– Ревновали его?

– А то! Я хоть и дурочка была, но заметила, как он прячет глазки, увиливает от прямых ответов, старается слинять из дома. И еще – агрессия. Он стал агрессивным, любая моя выходка доводила его до бешенства. Признаюсь, вела я себя глупо. Однажды – Злате вскоре должно было исполниться три годика – Кирилл снял помещение для офиса, сделал ремонт, это событие обмывали прямо там. – Не без злорадства Зоя добавила: – Офис у него остался прежним, без поддержки моего отца он не сумел отвоевать более престижное место. А я взяла и поехала туда без приглашения. Если бы я знала, к чему это приведет…

В нарядном платье, с сумочкой под мышкой Зоя вошла в офис. Столы были накрыты в самой большой комнате, одноразовые тарелки завалены едой, но хотя бы бокалы (подарок тестя) и вилки предоставили нормальные. Сигаретный дым клубился, будто туман над рекой, музыка била по перепонкам, несмотря на тесноту, несколько пар двигались вне всякого ритма между столами. Едва Зоя вошла, как сразу засекла Кирилла: он танцевал с красивой женщиной, оба были окутаны не только сигаретной дымкой, но неким невидимым коконом, в котором имелось место лишь для них двоих. Игла воткнулась в Зоино сердце, на миг у нее перехватило дыхание – партнерша Кирилла была беременна. Срок еще небольшой, но животик уже выступал. А Зоин муж, не заметив жену, нежно придерживал с боков этот животик и что-то шептал на ухо женщине. Ее руки не лежали на плечах Кирилла, а обхватывали его шею, она словно приросла к нему. Что происходит с человеком в подобных случаях? Он отказывается верить глазам своим, хотя подсознание уже выдало ему ответы на все возможные вопросы. Зоя не додумалась потихоньку убраться, пока ее никто не заметил, чтобы взять некую паузу, тайм-аут, подумать, нет – она подняла руку, громко крикнув:

– Всем привет! Кто нальет мне?

– Зоенька, – подскочил к ней приятель и член команды Кирилла, некто Бунин – человек малоодаренный, но пробивной. – Я налью. Садись, садись… Что будешь пить? Шампанское?

Глазки в пол, фальшивая услужливость, излишняя суетливость в совокупности с неловкостью, словно она его жена, Бунина, и застукала его в постели с любовницей, а он повышенным вниманием пытается реабилитироваться.

– Коньяк, если тут он есть, – сказала Зоя, хотя крепких спиртных напитков до этого вечера она не пила.

Кирилл бросил свою партнершу, подсел к жене, якобы обрадовавшись ее появлению, но это было сыграно для тех, кто пришел на стихийный банкет.

– Кто не знает, представляю: моя жена! – перекрывая голосом музыку, сообщил он. Раздались вялые возгласы, а Кирилл наклонился к Зое, чтобы его не услышали, и тон его стал несколько другим, малость злобным: – Ребенок с кем?

– С няней, – ответила она, задетая за больное. Однако устроить ему сцену она пока не решилась – стыдно было за него, обидно за себя. Она разберется с ним, но не здесь, дома. – Мне хотелось приобщиться к твоему празднику, няня согласилась посидеть… Ты злишься?

– Нет, – буркнул Кирилл, опустив голову.

Попросту спрятал от нее свои негодующие глаза, подергивание губ, недовольство. Бунин поставил перед ней рюмку с коньяком, Зоя собралась произнести тост… Да кому он нужен?! Народ утомился от тостов, все уже прилично накачались спиртным, пары так и танцевали, кучка спорщиков не прекратила диспут, на новое лицо мало кто обратил внимание. Взяв рюмку, Зоя натянула на лицо улыбку, предназначенную Бунину, и выпила.

