Если же говорить об «очистке», ароматизаторах и прочих рецептурных тонкостях, то этим мог заниматься представитель любого сословия: обзаведись маленьким «водочным» кубиком, покупай вино и экспериментируй себе на здоровье, создавая сколь угодно изысканные напитки.

Так что никакой связи между «продуктом наивысшего качества» и «особыми общественными условиями крепостнической России» не было и в помине. Так же как, подозреваю, не было в этот период и никакого «расцвета русской водки». В тот период лучшими водками в России считались «гданьские» и «бреславские» [110] . Но ведь сказка – это особый жанр.

В доказательство наивысшего качества русских водок В. В. Похлебкин приводит следующие сведения:

...

Очень характерный пример поверхностного отношения В. В. Похлебкина к доказательному материалу. По его логике выходит, что, получив в подарок от Екатерины водку, Карл Линней, никогда не имевший дело с этим экзотическим напитком, столь возбудился, что разразился достаточно пространным трудом. Если бы В. В. Похлебкин удосужился заглянуть в оригинал, то выяснил бы, что никакой «водки» в работе Линнея нет и в помине. В оригинале стоит «спирт» (Spiritus frumenti quern praeside…). Да и Россия там не упоминается ни явно, ни скрыто. Работа посвящена напиткам-дистиллятам: их истории, действию на человеческий организм и повсеместному распространению в Европе. Существуют два перевода XVIII века на русский язык – П. И. Богдановича [111] и Петера Бергиуса [112] . В одном случае spiritus переведено как «водка» (Богданович), в другом – «хлебное вино» (Бергиус).

В. В. Похлебкин, скорее всего, пал жертвой неточного перевода Богдановича и прочитал, видимо, только название труда в библиотечном каталоге, не удосужившись ознакомиться с самим трудом. В противном случае утверждение В. В. Похлебкина о том, что труд Карла Линнея посвящен русской водке, выглядит сознательной профанацией.

Вот она – великая сила слова. Прочитав в заголовке слова «водка», В. В. Похлебкин не удержался от соблазна посчитать труд Линнея посвященным русской водке. А как иначе: раз водка – значит русская, другой-то в то время не было. Что же говорить о менее просвещенных читателях!

Теперь несколько слов о подарках Екатерины П. Если даже она действительно дарила кому-то напитки (говорю так осторожно, потому что В. В. Похлебкин не сообщает, откуда он почерпнул эти сведения, а в своих изысканиях я только один раз наткнулся на упоминание о том, что в музее Эдинбургского университета до сих пор хранится бутылка, подаренная Екатериной II), то в те времена она могла дарить действительно напиток под названием «водка» – высокоочищенный ароматизированный напиток. То есть русский национальный дистиллят. Между тем В. В. Похлебкин создает у читателя убеждение, будто весь мир еще в те давние времена уже восторгался той самой, с детства знакомой русской водкой, то есть разбавленным спиртом.

Тем более что в представлении В. В. Похлебкина современная водка «не просто "средство опьянения", а "сложный национальный продукт, сконцентрировавший в себе историческую, пищевую и технологическую фантазию русского народа"» (стр. 186/98). Согласитесь, что эта фраза звучит как издевка: разве можно назвать сложным продукт, полученный простым разведением спирта с водой , при том что все фантазии русского народа в области дистилляции были похоронены при введении винной монополии с одновременным предписанием перехода на ректификованный спирт? А насчет «средства опьянения» позволю себе напомнить уже приведенное мнение глубоко уважаемого, и думаю, не только мной, художника, писателя, кулинара, но прежде всего – великолепного музыканта Андрея Макаревича: «Водка, без сомнения, самый главный напиток среди напитков. По моему разумению, во всяком случае. Знаете почему? Потому что она абсолютно рациональна. Водка направлена на решение одной-единственной вашей задачи – сделаться пьяным (в какой степени – уже ваше дело)» [113] .

Вот мы и закончили рассмотрение «доказательной» базы, с помощью которой В. В. Похлебкин пытался доказать особый путь возникновения и развития русского винокурения с точки зрения «исторически сложившихся технических особенностей».

Что же мы имеем в сухом остатке? Кроме некоторых действительно специфических приемов очистки – ничего. И эти приемы очистки при производстве современной водки никогда не применялись. Правда, в последнее время некоторые производители рекламируют свою продукцию как очищенную молоком, но технология этой очистки не имеет ничего общего с технологией очистки дистиллятов.

Таким образом, ни терминологический, ни технический подход не дали ничего, кроме голословныхгромких утверждении, рассчитанных на то, что читатель не заметит подмену серьезного доказательного анализа многословными псевдонаучными разглагольствованиями.

Похлебкин очень много внимания уделяет монополии на алкогольные напитки в России. Выше уже было показано, что именно наличие или отсутствие монополии он ошибочно связывает с наличием или отсутствием винокурения. Точно так же он утверждает, что качество напитков в отсутствие монополии стремительно ухудшается.

Поначалу я, как и в ряде других случаев, недоумевал, почему В. В. Похлебкин, явно не обладая достаточными знаниями в данной области, упорно крутится вокруг этого вопроса. Казалось бы, все, что он хотел сказать про водку, можно было сделать, и не педалируя такую спорную тему. Некоторое время я даже думал, что не стоит подвергать этот вопрос серьезному обсуждению, так как считал, что он не играет особой роли в общем нагромождении дезинформирующих сведений.

Но потом я, кажется, понял побудительный мотив В. В. Похлебкина. Дело в том, что при честной конкуренции современная чистая, но безвкусная водка, скорее всего, никогда бы не смогла занять доминирующего положения. Присутствовать в ассортиментном ряду алкогольных напитков – могла, найти определенный круг почитателей – могла, но стать единственной и безальтернативной в такой огромной стране, как Россия, – не могла. Об этом говорит хотя бы тот факт, что через 60 лет после появления водки на международной арене ни в одной стране мира не наблюдается даже тенденции в сторону вытеснения традиционных национальных дистиллятов водкой. Хотя производится она в большом количестве стран, и в некоторых в достаточно серьезном объеме. Более того, масштаб мирового производства и потребления водки непрерывно растет. Но при этом она употребляется почти исключительно как ингредиент коктейлей. Мир оценил ее как раз в этом качестве: водка, не имеющая ни цвета, ни запаха, ни вкуса, оказалась незаменимым компонентом для ряда коктейлей, когда требуется поднять его градус, не забивая вкус и аромат других составляющих.