…Вопрос времени… Еще немного, еще чуть-чуть… Мне показалось, что от напряжения у меня вот-вот лопнет какой-нибудь сосуд и я превращусь в самый большой овощ в этом юном лесу. Тогда бы мне осталось только завидовать аугментированным солдатам, у которых голова нормально работала хотя бы в их убогом боевом режиме. Однако мне опять повезло – человек все-таки снова взял верх над машиной.

Светящиеся символы мелькали у меня перед глазами, закручивались в спиральный хоровод. Я соединял их, скользкие световые нити сплетались, цепляясь друг за друга, а узел распухал и судорожно мерцал. Примерно то же я делал раньше, только теперь это была хирургическая работа – я ломал не всего доминатора, а лишь один из его элементов. Монотонная речь начала сбиваться. Она распадалась на бессмысленные фрагменты, слова рассыпались, превращаясь в хаотическую звуковую азбуку. Наконец контур вспыхнул и померк, а голос пропал окончательно – связь с остальной сетью оборвалась.

Слепящая мешанина символов сразу поблекла, и сквозь нее я стал различать окружающее. К моему пси-зрению добавилось кое-что еще – похоже, на него накладывались сигналы от инфракрасных камер. Странная комбинация: теперь я видел не только светящиеся пятна, но и расплывчатые контуры человеческих фигур. Мои соратники копошились где-то внизу. Я попытался чуть изменить угол обзора, сохраняя эту двойную картинку. У меня получилось – значит, я смог повернуть голову доминатора.

Фигуры засуетились еще больше, обеспокоенные, очевидно, моим движением. Все, кроме одной, которая неподвижно скрючилась на земле. Теперь, когда мне не нужно было отвлекаться на речи Доминиона, а доминатор был отсечен от внешних сигналов, я попробовал полностью подчинить себе машину.

Чувство было такое, словно я пытался пошевелиться после долгого онемения. Похожее состояние я испытывал, когда меня только что заштопали в лаборатории Легиона. Только сейчас было еще хуже, потому что мне приходилось разбираться не с привычным телом, у которого две ноги и две руки, а с совсем другой конструкцией. Я попытался двинуть чем-нибудь еще, кроме башни, и чуть не рухнул. К счастью, три нижних конечности давали приличную устойчивость. Я сделал первый неуверенный шаг, потом второй. Передохнул и проковылял еще чуть-чуть. С великим трудом железного зверя все-таки удалось объездить.

В Таро есть карта «Сила»: на ней обычно изображают девушку с ручным львом. Конечно, я не дева, доминатор был покрупнее любой кошки, но суть примерно совпадала. Карта предсказывала грядущее испытание, для которого потребуется концентрация всех сил. Она означала, что раньше ты шел правильным путем, накопил достаточно энергии и теперь сможешь одолеть преграду. Тогда я очень на это надеялся, хотя и не представлял, с чем на самом деле мне скоро предстоит столкнуться…

Я еще немного продвинулся в сторону лежащей фигуры. Не нужно было наклоняться или пытаться сильнее сфокусировать зрение, чтобы понять, кому это тело принадлежало. И мне пора было в него возвращаться, чтобы обсудить положение дел с остальными.

В ночь перед атакой я никак не мог заснуть. Хотел даже попросить у Эдны что-нибудь успокоительное из ее адской аптечки, но потом передумал. Черт его знает, как бы это отразилось на моих способностях, а я и так был в них не слишком уверен. Конечно, со временем дар не слабел, наоборот – становился все сильнее, наверное, благодаря экстремальным тренировкам. Но все равно, одно дело было просто осматривать пси-зрением окрестности, и совсем другое – управлять доминатором. Он, конечно, был хорошим козырем у нас в рукаве, но эффектно выложить его на стол было, мягко говоря, непросто. С грехом пополам я сумел привести его к лагерю арлекинок. Выглядело это примерно так: два штурмовика тащили меня, как мертвецки пьяного после вечеринки, а я, повиснув у них на плечах и машинально перебирая ногами, силой мысли гнал перед собой доминатора, пытаясь не запутаться в его трех нижних конечностях.

Всю ночь он, на всякий случай замаскированный ветками, простоял в спящем режиме, а я сидел на пороге и смотрел на его еле различимый в сумерках силуэт. Когда надоело, я уставился в черные джунгли и слушал почти полную тишину – лишь бы расслабиться немного и не думать о том, что случится утром. Вспоминал прошлое, Землю, пытался представить, во что она теперь превратилась. Успокаивал себя, что там, наверное, сейчас еще хуже. Ну или примерно так же: вирус выкосил все человечество, а растения, удобренные человеческими останками, отвоевывают планету назад. Только там еще наверняка повсюду рыскают одичавшие псы и расплодившиеся хищники – на крыльце так спокойно не посидишь.

Но мысли, конечно, все равно возвращались к Утопии. Даже из темноты джунглей на меня скалился татуированный череп Рохо. Я вспомнил нашу последнюю встречу в пустыне. Часть меня, наверное, и правда навсегда осталась в тех песках. Может, оно и к лучшему. Не стало больше того липкого страха, который лишал меня сил. Волнение, нервная дрожь, возбуждение перед боем – да, сейчас этого было с избытком. Но обезоруживающего ужаса не было. Мне это нравилось, хотя благодарить Рохо я не собирался. У меня к нему накопилось слишком много счетов, и этот подарок всего прочего не перевешивал. Пришло время платить долги…

Все-таки я потихоньку соскользнул в легкую дрему. Наверное, меня пробрал ночной холод, и потому я видел зимний Новоякутск – промерзший, весь покрытый сухим налетом инея, сверкающий холодными огнями в колючей мгле. Подвесной монорельс нес нас по спирали к центру города, и мы летели над переливающимися казино, похожими на ледяные дворцы. Я только что выиграл – много, очень много – и смог спокойно уйти с кушем, оставив позади узкоглазые лица местных игроков, по которым даже не прочтешь, в бешенстве они или просто расстроены. Мы пили шампанское: я, скалившийся от веселья Амир и Катарина, которую я обнимал рукой за талию. Фигура Амира расплывалась: он был одновременно и человеком, и терминатором, и я думал, где же он собирается ночевать – в номере или подземном гараже.

Поднимался буран. Вагон начало раскачивать, сначала легонько, потом сильнее и сильнее, но я только хохотал еще громче и все крепче прижимал к себе Катарину. В какой-то момент я забеспокоился, что шампанское может пролиться, но вместо бокала увидел у себя в руке карту. Это была еще одна из карт Таро – «Дьявол». Я смотрел на нее, а она росла у меня на глазах. Рогатый властелин тьмы сидел на троне и ухмылялся, а перед ним стояли двое – закованные в цепи мужчина и женщина. Опасная, тревожная карта. Она означает, что ты во власти враждебных сил и больше не держишь ситуацию под контролем. Ты заигрался – потакаешь своим слабостям или злоупотребляешь возможностями. И Дьявол подмигнул мне – у него было лицо Рохо. А чьи лица были у людей? Мое и Катарины? Или все-таки у Дьявола было мое лицо? Я пытался разобрать, поднеся карту к самым глазам, но все смазывалось из-за неутихающей качки.

Ее амплитуда нарастала, и наконец траектория замкнулась – поезд начал крутиться вокруг единственного рельса. Нас разбросало в стороны, стены вагона треснули и развалились. Я очутился в черной пустоте и полетел вниз, а Дьявол смеялся, ожидая меня внизу. Проснулся я на полпути, так и не врезавшись в жесткий наст сугробов. Катарина трясла меня за плечо: до рассвета оставалось несколько часов – пора было выдвигаться.