– Около пятисот евро.

Денег и в самом деле было не очень много – на несколько дней жизни в недорогой гостинице.

– Спасибо, – проговорил Радлов.

– Да не за что. Помогать ближнему – благое дело, – и Ян, на вид способный убить слона ударом кулака, перекрестился.

А Семен вновь нырнул в виртуальность. Обшарил все чешские ленты новостей и не обнаружил ничего, хоть как-то связанного с деятельностью АСИ. Агентство затаилось, не желая реагировать на то, что Яну начали искать. И значит, оно, скорее всего, не намерено нести ответственность за похищение.

При мысли об этом Радлова прошиб пот.

АСИ не впервой устранять тех, кто стоит на пути или может предать огласке его грязные делишки. Гибель бельгийского репортера Пауля Гоосенса, найденного в одном из каналов Амстердама, наделала много шума. Но никто ничего не смог доказать, и убийство сотрудника информационной сети «Европа-Мир» осталось нераскрытым.

А Агентство спокойно умыло руки.

Так что и Яну через пару недель могут обнаружить где-нибудь в лесу неподалеку от Кршивоклата. А огнестрельное ранение спишут на несчастный случай, ведь на охоте всякое бывает.

– Кофе не хотите? – отвлек от размышлений второй из молодых людей, тот, что занимался компаком.

– Э… с удовольствием, – сказал Семен. – А молоко у вас есть?

– Найдется.

В тумбочке обнаружился небольшой холодильник. Парень вынул оттуда пакет молока с изображением Пражского Града на пачке. Кофеварка, встроенная в комбайн, запыхтела, и в прозрачную емкость с журчанием полилась черная струйка. Через три минуты Радлов получил большую чашку кофе.

– Благодарю, – сказал он, изучая рисунок на ее боку – яркую карикатуру на семь смертных грехов.

– Не за что, – отозвался молодой человек, но тут на его поясе запиликал компак. – Да, я. Конечно…

Семен отхлебнул из кружки и продолжил размышлять.

Что именно он может предпринять? Сообщить о том, что происходит, паре-тройке информационных агентств? Чтобы Европа на пару часов попала во власть сенсации, а дня через четыре о ней забыла?

Ведь нет доказательств того, что именно АСИ похитило Яну и Иржи, организовало налет на Ригеровский институт и убило его директора. Да, пан Радлов имеет право думать по этому поводу что угодно, но остальные имеют точно такое же право ему не верить.

Этот вариант отпадает.

А что остается? Попробовать найти место, где хранят остатки архива Михнова дворца и уничтожить их? Но как это сделать? С чего начинать?

– Вот проклятье, – Семен чуть ли впервые в жизни пожалел, что стал историком. Хотя выбери он другую профессию, никогда бы не попал в Прагу и ничего не узнал об этой истории.

Придется изображать из себя диверсанта, благо измененное сывороткой тело стало много сильнее и быстрее, а чувства невероятно обострились. Радлов еще не привык к тому, что улавливает запах находящихся рядом людей и слышит, как поскрипывают их суставы, но оценил, насколько это может быть полезно.

Приняв решение, он испытал странное облегчение. Подумал, что чуть не впервые в жизни у него появилась цель. Да, труднодостижимая, но масштабная и благородная, во имя которой не жалко и умереть.

Многие ли могут похвастаться, что у них она есть?

Долг историка – добывать знания о прошлом. Но в данном случае он состоит в том, чтобы часть этих знаний уничтожить, часть гнилую, отравленную, несущую зло в чистом виде. Человечество много десятилетий обходилось без информации о том, чего достигли нацистские «ученые» Шаунберга, обойдется и дальше.

– Похоже, что проклятая сыворотка что-то сделала не только с моим телом, но и с душой, – пробормотал Семен вполголоса, – раньше я на такое ни за что не отважился бы, честное слово…

Многие годы он жил просто. Вращался по единожды установленной орбите, будто спутник какой-нибудь планеты. Университет, дом, учебная работа, наука, конференции и общение в Сети – больше ничего его не интересовало. Подобное существование было простым, предсказуемым, социально одобренным и совершенно бессмысленным, как бег мыши в колесе.

Но теперь все изменилось, стенки колеса треснули, и мыши предстоит бороться с живущими снаружи опасностями.

– С крысами вроде Ашугова, – воспоминание о полковнике АСИ не вызвало, вопреки обыкновению, неприятных эмоций. – Ничего, мы еще посмотрим, у кого зубы острее…

Да, его будут искать по всему городу. Станут просматривать изображения с камер, развешенных на улицах, в метро, у входов в магазины и рестораны. А это значит, что нужно сменить внешность, чтобы программа, отыскивая лицо Радлова меж сотен других, ошиблась.

Что для этого можно сделать?

Семен ощупал подбородок, где за два дня без бритья появилась щетина. Подумал, что неплохо бы добыть накладную бороду. Вспомнил, что где-то читал о валиках, что вставляются за щеки и меняют форму лица. Ну и самое простое – побриться наголо или использовать парик.

– Поиграем в шпионов, – пробормотал он и нырнул в Сеть, надеясь отыскать в Праге места, где торгуют принадлежностями для изменения внешности.

Уж на них-то денег на счете у Оскара Столпника хватит.

Поиски заняли примерно час. К его окончанию Радлов получил список магазинов и парикмахерских. Из него выбрал те, что поменьше, где не так велика вероятность столкнуться с современными системами безопасности. Одно такое местечко обнаружилось неподалеку, в Карлине.

– Круглосуточно? – удивился Семен, прочитав посвященный ему абзац. – Это как… не понял…

Шум за дверью отвлек его от компака. Негромко клацнул замок и в помещение вошел Матей с цветастым рюкзаком в руках, а за ним – брат Патрик с двумя пухлыми пакетами.

– Вот и мы, – объявил племянник Иржи Чапека. – Все купили, что и хотели. Биты завтра подвезут, у них так много не нашлось.

– Ну, мы же бейсбольная команда, типа, – хмыкнул Ян. – Имени Господа нашего Иисуса Христа.

Все, кроме Семена, перекрестились.

– Пока мотались – проголодались, – сообщил Матей. – Ну и зашли тут в магазинчик один продуктовый. Патрик, доставай.

Рыжий здоровяк распотрошил пакеты. На столе появились две литровых бутылки кваса, упаковка нарезанного хлеба, копченая индюшка, пакет с бананами, почти целый круг сыра.

– Эх, поедим, – Матей потер руки. – Тащите стаканы и ножи. А ты, Семен, подсаживайся. С твоими делами разберемся позже.

Радлов спорить не стал. Подсел к столу, где с волшебной быстротой появились пластиковые стаканчики и одноразовые тарелки. Патрик добыл нож и принялся резать индюшку с основательностью людоеда, в руки которому попал упитанный миссионер.

– Это кусок – старшему, – сопел он, раскладывая мясо по тарелкам. – Этот – мелкому, – жирная ножка досталась Яну, – этот вот – гостю… – Радлов благодарно кивнул. – Мне, а прочее – остальным…