Ранняя фаза моего, прости господи, романа с Домиником, период обожания и покорности. Ну и как раз тогда у меня появилась срочная работа, корректура, огромный текст, и я должна была его в кратчайшие сроки сделать! В памяти промелькнуло, как я, раздираемая чувствами любви и долга, с диким раскаянием и отчаянием, чуть ли не со слезами на глазах выгнала его из дома. Да какое там выгнала… Умоляла простить меня, лепетала, что занята…

На словах он высказал понимание, а сам весь надулся, как пингвин, и сразу же ушёл, ужасно оскорблённый. Я помчалась было за ним, но затормозила в передней, опершись спиной о закрытую дверь. Несколько минут я страдала, раздираемая отчаянием, однако долг пересилил. Я даже не обратила внимания на какие-то звуки по другую сторону двери, снаружи, хотя мне и показалось, что я узнаю голос Доминика. Он с кем-то разговаривал. Тем более я не стала выглядывать, чтобы не показалось, что я за ним слежу и подслушиваю, кроме того, жалкие остатки рассудка подсказали мне, что если я выгляну, работа полетит ко всем чертям…

Трудящийся человек, холера… Я таки вычитала шестьсот страниц текста всего за двадцать шесть часов, вообще не ложась спать.

А два дня спустя, вечером он сообщил мне, что, можно сказать, спас меня в тот памятный день. Отогнал от моих дверей настырного гостя, который явно бы мне помешал и не дал поработать. Кое-что при этом он и о моей семье услышал. Рассказывал об этом случае весело, настроение у него было чудесное, от обид и осуждения не осталось и следа, относился он ко мне с невероятной любезностью, от всего этого я совершенно поглупела и даже не поинтересовалась этим изгнанным гостем и семейными новостями.

Да чтоб мне мхом порасти, если как раз тогда не приезжал этот идиот Стефан!

И, разумеется, Доминик облил меня грязью…

— Какие-то авантюрные знакомства, — продолжала тётка Иза. — Странная компания, весь ресторан был затерроризирован типом, который вёл себя, как бешеное животное, и вроде бы ты вращалась в этаком обществе. Что за уровень?!.

У меня вдруг разблокировало память: этот Бешеный Рысека… Езус-Мария, это же был какой-то связной Доминика, да нет, какие глупости лезут мне в голову, — не связной, а враг. Я это от него самого слышала. И он сделал все, что мог, чтобы очернить меня…

— Знаю, — мрачно сказала я победно уставившейся на меня тётке Изе. — Это все мой бывший сожитель. Я и сама теперь удивляюсь, что не убила его… Не могли бы вы, тётя, сделать мне любезность и припомнить: Стефан, я думаю, рассказывал, что он ему говорил. То есть не что он говорил, а что ему сказал Стефан?

Тётка Иза удивилась. Вероятнее всего, она ожидала, что я захочу получить информацию о самой себе. На мгновение она утратила контроль.

— Стефан, можешь быть уверена, говорил правду. Рассказал ему об общей ситуации и о твоей доле…

Об условиях…

Она прикусила язык, но у меня уже не было сомнений, что Доминик ориентировался в этой общей ситуации значительно лучше меня. И не сказал мне ни единого слова, молчал, как пень, зато постарался анонимно очернить меня. На кой черт это ему нужно было… А! Ясно! Я могла получить наследство, а он не хотел, чтобы мне достались эти деньги — не дай бог, я бы стала свободной в финансовом плане, абсолютно от него независимой, в моих руках оказалась бы какая-то микроскопическая частичка власти! Он этого не хотел, у него в отношении меня были свои таинственные планы. Он даже не подумал, куда бы я послала эту частичку власти…

С некоторым усилием я вернулась к обсуждаемой теме. — Очень хорошо, я все поняла. Как я уже говорила, я совсем не в претензии, что вы, тётя, хотите получить все для Стефана, на вашем месте я бы тоже хотела, потому что на своём месте я хочу получить что-нибудь для своих детей. И если бы не дети, я охотно отказалась бы от какой-то там моей части. Я работаю, живу за свой счёт и кое-как справляюсь. Я никого не убивала и убивать не намерена, а всю эту начинку из-под крыши я велю спрятать как можно дальше…

В этот момент у меня мелькнула мысль. Я дам Рысеку ключи, может быть, он успеет запихнуть имущество моих детей под крышу за время нашего отсутствия. Отсутствие… Господи помилуй! Дарко, прокат автомашин… Они что — всерьёз думают, что я могу раздвоиться?

— А сейчас очень сожалею, — заявила я решительно, — но мне нужно сделать ещё пару дел. Вначале звонки. А уж потом, пожалуйста, поедем, куда только бабушка захочет.

Бабушка за все это время не проронила ни слова.

Только теперь она заговорила.

— Я начинаю замечать в тебе нужные черты. Будь любезна вызвать кого-то, кто отвезёт нас в Константин. У меня там живёт старая подруга. Иза и Филипп поступят, как им захочется, вызови для них такси.

И я надеюсь, что ты все организуешь.

Моя организация всего выглядела следующим образом:

Я вызвала такси для Изы и Филиппа, чтобы избавиться хотя бы от двоих.

Позвонила Рысеку, который напомнил мне, что на ночь он едет в Познань и как раз сейчас отправляется.

Немного поскрипела зубами.

Начала звонить Лукашу Дарко, который довольно быстро мне ответил. Я попросила его приехать и сказала, зачем. Он согласился и напомнил об оплате. Дяди Филиппа уже не было, так что, расходы я взяла на себя.

Позвонила в прокат автомобилей и сказала, что приеду через час.

Снова позвонила Лукашу, велела ему приехать на такси, на что он осведомился, действительно ли я полагаю, что он придёт пешком, после чего согласился оставить это такси для меня.

Избавилась от собственной машины, на которой они уехали все вместе: Лукаш, бабушка, тётка Ольга и дядя Игнатий.

Поехала на оставленном мне такси в прокат и вернулась на каком-то «форде», довольно неплохом, который, однако, на приборной доске упрямо показывал мне текущий расход бензина. Желая перевести его на часы и температуру двигателя — информацию, к которой я привыкла, — я поочерёдно включала радио, данные о скорости, с которой я ехала, оборотах двигателя и расходе масла. Потом появились разнообразные технические сведения, а потом я махнула на него рукой и оставила в покое.

Позвонила Элеоноре, уведомив её о том счастье, которое завтра на неё свалится, и умоляя её как-то подготовить моих детей, которым я не могла передать свои поручения, так как их не было поблизости.

Упала в кресло и вытерла со лба пот.

Собрала на завтра вещи, легко догадавшись, что после возвращения австралийской компании у меня не останется времени для себя.

Приготовила ужин.

Сообразив, что у меня есть ещё пара спокойных минут, позвонила в полицию, требуя к телефону майора Бежана, фамилия которого каким-то чудом. сохранилась в моей памяти. И мне нашли его.

— Пан майор, — сказала я, по всей видимости слабым и измученным голосом. — Вам были нужны знакомые Доминика. Мне как раз вспомнился один подлец. Понятия не имею, как его по-настоящему звали, но прозвище у него было Бешеный; один раз я его видела, упаковка и содержимое вполне соответствовали прозвищу. Зато я о нем много слышала.