и свет. Ифа темноволосая, темноглазая, полногрудая. Лейза — её противоположность: белокурая, с серыми прозрачными глазами. Огонёк масляной лампы за её спиной создавал вокруг хрупкой фигуры туманный ореол. Внешний вид обманчив, эта женщина и есть тьма.

Ифа спохватилась, вскочила со стула и низко присела:

— Милорд.

— Подожди меня снаружи.

Супруга попрощалась с вдовой, взяла с кровати плащ и удалилась.

Лейза сцепила на коленях руки:

— У вас такой сердитый вид, что я боюсь даже спрашивать.

— Коронация через три недели.

— Слава богам, — прошептала Лейза.

Странная семейка. Рэн верит в сущность с тремя голосами. Его мать славит несколько богов. Святейший отец, поборник истинной веры, будет «счастлив».

В душе впервые зашевелился червячок сомнений. Если Лейза обладает способностью находиться в двух местах одновременно — почему она не побывала в Фамале и не проверила лично, как обстоят дела у сына? Почему не проникла к нему в сон и не расспросила о походе? Неужели никакого дара у неё нет? Сердце упорно стучало: мы одной породы!

— Когда выступаем, лорд Айвиль?

— Как только вы будете готовы, — ответил он, осматриваясь.

Обшарпанные стены, облезлый потолок, прогнивший пол. Окно закрыто ставнями и завешено одеялом. К узкой кровати придвинут хлипкий стол. Не келья, а каземат.

— У вас найдётся лишняя лошадь? — спросила Лейза. — Моя кобыла чертовски пугливая, шарахается от собственной тени.

Киаран невольно улыбнулся. Мужицкое словечко, слетевшее с губ благородной дамы, позабавило.

— Да, конечно.

— И мужское седло.

— Зачем?

— Какой же вы непонятливый! Я раздвину ноги и поеду по-мужски.

У Киарана отвисла челюсть.

— Говоришь как леди — тебя не понимают. Говоришь с мужчинами на их языке — они теряют дар речи. — Лейза подошла к столу и принялась складывать бумаги. — Я не хочу плестись со слугами. Они сами доберутся до Фамаля. Вы же дадите им охрану?

Киаран прочистил горло:

— Да, конечно. Хотя можно не торопиться. Герцог Хилд уехал из города.

Лейза обернулась:

— Уехал? Куда?

— Я не вправе это обсуждать. Вам не стоит беспокоиться, миледи. В столицу прибыли ваши сторонники. Выродки патрулируют улицы. Святейший отец лично занимается подготовкой к коронации. Всё идёт своим чередом.

— Меня беспокоит герцог Лагмер. Вы знаете, где он? Знаете, что он замышляет?

— Он ничего не замышляет.

Перед тем как заплатить за убийство герцога Мэрита, Лой Лагмер мог бы спросить у Киарана, на чьей он стороне. Лагмер этого не сделал и теперь оказался на крючке. Чтобы его тайна ушла в могилу, он будет очень осторожен в словах и в поступках.

Покинув монастырь, Киаран сел на коня и поскакал в крепость. Ифа на своей серой кобыле еле поспевала за ним.

Когда обитель осталась позади и лес укрыл всадников, Киаран поехал медленнее:

— Я разрешал тебе покидать замок?

Жена потупила взгляд:

— Нет.

— Я разрешал тебе встречаться с вдовой?

— Нет.

— Я говорил, что в моё отсутствие Гилан остаётся за старшего?

— Да. — Ифа подняла голову. — Я хотела узнать, что она ест, на чём спит, в чём нуждается. Я не понимала, почему ты поселил вдову графа в обветшалом монастыре, где нет ни каминов, ни ковров. Там даже посуды нормальной нет.

— Поняла? — спросил Киаран тоном, от которого самому стало не по себе.

— Поняла, — огрызнулась Ифа. — Она красивая, умная…

А ты глупая, подумал Киаран. Разве можно нахваливать женщину, к которой ревнуешь мужа? И унижать эту женщину нельзя — муж встанет на её защиту.

— …дама с деревенскими манерами, — продолжила Ифа. — Я предложила принести из замка пуховые подушки и перину — она сказала, что может спать под открытым небом, в солдатской палатке, на телеге и даже на лавке в таверне. Она этим гордится! Представляешь? Она чистит зубы порошком из угля. Как можно? Она же дворянка, а не забитая холопка. А как-то я застала её на лошади. Без седла, в мужских штанах. Срам-то какой! Спасибо, что избавил меня, наших девочек и Гилана от общества этой «леди».

Последнее слово прозвучало с издёвкой.

Развернув коня, Киаран преградил жене дорогу:

— Мне придётся отдать наших дочерей твоей кузине на воспитание.

— Что на тебя нашло? — побледнела Ифа.

— Ты рассуждаешь как трактирная баба. У тебя нет ни чувства такта, ни уважения к тем, кто выше тебя. Ты не умеешь ценить и оберегать то, что имеешь. Чему ты можешь научить наших девочек? Не повиноваться мужу? Унижать его гостей? Насмехаться над матерью короля?

Ифа замотала головой:

— Киаран… Пожалуйста… Этого больше не повторится.

Он качнулся в седле, конь понёс его в замок.

Когорта слуг и охранников выдвинулась в путь после полудня. Глядя на гружённых тюками лошадей, Киаран лишний раз убедился в здравомыслии Лейзы. Плестись с неповоротливой толпой им не хватило бы никаких душевных сил.

Второй отряд, малочисленный и привилегированный, полетел к столице напрямик: через чужие феоды и королевские владения. Ветер полоскал штандарт дома Айвилей, трепал суконные накидки Выродков, развевал плащ Лейзы и приподнимал подол её платья, открывая взору шерстяные штаны и кожаные сапоги со шпорами. С хлыстом в руке, в шляпе с пером вдова выглядела как лихая наездница.

Немного погодя начался заболоченный участок. Кони перешли на шаг. Под копытами крошилась тонкая корка льда. Грязь шипела и чавкала.

Лейза придержала лошадь и поехала рядом с Гиланом.

— Нас не представили друг другу. Я Лейза из дома Хилдов.

Тот покраснел от смущения:

— Я Гилан из дома Айвилей, миледи.

Она бросила взгляд на Киарана:

— У вас взрослый и очень обаятельный сын, лорд Айвиль.

— Скоро мне исполнится тринадцать, миледи, — сказал Гилан с гордостью в голосе.

— Моего сына опоясали мечом в четырнадцать лет.

Гилан посмотрел изумлённо:

— В четырнадцать?

— Он много тренировался.

— Я тоже много тренируюсь. Правда, милорд?

Глядя на дозорную