по щеке и с удовольствием отмечаю, как тепло реагирует девушка на невинное касание, — Скажи, можно как — нибудь поднять информацию о твоей беременности? Можешь вспомнить где наблюдалась, к каким врачам ходила? Составить список всех.

— Хм…В принципе могу, — закусывает губу, — Там почти все мамины знакомые, но я могу поднять бумаги, они у меня есть, только, — поднимает виноватый взгляд, — На другой квартире.

— У родителей? — это было бы логично.

— У Ильи.

Твою ж мать. Это очень не в тему. Наверняка, этот идиот уже доложил тёще и та, как умная женщина попросит уничтожить бумаги. С документами в больнице сложнее. Так что здесь есть шанс.

— Ладно, попробуй составить на память, а я отдам своим ребятам. Они займутся. Если что будем думать, — честно говоря, не представляю как разобраться. Прошло немало времени. Удастся ли хоть что — то доказать? В прочем, пока рано делать выводы.

— Саш, ты правда думаешь, что это не случайная ошибка? — взволнованно задаёт вопрос. Моя милая, наивная девочка. Она всегда была очень доброй, доверчивой. Не удивительно, что её без труда обманули. Да и в целом ситуация была «удачная», для наших недоброжелателей.

— Малыш, понимаю, ты хочешь оправдать свою мать, но…., — осекаюсь. Ну не говорить же прямо, что её мать последняя сволочь?

— Не хочу оправдывать, — хмурится, — Но и принять тот факт, что в ней нет ни капли человечности, — отрицательно мотает головой, — Хотя о чём я думаю? Она отказалась от меня и внучки, — в голосе звучит горечь и я теряюсь. В конце концов, Дарья права. Женщина, называющая себя матерью, не может так себя вести.

— Мне жаль, — всё, что я могу сказать, — Даш, мне правда жаль.

— Не стоит, — усмехается, — Это я дура, всё тешила себя какими — то иллюзиями.

— Не смей так говорить! — хватаю девушку за шею, фиксируя, — Ты не дура, — делаю то, что на мой взгляд является единственно верным решением. Целую. Горячо. Страстно. Отчаянно.

Любимая не подводит. Отвечает мне с тем же пылом и уже совсем скоро, нам не хватает воздуха. Однако оторваться друг от друга, тоже не просто.

— Саша…

— Дашка…

Во время коротких вдохов, меж нами проскакивают короткие, но нежные слова и фразы.

— Люблю тебя…

— Я никогда вас не отпущу….

Запускаю руки ей под кофту, касаясь обнажённой кожи. Горю от желания, коснуться губами, но…Вовремя останавливаю себя.

— Милая, мы должны остановиться, — с трудом произношу. Это решение даётся мне не просто. И Дарья явно не понимает.

Девушка удивлённо распахивает глаза.

— Ты не…Не хочешь? — голос дрогнул, — Это из — за…

— Хочу! — нужно срочно объяснить, пока моя девочка не надумала себе лишнего, — Но ты сейчас не в том состоянии. Поверь, не стоит бросаться в постель от отчаянья.

— Да нет, я люблю тебя!

— Знаю, — касаюсь губами её ладони, — И я тебя очень сильно люблю. Но сейчас тебе нужно успокоиться и прийти в себя. Хочу, чтобы мы начали нашу новую, совместную жизнь с улыбки, а не горечи.

Вижу, как на лице любимой проскальзывают все эмоции. Удивление, непонимание, желание, растерянность и…Тоска. Ох, ей хочется не меньше меня окунуться в пучину страсти. Только спонтанный секс не то, что нам обоим нужно. Да и вообще, разве это не отличная возможность, вспомнить, как у нас всё начиналось в прошлый раз, а после переписать всю нашу историю?

Глава 25

Дарья…

— Ну ничего себе! Ты не шутишь? — спрашивает Наталья, глядя на меня во все глаза. Мы сидим за столом на кухне. Лера давно спит, а ко мне приехала подруга. Она ещё днём звонила, предлагала встретиться, но Саша запретил нам с дочкой выходить из дома. После того, как все карты были раскрыты…Нет, ничего особенного не случилось. Мир не раскололся надвое, а небо не рухнуло нам на головы. Но мужчина заявил, что теперь я ещё в большей опасности, ведь Егоров будет мстить. То, что собирался сделать Саша, окончательно его взбесит. Однако я поддержала решение нашего защитника. Да и как вообще можно было спорить? Ларионов собирался стать официальным отцом моей дочери. Нет, не так. Нашей! Ох, у меня до сих пор в голове не укладывается.

— Правда — правда? — не сдаётся Наташа, — Ты сама в это веришь?

— Верю, — пожимаю плечами, — В конце концов, Саша предложил проверить самой. Заверил, что не станет препятствовать, и я могу хоть в другом городе в клинику обратиться. Но в этом нет необходимости, — на лице невольно расплывается улыбка, — Я верю.

— Ох Дашка, — вздыхает подруга, — Счастливая ты. Такой мужик рядом!

— Как — будто твой хуже, — усмехаюсь, — Только, — вся весёлость вмиг пропадает, — Наташ, я боюсь. Вдруг Илья навредит Саше? Он ведь не отпустит меня так просто. И как же тогда…

— Так, стоп! — перебивает, выставляя ладонь вперёд, — Что твой мужчина тебе сказал? Не лезть в это. Он сам разберётся. Вот и не лезь.

— Но….

— Никаких но! — даже не даёт слова вставить, — Прекращай уже нервы себе трепать. Ларионов не дурак. Думаешь, он не понимает, в какую игру ввязался? Просто ради тебя и Лерки он на всё готов, — от этих слов в душе разливается тепло, — Кстати, — прищуривается, — Так было и до того, как он точно узнать, что дочка его. Понимаешь, к чему я клоню?

О да, я прекрасно понимала. Наташа чуть ли не с первого дня твердила мне о наших отношениях, о чувствах и вообще, будто мы созданы друг для друга. Может, это действительно так?

— Сможет ли он простить меня за Илью, — сомнения всё же вырываются.

— Дашка, — подруга закатывает глаза, — Опять двадцать пять. Что там прощать? Тебя явно чем — то опоили! Ещё неизвестно, была ли эта измена, — бормочет себе под нос последнюю фразу, но я слышу её.

— Что? — вскидываю глаза, — О чём ты?

— Господи, Даша, ну ты как маленький ребёнок, — фыркает и отпивает из чашки горячий чай, — Сама говорила, что ничего не помнишь, так? Может, ты просто вырубилась.

— Думаешь? — закусываю губу. Честно говоря, все хорошие отношения омрачает лишь моё чувство вины перед любимым. Как он сможет забыть то, что я сделала?

— Уверена! Ну а дальше уже твоя матушка постаралась. Уму непостижимо! Слушай, а может ты приёмная? — заметив, мою растерянность, поясняет, — Как может родная мать так поступить? Подкупить стольких людей, разрушить жизнь собственного ребёнка, лишить внучку отца! — с каждым словом, негодование девушки растёт.

Мама…Она всегда была строга со мной, но этот поступок…Он по — настоящему жесток! И я согласна с Наташей. Мать не может так поступить.

Вот