Марк где-то работал, я не знала толком, где. Но в один из дней он вернулся очень хмурым. И я, конечно, стала его выспрашивать, что случилось. Он отнекивался и молчал. Так продолжалось несколько дней, пока я окончательно не извелась.

– Марк, я прошу тебя, поделись, – просила я его раз за разом.

– Милая, ты не сможешь мне помочь.

– Я готова на все, Марк, если будет надо, я даже умереть за тебя готова.

– Что ты такое говоришь, – посмотрел он укоризненно, а потом добавил со вздохом, – у меня неприятности. Я работал над одним проектом, хотел открыть свое дело, вложил крупную сумму денег… А мой компаньон меня кинул, украв мои деньги. Точнее, не мои, почти все я занял по друзьям.

– Какая сумма?

– Лучше тебе не знать.

– Марк, тебя убьют? – испугалась я, он рассмеялся.

– Дуреха… Не думай об этом, я что-нибудь придумаю.

Тем не менее, Марк с каждым днем становился все мрачнее, и я не находила себе места. Хотела помочь, но ничего не могла сделать, и ненавидела себя за это. А потом он вдруг сказал:

– Возможно, ты можешь помочь, – я тут же ухватилась за эти слова, – я не вижу законного пути вернуть свои деньги, но если бы… Я подумал, что ты могла бы свести с ним знакомство…

Я тут же поняла, куда он клонит, и даже отшатнулась.

– Ты хочешь, чтобы я с ним…

– Ни в коем случае. Никогда. Ты только моя женщина.

– Тогда что? – спросила я с облегчением.

– Нужно просто увлечь его, пусть он влюбится в тебя…

– Я не смогу. Я не умею этого делать.

– А тебе ничего и не надо делать. Просто будь собой.

Немного подумав, я спросила:

– А что дальше?

– Когда он влюбится, мы устроим твое похищение, потребуем выкуп.

– Ту сумму, которую он тебе должен?

– И только. Мне не нужные его деньги, но если я не верну свои… Боюсь, меня ждут большие неприятности.

Только слова о неприятностях уже вгоняли меня в страх. За него, конечно, не за себя. И я согласилась.

Его компаньоном оказался некто Потапов Павел, мужчина сорока пяти лет и приятной наружности: среднего роста шатен с карими глазами. О нем Марк мне почти ничего не рассказывал, только показал его фото. Основные наставления касались поведения.

– Всегда будь внимательна и наблюдай. За ним, за людьми вокруг, за машинами и ситуацией в целом. Ты все должна держать под контролем, но делать это незаметно и непринужденно. Помни, за тобой могут следить, поэтому продумывай несколько путей отступления. Слушай и запоминай все, что он говорит, как он говорит. Все это ты будешь перерабатывать в информацию и использовать в свою пользу.

И я делала все, что он говорил, каждый раз с удивлением понимая, насколько он прав во всем. Мы не стали придумывать сложностей, и я просто случайно попала под колеса автомобиля Потапова. Побежала на красный свет, а тут он. Я стояла с испуганными глазами, а мозг в это время спокойно прикидывал путь торможения машины, тело готовилось к прыжку. Но водитель успел остановиться в полуметре от меня, выскочил и принялся что-то говорить без остановки, перенервничал. Потом вылез и Павел, сразу сказал:

– Помолчи, Вадим, – и водитель умолк. Мы стояли друг напротив друга на проезжей части и смотрели в глаза. Тут начали сигналить машины, и Павел, взяв меня под локоть, отвел с дороги на тротуар, а Вадим сел в машину и съехал на обочину.

– Простите меня, – лепетала я, глядя на него, – я просто испугалась.

– Ничего. Главное, что все обошлось. Вы вся дрожите, давайте я подвезу вас.

– Нет, что вы, – испугалась я, но он мягко настоял на своем.

– Как вас зовут? – спросил в машине.

– Лика. А вас?

– Павел. Лика – это Анжелика?

– Мне больше нравится Лика. Зовите меня так.

– Хорошо, – улыбнулся он, я улыбнулась ему в ответ. Его взгляд говорил о многом, и уже в тот момент я поняла, что все получится. Он отвез меня к моему дому, и мы скомкано простились. В тот день я просто ушла, но уже на следующий обнаружила его машину во дворе. Сам он ждал меня на скамейке, и я жутко смутилась.

– Зачем вы приехали? – спросила его, теперь смутился Павел.

– Не знаю. Вчера все время думал о вас. – Я скромно улыбнулась, и он приободрился, – может, хотите поесть?

Мы посидели в небольшом уютном ресторане, и он проводил меня домой.

– Лика, – сказал на прощание, – разрешите, я вам позвоню?

Я покраснела, но согласно кивнула. Так начались наши с Павлом отношения. Он старался особо не светиться, потому что был женат, а я об этом как бы не знала. Мне такое положение дел было только на руку. Я старалась быть собой, вела себя непринужденно, наивно и просто, изредка касаясь его руки или задевая коленом его колено. Первые недели две мы виделись почти каждый день, но, как и мы с Марком в свое время, только вели беседы. Павел оказался интересным человеком, с хорошим чувством юмора, добрым и щедрым. Он бы даже мог мне понравиться, если бы я могла хоть на секунду забыть о том, как он поступил с Марком. К концу августа Павел уже не мог терпеть, поэтому в одну из встреч сказал:

– У меня есть квартира, мы могли бы видеться там.

Я и на это согласилась, зная, что дело движется к развязке. Мне пришлось несколько раз с ним целоваться, и в эти моменты я презирала себя всей душой. Я тосковала о Марке, потому что нам приходилось реже видеться, каждая наша встреча теперь была наполнена нежностью и любовью до предела. Узнав о квартире, Марк разозлился и обозвал Павла старым похотливым козлом.

– Ты ведь не будешь с ним спать? – спросил он меня, и я услышала в нем ноты ревности, нежелания делить меня с кем-то. Я еще больше уверилась в том, что он любит меня и что ему тоже тяжело, и что когда все закончится, мы будем счастливы.

В первую же нашу встречу на квартире Павел попытался пристать ко мне, но я вдруг испугалась и убежала в кухню. Он явно растерялся, а я сказала ему, что у меня никогда не было мужчины, и мне страшно. Попросила еще немного подождать. Павел от такой новости одурел, в том плане, что стал хотеть меня еще больше, но ждать согласился, предвкушая плод, который получит.

Ответственный день был назначен на пятое сентября. Занятия в папином техникуме начинались с пятнадцатого, мои в университете – с десятого. Марк хотел успеть все провернуть до начала учебы, чтобы потом осталось немного времени утрястись событиям. Леша был посвящен в курс дела и должен был помогать Марку. В ночь перед похищением мы втроем еще раз все обсудили и разошлись по комнатам. Чувствовалась общая нервозность, все были не в своей тарелке. Леша постоянно кидал на нас с Марком странные взгляды, а Марк был задумчив без меры. В нашу последнюю ночь он был неистов и нежен как никогда, не желая отпускать меня ни на секунду. Я целовала его лицо и шептала: