— Где мальчик?! — внезапно раздалось под сводами астрономического храма. — Я спрашиваю в последний раз?! — Стройная фигура в белом плаще направлялась к Костику. — Куда вы дели ребенка?

Костик обернулся и захлопал глазами. Он никак не ожидал встретить здесь художницу.

— А! Вижу, вся шайка-лейка в сборе, — проговорила она, перешагивая через братьев-астрономов, которые еще не успели далеко отползти. — Ну все! Мое терпение лопнуло! — Яна на ходу сняла сумку с плеча Эли, которая здесь же путалась под ногами, и, не разобравшись, что к чему… шлепнула ею Костика по голове!

Бум-м-м! И звездочки разной величины посыпались из глаз студента. Костику почудилось, что его голова превратилась в планетарий — понеслись по своим орбитам неизвестные науке планеты, замелькали перед носом астероиды и метеориты, а брызнувшие из глаз звезды выстроились в виде Млечного Пути… И вслед за этим наступила полная туманность.

— Это же дядя Костя! Он хороший! — кричал Славка, наблюдавший всю эту сцену от дверей, перепрыгивая через провода и распластанных астрономов, он бежал к Яне и Костику.

И в эту секунду случилось ужасное! Коварный Любим, воспользовавшись всеобщей растерянностью, подкрался к телескопу, забрался на платформу, где располагалась любимое кресло Эдуарда Ильича, и нажал большую красную кнопку. Заскрипел старинный механизм, натянулись цепи, и закрутились огромные шестеренки, они напоминали часовой механизм и точно так же, как часовые стрелки, медленно и плавно начали поднимать к куполу телескоп. А вместе с ним и платформу с железным креслом, на котором и устроился черный продавец калош.

Славка, Эля и Мишка окружили Костика, он уселся прямо на пол. Даже Яна наклонилась над ним, она уже догадывалась, что этот Ален Делон не такой уж и злодей, раз дети так беспокоятся о нем, облепили как мухи. Костик несколько раз тряхнул головой и потер ушибленную макушку.

— Девочка, что у тебя в сумке? — слабым голосом спросил травмированный.

— Спортивная форма, а еще яблоко, мама положила, а я забыла его съесть после тренировки.

— Лучше бы ты послушалась свою маму, — посетовал Костик, который, несмотря на сотрясение ума, сообразил, что именно яблоко пришлось в самое темечко.

— Ничего, Ньютону тоже яблоком досталось, от этого он только умнее сделался, — произнесла Яна, уже почувствовав, что опять попала впросак с этим охранником.

Прямо невезение какое-то, второй раз с ним сталкивается, и второй раз так неловко, ее опять взяла досада своими липкими руками.

— Был бы снег, можно было приложить к шишке, — произнесла она подчеркнуто равнодушно.

Проявила, называется, заботу! При этом стояла с таким независимым видом, засунув руки в карманы, что было абсолютно ясно: даже если бы рядом валялось сто сосулек, она и не подумала бы наклониться.

— Дядя Костя и так умный! Без всякого яблока, — твердо заявил Славка и в подтверждение своих слов добавил: — Он меня от собак спас…

Яна с любопытством посмотрела на молодого человека. А тот покачал головой — дескать, вот вы деретесь, и напрасно, не такой уж я и ужасный, как вы себе представляете…

Яна присела на корточки.

— Ну простите меня. — Она осмотрела ушибленное место. — Я думала, что вы и есть дрессировщик собак… Я не знала, что вы… наоборот. Была уверена, что вы силком приволокли сюда Саночкина.

— Да уж, силком… — Костик начал подниматься. — Ваш Саночкин… как клеем намазанный, не оторвешь. Ладно, об этом поговорим потом, а сейчас надо остановить одного негодяя. — И он поискал глазами черного продавца. — Если он сумеет запустить компьютерную программу, в нашем городе никогда не наступит зима…

— Так это правда? — удивилась Яна.

Славка даже оторопел от такого вопроса. Что ж он, все придумал, что ли?

— Еще какая правда! — закричал он, запрокинул голову и еще громче: — Смотрите, смотрите!

Черный человек поднимался все выше и выше. И даже помахивал ручкой.

— Яночка, — раздался противный голос с высоты, — что же вы на свидание пришли раньше времени? Мы же с вами условились погулять сегодня попозже. — И опять раздался торжествующий хохот под сводами старинного зала.

— Она с таким, как вы, не собирается ходить на свидания! — закричала Эля и обернулась к художнице: — Правда же?

— Никогда! — пообещала Яна.

И опять сверху донесся скрипучий голос Любима Сысоича:

— Это мы еще посмотрим! Скоро сама мне будет записочки писать и свиданья назначать. Старших менеджеров все девушки любят. Не то что оглоушенных охранников. — И опять прокатился его издевательский смех. — А завтра я стану самым главным продавцом. Завтра все в этом городе как очумелые побегут ко мне за сапожками и плащиками!

Телескоп приблизился к куполу, казалось, еще мгновение — и он упрется в огромную полусферу — в донышко гигантской чаши, но именно в этот миг купол словно бы раскололся, посередине образовалась щель и медленно начала расти. Все, кто стоял внизу, задрав головы, увидели — две половинки потолка, наподобие театрального занавеса торжественно отъезжая в стороны, являют на сцене чистое-чистое небо! Да-да! Я не ошибся. Не было на нем привычных туч, и не лился на головы заунывный дождь. Темно-синее небо, по которому были рассыпаны звезды, открывалось медленно и величественно, глубокая синева, утыканная яркими точками, была недвижна и спокойна, будто нарисована. Все — и Яна, и Костик, и Славка, и Эля, и даже Мишка — завороженно застыли.

И хотя меня очень беспокоило, что произойдет в ближайшие минуты, я все-таки позволю себе на мгновение покинуть стены обсерватории.

Не знаю, замечали ли вы, что солнце — не просто наша главная печка, которая согревает в стужу, покрывает ласковым загаром на пляже и освещает наши дворы и улицы, солнце — это наше все! Как Александр Сергеевич Пушкин. То есть если солнце долго не радует, то и настроение у всех портится, дела валятся из рук. Мы, жители планеты Земля, сами того не подозревая, очень зависим от нашей звезды. Может быть, поэтому самое приятное и веселое время — летние каникулы. Летом ведь солнца несоизмеримо больше, чем в учебном году, с этим не поспоришь. В одном неофициальном разговоре это предположение подтвердил и сам Эдуард Ильич, он с этим полностью согласен: затянувшееся ненастье, утверждает он, очень портит всем людям характер, делает нас более раздражительными, родителей ворчливее, а учителей в школе — придирчивее. А вот хорошая погода, напротив, прибавляет доброжелательности и умножает улыбки.

Сейчас эту научную теорию подтверждали события на Центральной улице. Здесь творилось что-то невероятное. Как только проглянуло чистое небо, как только прекратился дождь и засияла луна, которая по ночам приравнивается к солнцу, сразу же, словно его выключил кто-то невидимый, остановился бешеный темп города. Зонтики, складываясь один за другим, дружно хлопали своими мокрыми крыльями, из-под них сначала показывались руки ладошками вверх, а затем — недоверчивые лица, впервые за многие недели люди увидели людей. Можно было подумать, что все они знают друг друга: случайные прохожие улыбались и понимающе переглядывались.