пути старушка перекрестилась и забормотала молитву, лохматая, дикого вида собака поспешила уйти с дороги.

Двери костела оказались открыты. Семен вслед за Матеем шагнул внутрь, в пахнувшую ладаном полутьму. Разглядел шеренги лавок из темного дерева с блестящими спинками, позолоченные статуи святых у голых кирпичных стен.

Свет падал через высоко расположенные узкие окошки. У дальней стены виднелось цветастое пятно алтаря, с деревянных потолков свисали золотые шары на веревках.

– Если даже ты не веришь искренне, то из уважения к нашим чувствам соблюдай тишину, – сказал Матей, перекрестившись.

Семен кивнул. Они прошли в зал, уселись на одной из лавок, а через несколько минут началась служба. Мощно и величаво заиграл орган, появился священник в черно-белом облачении.

Молодые люди во главе с Матеем что-то шептали себе под нос, в нужных местах крестились. Лица их почти светились, в глазах полыхали отблески церковных свечей. А Радлов просто сидел и ждал, когда все закончится. Мысли медленно плавали в голове, и касались они в основном вещей мирских – того, что в животе опять пусто, и сколько еще АСИ позволит некоему историку оставаться на свободе…

Последний, особенно мощный аккорд потряс зал, и орган замолк. Матей и его соратники начали подниматься, цепочкой потянулись в сторону замершего у алтаря священника – за благословением.

Семен подумал и остался на месте. Незачем оскорблять чужую веру лицемерием.

– Вот и все, – сказал племянник Иржи, возвращаясь к Радлову. – Пищу духовную мы получили, теперь можно подумать и о плотской.

– Хорошая мысль. Только учти, что мне нельзя появляться там, где имеются камеры и системы опознания.

– Это я понимаю. Но тут рядом есть небольшой бар. Там никому в голову не придет тобой интересоваться.

Вышли из костела и зашагали обратно в сторону штаб-квартиры. Но прошли мимо двора и повернули направо, на длинную, засаженную тополями улицу. От поворота стала видна большая вывеска «МИА» и чуть ниже – светящийся баннер с зеленым деревом и надписью «Платан».

– Лучшее светлое пиво в Чехии, – сообщил Матей. – Хотя многим нравится «Пилснер Урквелл» или «Бернард».

– Вот и попробуем, – заметил Семен.

В бар пришлось спускаться по узкой лестнице. Оказался он просто крошечным – два стола на десять человек каждый и стойка длиной в пару метров. На стенах и потолке висели фотографии с видами Италии – Колизей, похожий на старую ванну, развалины античных храмов, церкви и дворцы.

– Добри ден, – поздоровался Матей с мужчиной за стойкой и кивнул в сторону одного из столов.

Семену досталось место с края, под изображением дворца дожей в Венеции. Рядом, едва втиснувшись между стеной и столом, устроился брат Патрик. Принесли высокие бокалы с золотистым пивом, и буквально через минуту – огромные тарелки гуляша.

Мясо было нарублено мелко и залито таким количеством соуса, что казалось – перед тобой суп. К нему прилагалась квашеная капуста, соленые огурцы и кнедлики, обычные и картофельные.

– Приятного аппетита, – это пожелание из уст Матея прозвучало как приказ, и компания принялась за еду. На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь чавканьем и хлюпаньем.

Пиво в кружках потихоньку убывало.

Только в этот день Семен понял, зачем вообще нужны кнедлики, для русского похожие на куски плохо пропеченного батона. Ими оказалось удобно собирать соус, невероятно вкусный, и густой, как шоколад.

– Давай еще по одной, – скомандовал Матей бармену, едва тот появился у стола, чтобы забрать опустевшие тарелки. – И принеси чего-нибудь к пиву, сыра жареного, что ли… Поели, теперь можно и поговорить. Семен, рассказывай, кто оказался столь глуп и поднял руку на моего дядю?

– Ты уверен, что хочешь это знать? – он был готов, что к этому вопросу они рано или поздно вернутся. – И ты уверен, что это необходимо знать им? – и Радлов выразительно оглядел соседей по столу.

– У нас секретов нет, – довольно резко заметил брат Патрик, выложив на стол огромный веснушчатый кулак, поросший рыжим волосом. – Что знает один, то знают и все, к вящей славе Господней.

– Верно, – кивнул Матей. – Мы не боимся никого.

– Даже АСИ?

Произнесенный вполголоса вопрос произвел эффект куда больший, чем громкий крик. Кое-кто из молодых людей побледнел, один принялся испуганно оглядываться, а Матей и брат Патрик одновременно покачали головами.

– Хм, да… – сказал рыжий великан. – Эти парни, честно говоря, нам не по плечу. Тот, кто рискует связываться с ними, может лишиться всего.

– Жизни? – уточнил Семен.

– Нет, всего. Денег, работы и свободы. Он может обнаружить, что банковский счет закрыт ввиду отсутствия на нем средств, на компак пришел увольнительный лист, подписанный «по собственному желанию». А в дверь постучится полиция, вооруженная доказательствами, что это он вчера выложил в доступ скопированную мелодию или пытался взломать почтовый сайт …