Свидетелем оказался сорокалетний дядечка, зарабатывающий себе на жизнь частным извозом.

– Встречаю утренние поезда на Московском вокзале. И пока метро еще не работает, развожу людей по домам.

Поэтому, выходящий на смену еще затемно, он и увидел ту девушку. Прогревая свою машину во дворе, он от нечего делать, глазел по сторонам. И очень удивился, увидев ее.

– Почему удивились?

– Очень уж вид у нее был торжествующий! Прямо сияла она вся. Вот я и удивился. Рань несусветная. Темно на дворе. Прохладно опять же. А она сверкает, словно новогодняя елка!

– И куда она пошла, эта елка? – нетерпеливо спросила у дядечки Кира.

– Пошла? Не пошла, а поехала.

– Поехала?

– Ага. На машине.

– На своей?

– Зачем на своей? На моей и поехала.

Вот это да! Вот это называется снова повезло!

– А куда?! – воскликнула Кира, даже не веря в такую удачу. – Куда она поехала?

– На вокзал я ее отвез.

– На вокзал? – упавшим голосом переспросила Кира. – На какой вокзал?

– На Московский и отвез. Удачно получилось, мне все равно туда нужно было. Так я еще и денег подзаработал.

– Как же на вокзал? Она куда-то уезжала?

– Ну, если на вокзал покатила, ясное дело, что куда-то собиралась.

– У нее был с собой багаж?

– Багажа не приметил. Сумка была. Но такая обычная сумочка. Туда, кроме пакетика с чипсами и маленькой банки пива, пожалуй, и не влезет ничего.

Подруги несколько воспрянули духом. Если у девицы не было багажа, значит, она могла приехать на вокзал, чтобы изучить там расписание поездов или узнать об изменениях в отправлении нужного ей поезда.

– А вы с ней разговаривали? – спросила Кира у шофера.

– Парой словечек всего перекинулись.

– О чем?

– Я ее спросил, куда она едет. А она сказала, что хочет узнать насчет билетов в Сочи.

– В Сочи?

– Ну да. Сказала, что она привыкла к теплому климату. Что родилась и выросла на юге. И что после нашего северного лета, которое ей и не лето вовсе, хочет погреться на солнышке.

– Но багажа у нее при этом не было?

– Могла оставить в камере хранения, – возразил шофер и тут же признался: – Хотя и странно все это.

– Странно?

– Сиденье она мне испачкала, – произнес мужчина. – Не сильно, но клиент потом претензии ко мне имел за испорченную одежду.

– А чем испачкала?

– Так это, – смутился шофер, – кровью вроде как.

– Кровью! – ахнула Кира. – Что же вы сразу же в милицию не сообщили?

– Так это… А чего сообщать-то? О чем? Что у девки месячные раньше времени начались, а она с ними в Сочи ехать хочет?

Подруги так и вытаращили глаза на шофера.

– Вы что? Совсем ничего не слышали?

– О чем?

– У вас в доме произошло убийство! И эта девица, скорей всего, убийцей и была! А кровь на вашем сиденье вовсе не ей принадлежала, а ее жертве!

– Убийство! – позеленел мужик. – Нет, я ничего об этом не слышал.

– Как же так?

– Некогда мне с кумушками на лавочке сидеть. Работаю с утра до ночи! А живу я сейчас один. Жена и ребятишки у меня на даче. Кто мне мог рассказать про убийство? Вы первые, кто мне об этом говорит!

Вот это да! Такой ценный свидетель, а пропадает совершенно без дела. Нужно это срочно исправлять. Правда, сам водитель не считал, что ситуацию надо исправлять. Девушкам с трудом удалось уговорить шофера проехать к следователю и рассказать то, что он рассказал им. Мужик долго отнекивался, говоря, что только время даром потеряет, а оно у него денег стоит. Но подруги вцепились в него мертвой хваткой. И ему пришлось все же поехать в отделение.

Много времени это не заняло. Но вот испачканный чехол у водителя забрали на экспертизу, чем он был очень и очень недоволен.

– Это как же я теперь клиентов возить стану? Эх, знал, что от ментов ничего хорошего ждать не приходится. И чего я, старый дурак, вас послушался?

Поблагодарив мужчину за его благородный поступок, подруги принялись обсуждать услышанное.

– Если он ее высадил на вокзале, то она могла и уехать.

– Девица сказала, что ей только насчет билетов спросить.

– Наврала! Или, если в тот раз не уехала, на следующий день могла и укатить!

– Мы ее не найдем!

– Да уж. И вообще, что ей делать в Питере, если она уже всех своих врагов поубивала.

– Слушай! А что, если не всех?

– Что не всех?

– Не всех врагов! Может быть, у нее еще остались намеченные жертвы? Откуда мы знаем, что она ограничится только этими тремя?

Кира уставилась на подругу.

– Точно! Мы этого и не знаем.

– Вот видишь! Может быть еще и четвертый, и пятый труп… И еще неизвестно сколько!

– Так что же нам делать? Ждать появления следующего?

– Нет. Но теперь нам хотя бы известно, что девушка родом из теплых краев.

– И что?

– И значит, то, за что она мстила этим троим, должно было произойти где-то на юге.

По словам водителя, девушка разговаривала без акцента. И ее русые волосы не могли принадлежать ни кавказской, ни азиатской красавице. Южный Урал и Сибирь тоже отпадали. В Сибири у большинства людей характерная внешность. Да и у кого повернется язык назвать Сибирь – теплым краем? Конечно, летом там немыслимая жара. Но ведь и зимы там студеные.

– И что остается?

– Остается Краснодарский край. Там действительно тепло. И у населения встречаются русые кудри.

С этими новостями подруги помчались к Лисице. Они чувствовали, что расследование подходит к завершающей стадии. И теперь им было плевать на претензии тетки Гали и на настырность Настеньки. Подруги даже сумели дать отпор дяде Боре, который, увидев их, страшно обрадовался и попытался сразу же снарядить в магазин за пивом.

– Конечно, рано еще. Ваш поселковый лабаз наверняка закрыт. Но вы уж смотайтесь до города. Там есть круглосуточный ларек с пивом.

– Некогда, дядя Боря! – осадила его Леся, даже не подумав возмутиться подобной наглостью. – Ваша судьба решается. Не до пива сейчас.

– Вот снимут с вас все обвинения, тогда и напьетесь!

– А сейчас мы заняты!

Дядя Боря, который никогда ни от кого не встречал отказа, так оторопел, что даже не разозлился. А подруги, проскользнув мимо него, оказались в комнате Лисицы. Правда, по пути им пришлось преодолеть еще одно препятствие. На этот раз в лице Настеньки. Похоже, девица так и караулила Лисицу, чтобы он не удрал от нее, даже спать не ложилась. Сейчас часы показывали всего лишь семь. А она уже была на ногах. И руки и лицо у нее были перепачканы мукой.