Неподалеку от них за стол села женщина, танцевавшая с Зоиным мужем, выпила воды. Зоя поймала вороватый и тревожный взгляд Кирилла, брошенный в сторону этой женщины, и только в тот миг она полностью осознала: у них роман, беременна она от Кирилла, а Зоя, его жена и мать его дочки, отнюдь не старая образина и уродина, здесь лишняя. Лишняя! И она не догадывалась об этом, случайно узнала. Уже лишняя, значит, у них все решено, подтверждение тому – ее живот. У Зои потемнело в глазах, мелко задрожали руки, внутри ее зрел протест, еще не нашедший формы выражения. Появилось желание узнать: в чем эта женщина превосходит ее, чем она отлична от нее, от Зои?

– Зоенька, еще? – спросил Бунин, взяв бутылку.

– Ей хватит, – сказал Кирилл.

– Почему? – Ее потянуло делать все назло мужу. – Я выпью.

– Вот это компанейская девушка! – воскликнул Бунин, наливая.

А самому ему было неудобно, что явственно читалось во всей его расплывшейся фигуре, по глазам, выстреливающим в Кирилла явным осуждением. Значит, он все знает, и не только он, соответственно все жалеют пострадавшую сторону – ее, примчавшуюся приглядеть за Кириллом. Внезапно Зоя ощутила мощный прилив сокрушительных сил, какой дает иногда человеку подобное идиотское положение, в данном случае выстроенное не ею, а Кириллом, – унизительное, стыдное, оскорбительное. Она опрокинула рюмку в рот, предательское тепло разлилось по телу, стукнуло в голову, придало ей смелости. Зоя потребовала налить себе еще и пересела ближе к женщине.

– Я тебя не знаю, ты кто?

– Меня зовут Нонна, – представилась та. И эта тоже скромно потупилась, видимо, не чаяла, что в разгар веселья она встретится с женой Кирилла.

– Ты работаешь у Кирилла? – последовал следующий безобидный вопрос от Зои. Руки ее просто тянулись вцепиться Нонне в волосы, чтобы погасить свой внутренний бунт. Она опять опрокинула рюмку.

– Н-нет, – растянула это слово Нонна, будто собиралась солгать, но язык опередил ее желание. – Я работаю в зубной клинике, здесь я случайно, мне надо сделать пристройку к дому, вот я и зашла… за проектом.

Оправдывается и врет, чтобы жена не заподозрила о ее шашнях с Кириллом! Все явно считают Зою дурочкой, которую не грех обмануть для ее же блага.

– Выпьем за знакомство? – предложила Зоя. – Я оч-чень рада!

– Простите, я не пью, – потупилась Нонна.

– А я пью, – грозно сказала Зоя. – Кто мне нальет?

Рядом возник Бунин, тут как тут, налил, хотя краем глаза Зоя заметила, как муж делал ему знаки. Она не поняла их, но посчитала, что Бунину был отдан какой-то приказ на ее счет. Зоя опустошила рюмку через силу и почувствовала непреодолимую страсть к разрушению.

– Танцевать хочу! Музыку в студию – громче!

Она отняла бутылку у Бунина, налила себе еще коньяку для храбрости. Кирилл подошел и попытался отнять у нее рюмку, Зоя его брезгливо оттолкнула, выпила. Начала танцевать, скромно двигаясь в такт музыке. Но оттого, что на нее все смотрели с унизительным сочувствием, а кто-то стеснительно хлопал, плюс алкоголь без закуски ее разобрал, Зою постепенно заполняла злость под самую завязку. Как любая эмоция, злость требовала выхода, поэтому скромный танец длился недолго. Зоя заскакала, вовлекая в танец присутствующих, которые не очень-то желали составить ей компанию. Поступил сигнал в затылок: «Не дури, уходи, сначала приди в себя!» Зоя и своему внутреннему голосу, вздумавшему ей указывать, делала все наперекор. Войдя в раж, она вскочила на стол. Кирилл побагровел, шокированный поступком жены. И вот тут началось: разбушевавшаяся танцорка мысками туфель сметала со стола одноразовые тарелки, вилки, бокалы; падая на пол, они разбивались вдребезги. Она уже ничего не видела, не слышала, как ее просили слезть, а буянила с откровенным злорадством и походила на умалишенную.