- Лидия Николаевна, что вы от меня хотите?

Она на мгновение, но всё-таки замялась.

- Ты обещала Вове оплатить кредит в этом месяце. Ты же понимаешь, в какой ситуации мы сейчас все находимся. А потом Вова продаст кое-что из ваших общих покупок и вернёт тебе половину.

Теперь уже молчала я. Затем поинтересовалась:

- Вы серьёзно?

- Вика, тысячи людей расстаются. Нужно подходить к этому со всем здравомыслием и практичностью.

- Во мне нет здравомыслия, - возразила я, устав её слушать. – Почему вы не подумали о выплатах на кредит до того, как выставили меня ночью из дома? Хотели наказать? И что, по-вашему, мне нужно было собрать чемодан и уйти, оставив вашему сыну деньги на тумбочке?

- Вика, он покупал эту машину для тебя!

- Начнём с того, что он её не покупал, вы дали ему денег на какую-то часть, остальное повисло в виде кредита. А, во-вторых, я не просила у него машину, у меня даже в мыслях не было ввязываться в автокредит, пока ваш сын сидит дома. Кстати, он устроился на работу. Или уже устал или уволился?

Лидия Николаевна возмущенно дышала мне в трубку.

- Не думала, что ты такая.

- Какая? – снова изумилась я. – Какая я?!

- Вика, ты что кричишь? – Андрей появился у меня за спиной, во взгляде был неподдельный интерес. А Лидия Николаевна, услышав мужской голос на фоне, обличающе ахнула.

- Ты просто бесстыжая, как Вова и говорил. Ты ещё порог переступить его дома не успела, а уже где-то, с кем-то…

- Где-то, с кем-то, - согласилась я. И решительно попрощалась: - До свидания, Лидия Николаевна. Сыну с машиной привет от меня.

Я отключила телефон и выдохнула. Напряжённо смотрела за окно, необходимо было время, чтобы перевести дух. Вроде бы что такого? Позвонила мать бывшего, наговорила мне ерунды, наверное, уже не стоит обращать внимания, а внутри всё перевернулось. От непонимания, от обиды, от непонятных претензий в мою сторону…

Андрей обнял меня за талию и потянул за собой обратно в комнату. Отобрал телефон. Попросил:

- Не думай об этом.

- Я просто не понимаю… - пожаловалась я, а он на меня негромко шикнул.

- Замолчи. И прекрати себя жалеть. У тебя нет для этого ни одной причины.

Я заставила себя сделать вдох. Медленный и глубокий. Затем согласилась.

- Ты прав.

- Я знаю. – Он поцеловал меня в шею и проговорил негромко мне на ухо: - И не вздумай чувствовать себя виноватой. Виноват тот, кто потерял. Всегда так.

- А ты когда-нибудь терял? – вырвалось у меня.

Андрей спокойно ответил:

- Конечно. Но я учусь на своих ошибках. А некоторые не способны признать ни одного своего промаха или недостатка.

Мне так нравилось слушать его голос. Я таяла от интонаций, от легкой хрипотцы, от глубокого спокойствия его тона. И мне казалось, что Андрей говорит очень правильные вещи. Я готова была с ним соглашаться, слушать его рассуждения о жизни, даже принимать легкую насмешливость. Но порой внутренний голос всё же давал о себе знать, и я останавливала свои восторги, понимая, что чересчур проникаюсь словами Андрея, иду туда, куда он меня направляет. А слепо доверять, как бы мне того ни хотелось, не могу. Мы слишком мало знакомы, я, как ни крути, кинулась в омут с головой в непонятные отношения с ним, а ещё, конечно, из-за Ксени. Оказавшись рядом с Андреем, с момента знакомства с ним, меня не оставляло странное, подавляющее ощущение её присутствия рядом. Оно нависло надо мной, будто огромная тень, и я без конца возвращалась к мыслям о сестре, хотя, надо признаться честное, в последние годы нечасто ударялась в воспоминания о ней, а уж тем более не озадачивалась разгадками её исчезновения.

Мы с Андреем в ту ночь долго не спали. Лежали, прижавшись друг к другу (или это я к нему прижималась, стараясь впитать больше силы и уверенности от него?), разговаривали, целовались, медленно, неспешно занимались любовью, а затем снова замирали, наслаждаясь близостью обнажённого тела. Мне не хотелось, чтобы ночь заканчивалась. Было так спокойно, так хорошо, казалось, что все недовольства в моей душе, наконец, улеглись, и я дышала глубоко и спокойно.

Утром позвонила Жанна. Увидев имя подруги на экране, я тут же почувствовала себя виноватой. Обещала ей звонить, держать в курсе, а сама за два дня даже не вспомнила. Хорошая я подруга, ничего не скажешь. На часах было восемь утра, время, когда Жанна, выпроводив за порог работающего мужа, присаживалась у кухонного окна с чашкой кофе и какой-нибудь вкусняшкой, переводя дух перед тем, как проснутся дети, и день закрутит её своими каждодневными делами и обязанностями. А чуть раньше мы встречались с ней на улице, чтобы поболтать, теперь же были этого лишены. Наверное, это самая большая потеря из-за свершившихся в моей жизни перемен.

Ответив на звонок, я добавила в голос бодрости:

- Привет!

- Привет, - услышала я в ответ. – Как дела?

А как у меня дела? Я в чужом городе, в чужом доме, с мужчиной, с которым совершенно не представляла никаких отношений. И всё же я здесь…

Я вкратце пересказала Жанне вчерашний телефонный разговор с Лидией Николаевной, подруга искренне поахала, удивляясь чужой наглости, затем спросила:

- А ты что?

- А что я? Отказала, конечно.

- Правильно! Это надо же!.. – Жанка даже задохнулась. После чего понизив голос, поинтересовалась: - А, вообще, ты как? Переживаешь?

Вместо ответа на вопрос, я призналась:

- Я в Москве.

- В Москве?

- У меня тут дела.

- Поехала по работе?

- Что-то вроде того…

- Вика, ты что-то темнишь, - заподозрила Жанка. В её голосе зазвучали опасные нотки. – Говори, как есть.

В общем, Жанка как всегда запросто вытащила наружу все мои секреты. Она, вообще, обожала чужие тайны, а над моими охала и ахала со всем своим пылом. Но при этом всегда готова была помочь и поддержать, за что я её и любила. Жанна ни разу не отказала мне в помощи, моральной поддержке или совете. Вот только на информацию о моей «командировке» в Москву с новым шефом так сразу не обрадовалась. Скорее, насторожилась.

- А ты в нём уверена? – спросила она.

- Ни в чём я не уверена, - негромко проговорила я в трубку, поглядывая через своё плечо на дверь спальни. Я слышала голос Андрея из-за двери, он тоже говорил по телефону, и мне очень не хотелось, чтобы он стал свидетелем моего с подругой разговора. Таинственным шёпотом. У меня даже мелькнула мысль рассказать Жанке про панно на стене, и про глаза девушки на обрывке фотографии, которые так запали мне в душу. Но тут же решила, что это подругу ещё больше насторожит, а то и испугает, и она начнёт требовать моего немедленного возвращения. Точнее, бегства из Москвы от семьи маньяков.