— Нашим? Мы?

— Ты очень избирателен. Ловишь только каждый четвёртый намёк. — она хитро взглянула на меня, — Вообще, я думаю, что ты скоро узнаешь про своё наследие. Если уж этот старик не врал, то остальные боги тебе тоже должны быть знакомы. Может быть, кто-то из них даже является твоим родителем.

— Я как-то об этом и не думал. Это всё было так запутанно.

— Хорошо, что у тебя есть я, которая внимательно слушала историю полубезумного бесшёрстного. Это я, если что, про тебя, красавчик.

— Я ведь не всегда выгляжу как бесшёрстный. У меня, вроде как есть и мой настоящий вид.

— И зачем ты ходишь в таком облике?

— Чувствую себя особенным среди мутировавших зверей, нося маску того, что они потеряли и никогда не вернут.

— Это очень жестоко, знаешь ли. — её укор был шуточным, — А какой он, твой настоящий вид? — она развернулась ко мне и, схватив меня за плечи, пристально уставилась мне в глаза, видимо надеясь в них разглядеть мою первоначальную форму.

Я решил удовлетворить её любопытство. Пусть я сам не очень то и помнил свой настоящий вид, но всё ещё мог сбросить все маски и вернуться в изначальное состояние. По крайней мере это получилось очень быстро и естественно.

Аврора улыбнулась, я слегка смутился. Она сказала:

— Так ты не совсем лис? Вернее ты как-то даже очень на него не похож, хоть и можешь менять облик.

— Я лис, только не рыжий и не лесной. Мой вид зовётся фенеками. Однако, я не полностью похожу на них. Моя белая шерсть и крупный размер достались мне от волочьей крови.

— Так ты химера…

— Наверное, можно сказать и так. Я смесь двух видов. При том оба не затронуты мутациями леса, что учитывая тебя, уже не столь уникально.

— А эти огромные уши…

— Нет, это не мутация. Так и должно быть.

— Что ж, довольно мило выглядишь. И ещё больше кого-то мне напоминаешь. Почему ты всегда не ходишь так?

— Так я выгляжу слишком субтильно и совсем не угрожающе. Миловидность выживать не сильно помогает.

— Это смотря в каких ситуациях.

— В ситуациях, в которых я был, кроме всего прочего, вид бесшёрстного был полезен для охоты. Случайно забредшие в лес проще доверяют себе подобным. Я на таком промысле зарабатывал, в конце концов.

Вместо того чтобы осудить меня за мои проступки, рысь закрыла глаза и легла на моё плечо, промурчав:

— Расскажи ещё что-нибудь о себе.

— Рассказать о себе? Что, например?

— А что у тебя лежит на душе? Я думаю тебе просто необходимо высказаться как следует. А как выскажешься, мы выпьем настойки и потанцуем у костра. Так, может, мы сделаем твою запутанную и раздражающую ситуацию, несколько более простой и беззаботной. Это поможет тебе отвлечься.

— И это правда поможет?

— Уж поверь, конец света, особенно если он случился внутри твоего сознания, это лучшее время, чтобы пить и танцевать. И, даже если этого будет недостаточно, мы с тобой всё равно найдём способы как ещё повеселиться.

Каин — Последствия и изменения

Мы с Авророй стояли перед чащей. Сонный кумар давно спал, хотя небо и не изменило своего цвета, всё также демонстрируя чёрную звезду и бледный диск луны. Я всё размышлял, как бы теперь пробраться дальше, вглубь этого низкорослого леса, не переломав себе все ноги.

— И чего мы ждём? — спросила девушка.

— Того момента, когда я придумаю способ, чтобы пробраться через бурелом. Я посеял свечу, которую мне дал Привратник.

— Зачем тебе свеча и кто такой этот "Привратник"?

— А ты его не встречала? Как же ты сюда добралась?

— На своих двоих. Знаешь ли, это идеальная среда для рыси. Можно сказать даже лучшая.

— То есть ты и без троп отлично ориентируешься?

— Да, я думаю, что смогу нас провести. Всё же, сюда я прекрасно ориентируюсь в таких условиях.

— Ну веди, раз уж считаешь, что мы сможем не заблудиться… там.

Рысь с недюжинной прытью перемахнула через поваленное дерево и стала постепенно углубляться в сердце рощи. Я последовал за ней. Конечно, борясь с не самым приятным ландшафтом, я едва успел поспевать за своей спутницей. Ловкости мне явно не доставало и я едва-едва мог держать её темп.

По моей просьбе, мы остановились передохнуть пару раз. Чем глубже мы уходили в лес, тем сложнее становилось идти и тем чаще приходилось делать привалы. Аврору, впрочем, едва ли беспокоили те же проблемы. Она даже не волновалась, что мы могли заплутать или прийти куда-то ни туда. Её уверенность вселяла надежду на удачный исход и в меня. Так что в очередной раз переведя дух, я вновь совершал рывок вслед за рысью.

Однако на нашем пути вдруг возникло практически непреодолимое препятствие: огромная поросль сухого терновника навострившая свои колючки во все стороны. Она пролегала через бурелом живой стеной так далеко, насколько хватало взгляда, и была достаточно высока, может в два моих роста.

— Ну и куда мы пришли? — спросил я у своей спутницы.

— К стене терновника. — она посмотрела на меня так, будто мой вопрос был невероятно глупым.

— И что мы с ней будем делать? Как мы её преодолеем?

— Я не знаю, если честно.

Мы стали думать о том, что делать с подобной преградой. Первой моей мыслью было попытаться воссоздать эффект свечи с помощью обычного факела. Конечно, может терновник и не будет реагировать на огонь, как деревья или и вовсе, подобный фокус может сработать только с наличием воска. Но тогда можно было бы попробовать поджечь этот куст. Пусть это и может привести к лесному пожару, особенно в столь плотном насаждении деревьев, но путь то это расчистит? Да и, в конце концов, может и вовсе убрать эту чёртову рощу в принципе.

Я оторвал кусочек ткани от своего многострадального плаща, который за всё время странствия превратился в одну бесформенную тряпку, а затем намотал его на толстую ветку. Обильно полив ткань остатками чёрной настойки, я взялся добывать искру. Соорудив ручную дрель и активно двигая руками, я быстро поджёг тут же найденную сухую траву. От неё загорелся и факел.

Стоило мне поднести огонь к изгороди, как колючие ветки тут же разошлись в стороны. Видимо, терновник всё же боится огня. Отогнав тернии так, чтобы в итоге получился свободный проход через живую стену, я пропустил в него сначала Аврору, а затем проследовал за ней. Стоило нам пройти, как стена за нами тут же