нежно улыбнулся мне. Моей же улыбки в ответ не последовало, я лишь привычно вытирала слёзы, с отчаянием поглядывая на мужчин. Нам не выбраться из этой ситуации так просто. Слишком много боли. Слишком большая потеря.

— Катя… отличница, красавица, чистая, добрая девочка, — восхвалял меня Слава. — Столько лет со школы прошло, но тебе удалось сохранить себя, ты даже стала ещё краше. Одно порочило тебя — любовь к ублюдку. Первое время я со страшной силой ненавидел тебя за это, на дух не переносил, пока наконец не понял, что ты повторяешь судьбу моей сестры. Тебя он так же игнорировал, избегал, как когда-то её. Ты послана мне свыше, чтобы я мог исправить ошибки прошлого, уберечь тебя от страданий и необдуманных решений, — нашёптывал, как зачарованный, Слава. В такие минуты казалось, что разум вовсе покинул его.

— Ты несёшь бред! — взревел недовольный Тимур. — Как ты вообще вышел на неё? Я прежде не показывал своих чувств к Кате, мы не виделись с ней столько лет, — искренне недоумевал он.

На что в ответ получил звонкий издевательский смех Славы.

— Плохо ты скрывал свои чувства, Тимурка, очень плохо. Сабина постоянно мне говорила о Кате. Как ты тайком защищал Катю от издёвок ребят, парней к ней на пушечный выстрел не подпускал, сам же её при этом сторонился, издалека наблюдал, — продолжал Слава выдавать всё новые откровения. — Тима-Тима, мне не составило труда взломать и твой телефон ещё пару лет назад, дабы точно убедиться в том, что ты тайком сохнешь по Кате. А ведь это я вас свёл, ребят, вы знали об этом? — посмеиваясь, добивал нас Слава. — Это я продвигал страницу Тимура в инстаграме, чтобы он попался на глаза именно владельцам «Сармата». Я способствовал его переезду в Москву. Я предложил своему другу организовать встречу выпускников в честь переезда Тимура. Я! Только сам на неё не пришёл, — Слава весело развёл руками, — иначе бы вам всем пришлось вспомнить меня раньше запланированного. Мой гениальный план всегда был на волоске от… особенно когда, ты, ублюдок, так внимательно смотрел на меня из своей клетки, пытался вспомнить, но у тебя это никак не выходило. Благо мы с тобой никогда не пересекались, во мне ты лишь мог разглядеть черты сестры. Ох, план, мой идеальный план мести — отнять у тебя, Тимур, самую большую любовь твоей жизни. Как ты отнял у меня сестру. Дать возможность насладиться прекрасной Катей и безжалостно её отобрать, принести столько страданий и мучений в вашу жизнь… Я всё продумал… но её красота всё испортила.

Слава грустно улыбался мне, хотя взгляд его был потерянным и он явно блуждал в далёком прошлом.

— Впрочем, можно немного пойти и вразрез с намеченным планом ради собственного счастья, — Слава наигранно повеселел и издевательски усмехнулся полулежащему Тимуру. — Я забираю у тебя Катю, она моя. И на этот раз будет страдать не жертва, а виновник.

Тимур нахмурился, но тело его продолжало быть обездвиженным. Слава явно что-то вколол ему, ибо когда-то активный и сильный боец попросту лежал, не имея сил пошевелиться и взбунтоваться.

— Я не убью тебя, Тимур. Хуже — заставлю смотреть, как любимая будет счастлива с другим. Обещаю присылать тебе наши с Катей счастливые фото каждый год, — поднимаясь с пола, выдал радостный Слава.

Сейчас что-то случится, подсказывало моё обострённое чутьё.

— Катя, — обратился ко мне похититель, — мой справедливый адвокат, после всего услышанного ты хотела бы остаться с Тимуром? — и жёстко улыбнулся мне, давая понять, что единственно верное решение — его решение. — Снова поверишь в его наглую ложь? Я могу предоставить тебе все улики, переписки, доказывающие страдания Сабины именно из-за этой мрази.

Наступила тишина. Мужчины внимательно смотрели на меня и ждали ответа, но он никак не следовал. Я была потеряна, обескуражена, но во всей этой неразберихе знала лишь одно:

— Я люблю его, — вот так просто, больно, но честно призналась я.

— Дура, ты так ничего и не поняла, — взревел недовольный Слава, совсем не ожидавший такого ответа.

— Мне жаль, Слава, что твоя безграничная любовь к сестре затмила очевидные вещи. Однако мою Катю ты тронул зря, — угрожающе выдал Тимур, а затем неожиданно закричал: — Действуем!

Хлопок. Щелчок. Мой испуг. И в комнате теперь мы не одни.

Мамочка, это закончилось? — последнее, о чём подумала я, прежде чем начала падать со стула, окончательно теряя сознание.

Глава 48

— Катя, — родной голос старательно прорывался в моё туманное сознание, — котёночек, приди в себя, — он… так называл меня лишь он.

С трудом подняв веки, я тут же встретилась взглядом с родными карими глазами. Тимур крепко прижимал меня к себе и обеспокоенно поглаживал мои щёки.

— Ты двигаешься, — тут же подметила я.

— Ага, — радостно известил меня Тима, — слишком маленькую дозу он мне ввёл. Надо было лошадиную, — слегка надменно, но с хитрой улыбкой на губах выдал он.

— Я скучала, — на выдохе призналась ему, ибо до боли не хотелось разрывать наши объятья, в которых меня так бережно удерживали.

— Мой котёнок, я чуть с ума не сошёл, — меня до хруста прижали к себе. — Прости меня за всё, прости, что не уберёг.

— Всё закончилось, — попыталась я выжать из себя бодрый голос, хотя беседа со Славой знатно потрепала мои нервы.

Тима отстранился, обеспокоенно заглянул мне в глаза, хотел было что-то сказать… но помещение наполнилось болезненным стоном.

Слава.

Тут же повернув голову направо, я увидела лежащего на полу Славу. Он только-только приходил в себя. На лице у него красовались пара ссадин — всё же Тимур не смог удержаться и прошёлся ему по физиономии. И вот вроде бы злость и ненависть должны распирать меня за это похищение, за планы его скверные, за боль, что причинил из-за непослушания, а мне… жалко его. Он будто запутавшийся мальчишка, которого так мало любили в этом мире.

— Тим, там отец его рвётся, — проговорил сквозь Славины стоны один из присутствующих в комнате.

Имён ребят, что так поспешно ворвались в эту комнатушку, я не знала, но пару раз точно встречала их у нашей школы.

— Спасибо, — тут же решила поблагодарить своих спасителей.

Двое парней в полном обмундировании мне лишь слегка улыбнулись, хитро поглядывая при этом на Тиму.

— Впустите, — выдал любимый, прижимая меня к себе крепче. Ревнивец.

— Тимур! — донёсся из коридора разъярённый крик. — Где мой сын?!

Секунда. И в дверях мы увидели растерянного пожилого мужчину с седыми прядями волос. На нас он больше не смотрел, только на Славу. Ослабив узел галстука, мужчина