Анастасия Рыкса некоторое время молча посопела, после чего рукой от груди указала на напольные часы, стоящие в углу комнаты.

— Там, — выговорила она слегка сдавленным голосом, — там, внизу, Михалина коньяк держит… держала то есть. Достаньте. Он настоящий. Я так без ничего не могу…

Сержант послушно залез в часы, нашёл напиток и рюмки, что полностью подтверждало наличие тесной дружбы между Анастасией и Михалиной, так как ей были известны даже тайники хозяйки. Он налил коньяк, не обойдя и самого себя, и при этом украдкой включил небольшой магнитофон у себя в кармане.

— Вы говорите, что только вчера вернулись, — с сочувствием напомнил он. — А откуда? Где вы были?

— В Дрездене, у дочки, — автоматически ответила Анастасия. — За немца вышла. А тут такое несчастье! Что с ней случилось, Святая Дева Мария, она же всегда такая здоровая была! Несчастный случай какой, а?

— Можно и так назвать. Её убили.

У Анастасии чуть рюмка из рук не выпала.

— А я говорила! — выкрикнула она ужасным шёпотом. — Я же ей говорила, чего она за этих сволочей держится. И ведь вроде каждый у неё в руках был, а тут на тебе! Я говорила: сиди тихо, а этот её, он-то что? Тоже мне опекун, прости господи, он лишь о себе заботился, а не о ней! У той-то хватило ума его бросить, а Михалина все чего-то от него ждала!

И где он теперь, где он был, когда её убивали, я вас спрашиваю, где?

— Кто? — поспешно заинтересовался сержант.

— Как это кто, этот её Доминик! Я говорила — высоки пороги на её ноги, сволочи все в рост идут, одна мафия. Они её боялись, а уж Доминик у них вообще сидит, как заноза в заднице! Его ещё больше боятся. Я говорила: куда ей до этих миллионов, шиншилл и бриллиантов, а она знай своё, всю дорогу, как что, так только они! А Доминик над ними словно Господь Бог! Налейте мне ещё!

Сержант выполнил поручение с такой поспешностью, что чуть было не выронил бутылку. Себя он на сей раз обошёл. Пока ещё он даже не пытался анализировать этот бессвязный поток информации.

— И что на это Доминик? — спросила Анастасия одновременно страстно и сурово.

— Ничего.

— Как это ничего?

— Ну так. Он, в общем-то, и не мог отреагировать.

— А это ещё почему?

— Потому что уже был мёртвым.

— Чтооо?

— Мёртвый был. Его ещё раньше убили.

— Налейте мне, — слабым голосом сказала Анастасия после по меньшей мере трехсекундного молчания.

Не будучи уверен, что ему делать — включиться в этой взрыв эмоций или сидеть тихо, сержант выждал целых пять секунд. Анастасия под влиянием потрясения и коньяка явно наливалась чем-то твёрдым, словно её заполнял не воздух, а жидкий бетон.

— Когда это случилось? — деловито поинтересовалась она. — Их что — вместе замочили?

— Нет. По отдельности.

— Скажите мне наконец все как надо, а то ведь я могу и рассердиться. Кого, когда и где. И налейте мне. Себе — тоже.

Сержант решил рискнуть, в полной мере отдавая себе отчёт в том, что, будучи официальным лицом при исполнении служебных обязанностей, он совершает все возможные в данной ситуации нарушения.

Если бы он пошёл ещё дальше, то оказался бы чуть ли не на грани преступления. Он также исполнил пожелание кариатиды, вкратце изложив обстоятельства смерти романтической пары.

Анастасия, слушая, уронила слезу. Всего одну.

Больше она не успела, так как сержант изо всех сил укорачивал своё сообщение.

— Она его любила, — глухо сказала она. — А он её нет. Если он кого и любил, так это свою прежнюю сучку, а, может, и её тоже не любил. А ведь я говорила! Выходит, она, значит, первая его нашла и сообщила… ну, не через кого попало, а через одного из тех прежних, которые все могли… Закона для них не существовало, да и для этих нынешних тоже нету.

Доминика не стало, осталась у них одна Михалина, а ведь человеку память из головы не выбьешь… Так что эту голову нужно было… Налейте мне.

— Вы её знакомых знали?.. — осторожно начал сержант.

— Э-э-э там, какие знакомые… Я замуж вышла вовремя, потому что все уже начало сыпаться. И Михалине советовала, да она все за своё. Ну, я-то постарше, сколько это будет?.. Лет двадцать тому, ей было семнадцать, а мне уже двадцать один, пять лет я им служила, вонь-то чувствовалась. Мой муж человек простой, автомастерская у него была, так он легко отбрехался… А она все в этой шайке сидела. Нет, ничего не скажу, мужики к ней липли, на должности была — доверенная секретарша, ну, а потом и Доминик появился.

— И что?

— Что, что. Все. А ведь у неё почти все получилось — наконец-то она его заловила. Уже пять лет как вроде бы все спокойно, разве что старые знакомые вокруг неё крутились, а то и их дети. Или ещё какие родственники. Налейте мне.

— А нынешние знакомые?..

— Ага, сейчас, знакомые. Уж так подлизывались, чтобы что-то про Доминика узнать. Михалина-то твёрдая была, что твой кремень, а больше всех мог потерять один такой… да какой один, их вроде бы трое было… По сенатам болтаются, в сейме сидят, тут — президент, там — вице-министр, заместитель премьера, кто их разберёт, что он там ещё мухлевал, я уже совсем потерялась. Кабы вышли на свет божий все папашкины мухлевательства…

— А их как-то звали?

— Что вы мне какие-то глупые вопросы задаёте!

Ну хорошо, один за последнее время раза два тут был, Михалина говорила, что благодаря ему Доминик больше всего заработает. Пустылка… Нет, Пустынник какой-то… Нет. Ну, что-то вроде. А этого Бешеного так я и сама в молодости знала, клеился ко мне. И все равно я вам скажу, что я в этого Доминика не верила.

— В каком смысле?

— Ну, вроде бы он такой великий бизнесмен, по всему миру дела ведёт, художник, бог знает кто, а вонь-то от него чувствовалась. Каждый раз какой-то… Мартинек… нет, Мариушек… позарез ему нужен был, а Михалина как-то проговорилась, что все фотографии — это он. И всякие разные комбинации: замки — не замки, пистолеты — не пистолеты, ну, может, какие ещё револьверы… — тоже он. Мариушек — воспитанник Доминика, это она мне сказала, уж так он его любит, как и она сама, но в последнее время что-то капризничает… Налейте мне…

Дальнейшую беседу сержант начал потихоньку записывать под столом, не будучи уверен, что магнитофончик не выкинет ему какого-нибудь глупого фортеля. Он хорошо знал зловредность неживых вещей.

Результатом этой случайной встречи стал телефонный звонок Бежану с нервной просьбой о замене его кем-нибудь…

Как раз в это время я столкнулась с громадными трудностями в своих попытках удовлетворить запросы своей родни.

Коль скоро бабушка пожелала ехать на море в полном составе, мне действительно нужно было организовать транспорт для тётки Изы и дяди Филиппа.