Я откровенно удивлен, что Габриэль не принял собственныемеры."

Габриэль не мог, думала я, потому что с прикосновением Тонянапомнила Габриэлю причины, Этан представлял интересы — меня.

“Ты вступил, чтобы защитить меня.

Это понятно."

"Это неприемлемо", возразил он.

Это слово задело, как удар, и я повернулся лицом к окну состороны пассажира, поэтому он не мог видеть слез, которые начали заполнять моиглаза.

Однако великий жест в дом Брек, Этан готовил своеоправдание.

“Я, возможно, обсудил все увертюры Габриэля, разрушил всюхорошую связь, которую он строит между оборотнями и вампирами из-за моейреакции.

Просто так, "добавил он, щелкнув пальцами.

Потом стало тихо на минуту.

"Прошло много времени с тех пор, как я о ком-либозаботился.

С тех пор, когда я позволил инстинкту овладеть мной."

Его голос смягчился, как будто он забыл, что я была вмашине.

"Я должен был предвидеть такой поворот событий.

Я должен был рассмотреть возможность того, что отреагировалбы таким образом."

Должна ли я ценить признание того, что он любил меня, когдаон тонул в сожалении по этому поводу?"Что делать, если Габриэль сделал предложил союз, дружбу, потому, что тысделала для Берна? Если мы продолжили наши отношения, и наши эмоциипереплетутся запутавшись, и это приведет к тому же концу, что и с Морганом, чтотогда? Вся горечь? Плохие чувства? "Что я должна была сказать? Я должна спорить с ним? Напомнить ему о физическомблаженстве? Убедите его, что он не Морган, и что наши отношения былиотличаются?"Если мы сформируем лояльность со Стаей мы войдем в историю.

Мы проведем преданность, это уникально в истории.

И своей реакцией я поставил верность в опасность.

Если это - то, как я собираюсь реагировать, то я не готов,возможно не способен к этому.

Не тогда, когда безопасность и защита Дома рискует."

Он помолчал.

“Есть триста вампиров Кадогана, Мерит."

И я одна из тех трехсот, молча подумала я, и заставила себязадать следующий вопрос.

"Так что ты говоришь?""Я говорю, что я не могу этого сделать.

Не сейчас.

Вещи слишком хрупкие."

Я подождала, чтобы говорить, пока не была уверена, что мойголос не будет дрожать.

“Я не хочу только притворяться, что это непроисходило."

“У меня нет роскоши запоминания.

Девушка не причина, чтобы выбросить мой Дом."

Я проглотила комок в горле и, со слезами на моих щеках,приняла решение.

Я бы отвергла успехи Этана, когда он предложил только секс.

Но я сдалась, когда он сказал, что нуждался во мне.

В самом деле, он решил, что я была доступной.

Я чувствовала себя глупо - наивная.

Но я бы не позволю ему увидеть это, так что я заблокироваласвое сердце и нашла, что я могла сказать тем же холодным голосом, который ониспользовал.

"Ты передумал раньше.

Если ты закончишь это и передумаешь снова, то я не вернусь.

Я буду стоять Стражем, но только в качестве твоегосотрудника.

Не так, как твоя любовница."

Это заняло одну минуту для него, чтобы ответить...

и разбить мое сердце.

“Тогда это - риск, который я беру на себя."

Мы ехали домой в тишине, нарушаемой только напоминаниемЭтана, что мы встречаемся с Люком до рассвета, чтобы обсудить собрание.

Мне удалось не протянуться через центральную консоль иудушить его, но как только мы припарковались в гараже, я выскочила из машины,помчалась по подвальной лестнице и через парадную дверь.

Было еще время до рассвета, и я не могла потратить их вДоме.

Я была слишком смущена, чтобы остаться там, слишкомоскорблена, будучи так просто брошеной для возможности расцветающей дружбыЭтана с Габриэлем.

Он бросил меня, потому что влечение ко мне рисковало егосвязи со Стаей.

Связи, по иронии судьбы, что я помогала создавать.

Я села в машину и направилась на север через реку, надеясь,что расстояние поможет облегчить боль.

По крайней мере я бы не плакала в пределах слышимостивампиров Кадогана.

Я должна была знать лучше.

Я должен была знать, что он не был способен к адаптации, чтоон всегда будет выбирать стратегию по любви, независимо от тех слов, которыеговорил, он был все еще тем же самым холодным кровопийцем.

Я решила созвониться с Ноа и согласиться присоединиться кКрасной Охране прямо здесь и сейчас, соглашаясь быть партнером Джоны, чтобынаблюдать на Мастерами, судить их, принимать меры, когда они не оправдают свойпотенциал.

Но это было предательством, которое я все еще не могласовершить.

У Этана были свои причины для принятия решения, что отношениямежду нами не будут работать.

Даже если не согласна с ними, я поняла их.

К сожалению, ничто не могло уменьшить моего смущения,избавить меня от ощущения, что я отдавала себя, но не получала ничего взамен,что по моей же вине меня и отшили.

И, самое главное, ощущение, что, принимая сторону Этана, ястояла против одного из двух людей в мире, который любил меня безоговорочно.

Это сожаление послало меня в парк Wicker, не уверенная дажебудет ли она там, но без лучшей идеи.

Я припарковалась возле ее узкой дорожки и прыгнув вверх полестнице постучала в дверь.

Она открыла ее секундой позже.

Ее голубые волосы стали длиннее и теперь доходили до плеч.

Она была одета в простую юбку и рубашку с короткимирукавами, ноги босые, пальцы окрашены в цвета радуги, от индиго до красного.

Ее улыбка исчезла почти сразу.

“Мер? что такое?”Несмотря на запланированную речь в пути, заполненную сожалением"Я сожалею”, было все, что я смогла выдавить.

"Я очень, очень сожалею."

Мэлори скользнула по мне взглядом прежде, чем встретить мойпристальный взгляд снова.

"О, Мерит.

Скажи мне, что ты этого не делала."

Мэллори знала меня слишком хорошо.