наших войск и с удовольствием заставили бы меня расплатиться за все грехи техасцев. Но я не имел ни малейшего желания висеть на дереве и потому счел себя вправе несколько приукрасить истину.

Дон Мигуэль стоял и с недоумением глядел на меня.

— Итак, вы утверждаете, что эта лошадь принадлежит вам? — снова заговорил я.

— Да, сеньор, это моя лошадь.

— Будьте добры, прикажите вашему конюху расседлать ее.

Он тотчас отдал, приказание.

— Не будете ли вы так любезны сохранить седло и уздечку, пока я за ними не пришлю?

Физиономия дона прояснилась.

— Разумеется, сеньор, — ответил он.

— А теперь я попрошу вас написать мне удостоверение о том, что ваша кобыла вам возвращена. Это мне необходимо для того, чтобы я мог потребовать обратно деньги, которые я за нее заплатил.

Дон и вся прочая компания были совершенно ошеломлены моим «необыкновенным великодушием». Лица у всех прояснились, ранчеро ушли, и минут через пять я уже сидел за столом в столовой, окруженный семейством Кастро. Все были чрезвычайно любезны со мной, включая и молодую красавицу, которая оказалась истинной владелицей лошади. Счастье мое, что наш полк не стоял поблизости от гасиенды: иначе я, наверное, потерял бы еще что-то другое, кроме кобылы. А это грозило значительно более тяжкими последствиями… Но я знал, что никогда больше не увижу юную красавицу, и это помогло мне уйти невредимым из-под огня ее прелестных черных глаз. Быть может, эта бесчувственность была вызвана еще отчасти и тем, что дон Мигуэль достал из своего погреба бутылку какого-то необыкновенного вина.

Не могу подробно рассказать, как я уехал из гасиенды. Смутно помню, что меня посадили в какой-то желтый экипаж и что я ехал по очень гладкой дороге. Помню еще, что навстречу мне попался отряд солдат, которые сказали, что их послали искать меня. Больше я ничего уже не помню.

Два дня спустя я отправился разыскивать моего техасского стрелка, но узнал, к своему огорчению, что он уже покинул Мексику. Его рота послана была сопровождать и охранять поезд, шедший в Вера-Круц. Там ее должны были расформировать и отправить солдат по домам. Я был убежден, что мои двести пятьдесят долларов пропали. Но я ошибся.

В июне 1848 года я случайно встретился с моим техасцем в лагере в Энсерро. Он был тогда без гроша — его основательно обчистили танцовщицы фанданго в Халапе. Должен отдать ему справедливость, что он, однако, сделал все возможное, чтобы компенсировать мою потерю. Он зашел за палатки и вскоре привел красавца рыжего коня, которого и передал мне, добавив:

— Во всем лагере такого коня не найдете. Говорю вам, капитан, та кобыла ничего не стоит по сравнению с ним!

У ИНДЕЙЦЕВ

I

Народы, населявшие Америку во времена ее открытия Колумбом, были ошибочно названы индейцами, так как мореплаватели думали, что берега Америки являются продолжением Индии. Но название это сохранилось за коренным населением до сих пор. В те времена индейцы были очень многочисленны, их насчитывалось, пожалуй, не менее четырнадцати — пятнадцати миллионов, но завоеватели безжалостно истребляли их огнестрельным оружием, принесли сюда множество пороков и болезней, и количество аборигенов сократилось не менее, как на три четверти. Разбросанные по пустынным местностям севера, юга и центра Америки, остатки индейцев сейчас уменьшаются и скоро совсем исчезнут с лица земли. Конечно, возможно, эти народности имели свое историческое прошлое, но у них не было ни книг, ни летописей, и остается загадкой, кто были их предки, откуда они пришли.

Существует мнение, что коренное население Америки в древние времена пришло сюда через Берингов пролив с востока Старого Света.

Американские индейцы своей внешностью, цветом кожи, языком и характером резко отличаются от других племен земного шара, но они обладают такими прекрасными качествами, которые сделали бы честь каждому культурному народу.

Ум, отвага, верность и преданность другу, глубокое религиозное чувство, выражающееся в обожании Великого Духа и в вере в загробную жизнь, — вот эти качества.

Индейцев упрекают в жестокости, но она обусловлена всем строем их жизни. У них нет писанных законов, и потому право и обязанность каждого — мстить за нанесенное ему оскорбление. Если не отомстишь, то навлечешь на себя позор. Без этого права мщения, наверное, не было бы безопасности для жизни людей и их собственности. Много также говорили о хитрости и кровожадности индейцев, когда они ведут войну. Но разве цивилизованные нации в военное время не грешат тем же?

Чтобы составить себе верное представление о характере индейцев, нужно заметить следующее. Индейцы, живущие близко к границе белых (представляющих собою по большей части подонков культурного общества, злоупотребляющих своей силой и властью и поставивших себя над законом) действительно обеднели и развратились. Но во всем этом, несомненно, виноваты завистливые и порочные пришельцы.

Большинство исследователей попадает в ближайшие к границам области, боясь проникнуть дальше, и a priori испорченные нравы приписывают уже всем без исключения индейцам; таким образом и создаются совершенно ложные представления об этом народе.

Я начал свое изучение индейцев далеко от границ, там, где они живут в своем почти первобытном состоянии, не испорченные ничем, и нигде я не чувствовал себя в большей безопасности, чем среди них.

И вот я хочу рассказать о многих происшествиях и событиях, которым я был свидетелем, — пусть они и дадут истинное понимание жизни и характера этого народа.

II

Знаменитая долина Виомэнга была местом моего рождения. Изгнав из этой долины индейцев, белые поселились