У ограды их тормознули.

— Стойте, ребята, сюда нельзя, — дорогу им заградил стражник.

— Мы друзья Альды Тонзер, — вышел вперед Лорен. — И ее одноклассники из лицея. Мы хотим ее видеть.

— Я же сказал, что нельзя.

— Офицер, возможно, они важные свидетели… — Вышедший из дома человек вдруг замолчал и замер при виде гостей.

— Господин Торвальд! — в голосе Наташи отчетливо прозвучал рык. Стражник даже отшатнулся. — Будьте добры, объясните, что это значит?

— О, госпожа Призванная. Никак не ожидал вас тут увидеть. Я думал, вы согласились отойти от дела и даже приняли нашу… гм… премию.

— Здесь живет моя подруга, и я хочу знать, что все это значит.

— Хм… Не уверен, что могу объяснить. Все-таки тайна, но, полагаю, вам можно, это же вы проделали такую великолепную работу.

Лорен подозрительно покосился на Наташу и даже чуть отошел.

— Ну что вы, молодой человек. Нам надо поблагодарить эту девушку. Она предотвратила войну между нами и империей. Спасла столько жизней.

— Господин Торвальд. — Наташа уже взяла себя в руки, хотя ее все еще заметно трясло. Сенатор нахмурился. Видно, не ожидал, что девчонка так быстро успокоится. — Вы обещали кое-что объяснить.

— Да-да. В бумагах Альхерта Ривара было обнаружено много интересного. Сами понимаете, все сказать не могу, но, похоже, родители вашей подруги были замешаны в его делах, и более того, оказались чуть ли не сообщниками.

— Это правда?

Сенатор даже поежился от пристального, изучающего и совсем не беспомощного взгляда девочки.

— Зачем мне врать?

— Вот и я задаюсь этим самым вопросом. Могу я взглянуть на эти бумаги?

— Это тайна.

— Бо́льшая, чем я уже знаю?

— Госпожа Призванная, поверьте, я бы рад вам помочь, но не имею права. Это решение Сената, и даже несмотря на то что я искренне восхищаюсь вами, ничем помочь не могу.

— Не можете или не хотите?

Тут рядом затормозила еще одна коляска, и из нее выпрыгнул Дарк Вром.

— Ну, ты и даешь! — Он даже о вежливом обращении с клиенткой забыл. — Еле догнал. Что тут случилось?

Наткнулся на взгляд девочки и молча отошел к ней за спину. Наташа снова повернулась к сенатору:

— Так как?

Тот развел руками:

— Увы, не могу.

Девочка, прищурившись, смотрела на него некоторое время.

— А не пожалеете?

Тот хмыкнул. Угроза прозвучала очень уж нелепо.

— Поверьте, госпожа Призванная, доказательства более чем надежные. Вы же сами их добывали.

Наташа развернулась:

— Лорен, останься здесь и постарайся выяснить у соседей, что произошло. Если, конечно, хочешь помочь подруге. Дарк, за мной.

— Но…

— Лорен, просто поспрашивай у соседей и зевак. Наверняка они многое могут рассказать. Запоминай любую чушь, потом мне расскажешь.

— Госпожа Призванная! — Торвальд шагнул вперед. — Если помните, вы уже не занимаетесь этим делом и вам уже все оплатили…

— Если желаете, я пришлю вам эти деньги назад! Дарк, где вы? В коляску.

Не слушая, что ей говорит Торвальд, Наташа запрыгнула на подножку.

— К Сенату. И быстро.

— Как скажете, госпожа Призванная, — ухмыльнулся возница. — За те деньги, что вы мне заплатили, я готов вас и в соседний город отвезти.

— В соседний город не надо, пока только к Сенату.

Вопреки опасениям Наташи, у здания их никто останавливать не стал, и к Мату Сверу Мэкаллю им удалось попасть без задержки.

— А что я могу? — развел он руками, выслушав четкий, чуть ли не военный доклад. — Это дело теперь ведет сенатская комиссия.

— Там и Торвальд?

— Да.

— Эта семейка что, сговорилась, чтобы меня доставать?!

Председатель удивленно посмотрел на сердитую Призванную и хмыкнул:

— Торвальд ведет свою игру. Не думаю, что он так решил отомстить за сына. И не думаю, что ему вообще есть до тебя дело.

— Но Тонзеры…

— А что Тонзеры? Я видел те бумаги, они действительно вели дело с Риваром и выполняли его поручения. В том числе и те, о которых ты знаешь.

— Да?

— Если хочешь знать мое мнение, то исполняли неосознанно. Ривар использовал их втемную. Ну что страшного в том, чтобы доставить несколько писем адресатам своего партнера? А в письмах информация для сообщников. Зашифрованная, но шифры Ривар хранил у себя в тайнике. Тайник уже нашли и письма расшифровали. Там была и информация о том злосчастном караване новых фрегатов.

— Бред! — отрезала девочка. — Такая информация не могла проходить через Ривара. Если верить его предсмертной записке, то он сообщил ее предыдущему имперскому послу… не помню имени… впрочем, неважно. До пиратов она должна была дойти уже через него, но никак не через купца. Зачем он сообщал об этом еще кому-то?

— Ты сама говорила, что предсмертной записке, которую написал убийца, верить не стоит.

Девочка опустила голову, хмурясь и покусывая губы. Дарк отчетливо представил, как бегают у нее в голове мысли, лихорадочно выстраиваясь в какие-то цепочки, а потом снова разбредаясь.

— В письме не все вранье. Я бы сказала, что там большей частью правда. Да и по логике именно посол должен иметь такую связь с пиратами, никак не купец. Если письма настоящие, значит, они написаны с какой-то целью. И раз Ривар просил доставить их именно Тонзеров, значит… вообще, это партнерство странное. Кто его предложил? Ривар или Тонзеры?

— Насколько я в курсе, у Тонзеров тогда было не очень хорошо с деньгами. Они даже вынуждены были уехать из Моригата на соседний остров. Тогда Ривар и предложил им партнерство. Ему как раз нужны были представители там, куда они уехали. Так Тонзеры утверждают на допросе.

— Понятно. Тогда я бы предположила, что Ривар планировал использовать их как козлов отпущения…

— Прости, как кого?

— Это из моего мира выражение. Был такой обычай очень давно. Там вроде бы, если правильно помню, брали козла, возлагали на него все грехи и отпускали. Типа он, уходя, уносил их с собой. Сам-то он, понятно, виноват не был.

— Ясно. Думаешь, что Тонзеры и выступили такими козлами, на которых возложили всю вину?

— Готовились, господин председатель. Не думаю, что Ривар планировал так быстро все закончить. Полагаю, он просто не успел. И письма эти не очень убедительно выглядят. В реале, думаю, даже следа к нему не должно было привести — все должно было пасть на Тонзеров. А тут бац, и его смерть. Скорее всего, ваши сенаторы нашли столько улик, что сами удивились. Я не права?