предназначенный для того, чтобы на нем спали, но благодаря своему невысокому росту я с легкостью могу свернуться на нем калачиком и отдаться желанному сну.

Саид

С Миланой что-то не так. Я не сразу это заметил, но с вечера новоселья ее состояние начало ухудшаться, а судя по ее поведению и тому, как она отмахивается от моих вопросов, беспечная девчонка и сама этого не замечает.

Сначала тошнота, которую мы приняли за отравление, потом упадок сил. А теперь и сон в рабочее время, хотя обычно Милана так и пышет нескончаемой энергией. Если бы не круги под ее глазами, я возможно и не придал бы такого значения тому, что она спит в моем кабинете, но ведь Милана высыпается по ночам и не страдает бессоницей. Подойдя к ней и склонившись над маленьким, свернувшимся в калачик тельцем, я ясно осознаю, что что-то не так. В голове звучит тревожная сирена, а горло перехватывает липкий страх. Что если с ней что-то серьезное? От какой болезни человек может зачахнуть за какой-то месяц? И почему я, черт возьми, не заметил этого раньше?!

– Саид? – приоткрыв глаза, непонимающе хлопает ресницами бедняжка. – Ой!

– Лежи, – заметив, как все краски сошли с ее лица, приказываю я, давя ей на плечи и укладывая обратно. – Не выспалась?

Пытаюсь улыбнуться, чтобы не пугать ее своим неадекватным поведением, но не так-то легко успокоиться, когда в голове прокручиваются диагнозы один хуже другого. Подвергнуть ее своим страхам и панике – последнее, чего я хочу. Милана та еще драматизерша, так что надо действовать осторожно, чтобы она не волновалась раньше времени.

– Ага, кое-кто не давал мне ночью спать, – вымученно улыбаясь потягивается она, как кошечка, прежде чем сесть. – Как прошла твоя встреча?

– Отлично, завтра подпишем контракт, – не сдержавшись, перетягиваю ее к себе на колени, крепко обнимая и утыкаясь лицом в ее, как всегда благоухающие, волосы.

Мы легли еще до полуночи. Неужели ей не хватило восьми часов сна, когда раньше мы могли обходиться и пятью? Это явно симптом.

– Что-то не так? – напрягается она из-за моего странного поведения.

Еще бы! Ведь в офисе я стараюсь придерживаться строго профессиональных отношений, хотя это и непросто, а сейчас просто не могу сдержаться из-за волнения о ней.

– Просто устал и соскучился по тебе. Поедем домой? – шепчу ей на ухо, целуя в мочку.

Пытаюсь, как могу, отвлечься от плохих мыслей, крутящихся в моей голове, но нам явно нужно как можно скорее обследовать ее.

– В три часа?! – удивленно округляет глаза Милана. – Аслан точно нас уволит.

– Меня, может, и уволит, но тебя точно нет. Лила ему не позволит, – дразню я ее. – Да и есть у него слабость к тебе, особенно после всех тех десертов, которыми ты его угощаешь.

– Я бы не отказалась от внеурочного выходного, – мечтательно улыбается моя красавица.

– Тогда точно уходим, – ставлю ее на ноги, поднимаясь следом.

Милана слегка пошатывается, с хихиканьем надевая свои туфли, и я с неодобрением смотрю на высокие неустойчивые каблуки. Если упадет на таких, то точно вывернет ногу.

– Не нравятся мои туфли? – заметив мой взгляд, хмурится она.

– На работу можно носить что-то попроще и удобнее. Ты на ногах еле стоишь.

– Это потому, что я пока еще сонная, – защищается она. – Но ты прав, я больше не буду носить такие высокие каблуки в офисе. Ходить так целый день действительно неудобно.

Мы выходим из моего кабинета и выключив ее компьютер, спускаемся на стоянку. Пока идем до машины, я прикидываю, в какую бы клинику ее записать, пока Милана болтает о том, что голодна, но не может определиться, куда именно ей хочется пойти. Я тактично не напоминаю, что обед у нас был всего два часа назад. Если у моей жены все еще есть аппетит, значит, все не так плохо, как мне кажется.

Разве серьезно больные люди могут с таким рвением поедать пиццу, как Милана, к которой даже румянец вернулся, как только принесли наш заказ?

* * *

Чтобы Милана зря не волновалась, я сначала записываю ее к врачу, а когда до приема остается один день, решаю сообщить ей об этом. Тем утром она, как обычно в последнее время, просыпается с большим трудом, а когда выходит из ванной после утренних процедур, выглядит тревожно бледной.

– Завтра у тебя выходной, – сообщаю я ей, одеваясь, пока она тупо смотрит на свою одежду, развешанную в шкафу. – Я отвезу тебя с утра в клинику. Мне не нравится твое состояние, поэтому я записал тебя к врачу и даже не спорь со мной. Возражения не принимаются. Как только они там закончат я отвезу тебя домой, чтобы ты отдохнула, а сам поеду в офис.

Она смотрит на меня округлившимися от страха глазами, резко обернувшись.

– Ч-что ты такое говоришь, Саид?

Боже, не знал, что она так боится врачей. Может, поэтому и игнорировала свое ухудшающееся здоровье?

– Не бойся, уверен, что ничего слишком страшного и болезненного с тобой не сделают, – пытаюсь приободрить ее. – Но откладывать визит к врачу очень глупо, Милана, даже если ты боишься. Ведь чем больше времени проходит, тем хуже для тебя. Вот ты раньше сдавала же анализы или посещала терапевта? Ничего страшного в этом нет. Тебя осмотрят, дадут какие-нибудь таблетки и все. Уверен, потом ты быстро пойдешь на поправку.

– То есть ты все уже решил?! – неожиданно эмоционально реагирует она, начиная плакать. – Как ты можешь так, Саид? Бесчувственное чудовище! Ненавижу тебя!

Она толкает меня в грудь, а потом бьет по ней кулачками, пока я ошеломленно замерев смотрю на нее, не понимая причины истерики.

– Я не сказал тебе заранее, чтобы ты не волновалась, – пытаюсь зачем-то оправдаться, перехватывая ее руки за запястья. – Ну же, Милана, будь разумной! Это необходимость, понимаешь? Я всего лишь забочусь о тебе и твоем здоровье.

– Заботишься? – кричит она, не переставая рыдать. – Ты только о себе заботишься, эгоистичный урод! Я не позволю тебе распоряжаться моим телом, слышишь? Потому что пока он во мне, то это мое дело и только мое! Я лучше разведусь с