Валиханову предстояло также ознакомиться с внутренним положением Кашгара и установить степень влияния Англии на Юго-Западный Китай. Переодевшись купцом, 29 мая 1858 г. Валиханов вместе с караваном выходит из Семипалатинска. «При караване, — как он отмечает, — было 8 походных юрт; 100 верблюдов, лошадей 65, прислуги 34 человека и товаров на сумму 20 000 рублей серебром»74. Преодолев каракиргизские кочевья и пройдя Тянь-Шань по маршруту: Верное, Иссык-Куль, перевал Заук, озеро Чатыр-Куль, перевал Туругарт, караван осенью 1858 г. прибыл в Кашгар. После Марко Поло и иезуита Гоеса (1603 г.) он первый проник в Кашгарию. Обосновавшись в Кашгаре, Валиханов ежедневно заводил новые знакомства с различными чиновниками, ремесленниками и купцами, священнослужителями мечетей и учеными медресе, собирая удивительные по полноте и глубине материалы. Общение со многими людьми позволило ему приобрести уникальные восточные рукописи, коллекции горных пород, старинных монет и медалей, гербарии, а также составить объективное представление об экономическом, политическом и военном положении провинции Синьцзян (Кашгар).

11 марта 1859 г. Чокан выехал из Кашгара и с немалыми трудностями 12 апреля достиг укрепления Верный. Летом того же года он вернулся в Семипалатинск. Свои наблюдения Ч. Валиханов подытожил в отчете «О состоянии Алтышара или шести восточных городов Китайской провинции Нан-лу (Малой Бухарин)», опубликованном в 1861 г. Западносибирский генерал-губернатор Г. X. Гасфорт высоко оценил творение Чокана: «Это описание... знакомит довольно отчетливо с военным, политическим и торговым состоянием малоизвестной страны и выказывает слабое и ошибочное знание оной темы немногими географами, сведениями которых мы доселе руководствовались»75.

В 1859 г. Валиханов был вызван в Петербург с отчетом о своей миссии. Труд о Кашгаре Е. П. Ковалевский назвал гениальным.

Александр II, как отмечает И. Стрелкова, с самого начала проявил большой интерес к экспедиции Валиханова, к личности офицера из инородцев, столь блестяще аттестованного Г. Гасфортом. Получив от Гасфорта представление Валиханова к ордену Святой Анны, император счел награду недостаточной и написал карандашом на полях: «Валиханову Вл...»76.

Ч. Ч. Валиханов был произведен в штабс-ротмистры и награжден орденом Святого Владимира. По ходатайству Министерства иностранных дел и Генштаба Чокан был оставлен при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел и участвовал в составлении карты Средней Азии и Восточного Туркестана.

Результаты «трех миссий» составили для русского правительства подробную, но в то же время довольно мрачную картину о жизни среднеазиатских государств, а также о степени проникновения в эти страны влияния Англии.

2. Военные экспедиции в Среднюю Азию в 60—80-е годы XIX в.

Мотивы продвижения России в Среднюю Азию

С воцарением Александра II внешнеполитическая направленность России на дипломатическое решение спорных вопросов была характерна и для среднеазиатских дел.

Посольство Н. П. Игнатьева в Хиву и Бухару в 1858 г. привело к оживлению русско-бухарских77 и отчасти русско-хивинских торговых отношений. Однако связи с Кокандом были далеко недружественными. Подстрекаемый Англией, хан усилил набеги на пограничные земли Казахстана, добровольно вошедшие в состав России. Оренбургский генерал-губернатор А. А. Катенин, Н. П. Игнатьев и некоторые члены его посольства настаивали на проведении «твердой политики» в Средней Азии78. В своей записке «Общий взгляд на настоящее положение Сыр-Дарьинской линии» (1858 г.) Катенин особо отмечал слабость политического влияния Российской империи в среднеазиатских ханствах. «Не только путешественники, но даже торговцы наши, — писал он, — не могут показаться в эти владения, не опасаясь насилия и даже смерти; самые справедливые требования наши принимаются с грубостью и высокомерием»79.

В 1859—1861 гг. состоялось несколько правительственных совещаний по среднеазиатским проблемам. Носители верховной власти, в том числе и руководители МИД, отказывались от наступательной политики, стремясь к смягчению международной обстановки, особенно в отношении держав Крымской системы — Англии, Франции и Австрии. Свое влияние оказывала и Кавказская война, поглощавшая немалые материальные средства.

В ноябре 1861 г. новый оренбургский генерал-губернатор А. П. Безак80, сменивший Катенина после его смерти и продолжавший его линию, в рапорте военному министру Д. А. Милютину доказывал необходимость наступательной тактики. Он настаивал на соединении Оренбургской и Сибирской укрепленных линий, в результате чего, как он полагал, империя получила бы большие выгоды: надежную государственную границу; возможность дешевого снабжения населения фортов на Сырдарье продовольствием и лесом; прекращение «междоусобия и баранты81 между нашими и кокандскими киргизами» и увеличение кибиточного сбора (налога с кочевого населения); приобретение Россией территории, богатой свинцовыми рудами»82.

На состоявшемся в марте 1862 г. заседании Особого комитета, рассмотревшем рапорт Безака, наступательная политика России в Средней Азии вновь была признана несвоевременной. Милютин распорядился: оренбургскому и западносибирскому губернаторам «в нынешнем году никаких приготовлений по экспедиции не принимать»83.

Крутой поворот в развитии среднеазиатской политики произошел в связи с событиями в Европе. В январе 1863 г. вспыхнуло польское восстание, вызвавшее неоднозначную реакцию в общественных и правительственных кругах Европы. Если Пруссия поддержала действия России в критической ситуации, то Франция и Англия предприняли дипломатическое давление на Петербург. Особенно двулично вела себя Англия84.

23 февраля 1863 г. состоялось заседание Особого комитета, на котором обсуждались действия в Средней Азии. На заседании присутствовали министры, а также оренбургский и западносибирский генерал-губернаторы — Безак и Дюгамель85. Д. А. Милютин, ранее выступавший против военных действий в регионе, теперь поддержал предложение Безака о наступлении российских войск на азиатской границе. Военный министр полагал, что «путем демонстрации в Средней Азии внимание Англии будет отвлечено от Польши»86.

Особый комитет одобрил планы соединения Сибирской и Оренбургской линий, но под нажимом министра финансов Рейтерна решил временно отсрочить это мероприятие87. 2 марта Александр II утвердил решение комитета, поручив детально изучить местность между передовыми укреплениями линий.

К концу 1863 г. после разведывательных экспедиций и дипломатических переговоров наконец был выработан план действий88. Высочайшим повелением предписывалось