– Спас? Отправив ребенка в другой мир, одного, без защиты. Ты издеваешься? – вскричала Анита.

– А что? Она жила там столько лет! Она знает, как идти к порталу. Она не пропадет, – торопливо перечислял Морион. – Здесь бы она точно погибла. Если бы я отказался, Жадеида нашла бы другого исполнителя, который притащил бы Луну прямо к ней. И она бы поиздевалась над девочкой вдоволь. А я пообещал, что сделаю все сам. Убивать я ее, конечно, не собирался, поэтому и воспользовался магической воронкой, чтобы спрятать девочку.

– Да, да! Рассказывай тут сказки! Эти воронки умели делать только ее стражники. Значит, ты давно служишь ведьме, предатель, – грозно сказал Андалузит.

– Нет! Гноючка тайком дал мне это заклятие, – отчаянно защищался Морион.

– Гноючка?! Скажешь тоже! Чтобы ее ближайший помощник дал тебе заклятие? Для чего? – возмутился Андалузит.

– Я не знаю. Но он не хочет, чтобы девочка умерла. Он боится, что Эгирин никогда не простит ему, что он не попытался спасти Луну.

– И ты хочешь, чтобы мы в это поверили?! Нет никакого портала, ты отвел Луну к Жадеиде, поэтому карта не видит ее. Это ты предатель! Это ты служишь ведьме столько лет. Ты! – взревел Андалузит, тыкая в Мориона дрожащим пальцем. – Изменник! Ты предал Драгомир, предал нас!

– Нет! Нет! Нет! – кричал Морион.

После удара Алекса он так и не поднялся на ноги и, стоя на коленях, умоляюще смотрел то на Аниту, то на отца. Но они отводили взгляды.

– В подземелье его, в ту темницу, где держали статую! Часовых у двери! Каждые четыре часа менять караул и докладывать лично мне, – приказал главнокомандующий.

Часовые, накинув на Мориона магические сети, поволокли его из зала. Он едва шел, путался в сетях, падал и все кричал:

– Я не предатель! Анита, папа, помогите мне!

Но никто из них так и не взглянул на него. Двери захлопнулись, в зале наступила тяжелая тишина, не дававшая дышать.

– Луна, очнись! Ну же! Давай!

Надоедливый голос не умолкал ни на секунду. Казалось, он проникал прямо в мозг, усиливая жуткую боль в висках.

– Луна, пожалуйста, очнись!

Девочке хотелось закричать, чтобы голос отстал от нее, но она не могла произнести ни звука и вновь провалилась в спасительное забытье, так и не сумев открыть глаза.

– Луна, очнись, посмотри на меня!

На этот раз голос сопровождался весьма ощутимой оплеухой. Луна приподняла голову и застонала. Виски ломило нещадно, к тому же сильно тошнило. Девочка с трудом села. Сил, чтобы осмотреться вокруг, не было. Девочка еле слышно стонала сквозь стиснутые зубы. Слезы невольно наворачивались на глаза. Хотелось обхватить голову и сильно сжать.

Девочка машинально начала тереть висок ладонью. И боль наконец-то стала отступать. Вдруг чья-то цепкая лапка оттащила ее руку в сторону.

– Луна, у тебя светится ладонь. Ты лечишь сама себя. Прекрати. Ты же знаешь, что тебе нельзя, – послышался обеспокоенный голос хранителя.

– Фиччик, отстань, – простонала девочка.

Стоило отнять ладонь от виска, как боль тут же вернулась и миллион злобных пираний вгрызлись в висок.

Девочка опять приложила ладонь к голове.

– Луна, но ты же обещала! Вдруг ты сейчас возьмешь и умрешь?! И нас даже никто не найдет.

– Ничего со мной не случится. Я уже лечила себя. Тайно. И, как видишь, жива-здорова…

– Лечила себя? Я не ослышался? Но как, когда, почему я ничего об этом не знаю?

– Случайно. Я даже сама не поняла, как это получилось. Сейчас немного себе помогу и обязательно расскажу. Обещаю, что не умру. По крайней мере, от этого.

– Ладно, раз ты так уверена, не буду тебе мешать. – Фиччик присел на небольшой камень и начал с беспокойством наблюдать за девочкой.

На ладони Луны вновь появилось мягкое серебристое свечение. Она приложила руку к виску и удовлетворенно замычала. Боль начала отступать. Тошнота тоже. Девочка наконец-то открыла глаза. Голова стала легкой и ясной, будто Луна проснулась после глубокого и продолжительного сна. Вскочив на ноги, она с наслаждением потянулась и недоуменно огляделась.

– Это что еще за чертовщина? – воскликнула девочка.

Они с Фиччиком находились в очень странном месте. Это был длинный широкий проход. Земля под ногами мягко пружинила, и создавалось впечатление, будто идешь по плотному мху, который расстелили прямо на воде. Было светло, но солнца девочка не видела. А вместо неба над головой простиралась бесконечная безоблачная пустота, странная и жуткая. Глаза отказывались верить, что это небо.

– Вот-вот, – проворчал Фиччик. – Пока тут кое-кто валялся, я уже успел вволю насладиться этим «радостным» пейзажем.

Девочка посмотрела на хранителя. Он имел крайне утомленный вид, синие глазки покраснели, нос печально повис. Даже крылья были уныло опущены.

– Мой маленький герой! – Луна подхватила Фиччика и бережно прижала к себе, вспомнив, как он храбро защищал ее от Мориона.

Морион… Как только мужчина в доспехах часового заговорил, Луна сразу узнала его голос. Но в суматохе, в страхе за Манибион не смогла вспомнить, кому он принадлежит. Однако именно потому, что голос ей был знаком, она побежала за гонцом.

Во дворе, когда во время схватки с Фиччиком с головы похитителя слетел шлем, Луна с ужасом узнала Мориона.

Морион – предатель. В это невозможно поверить.

Отогнав от себя эти невеселые мысли, Луна вновь обратилась к хранителю:

– Рассказывай, что ты разузнал, пока я прохлаждалась?

– Ничего хорошего, – буркнул он, слегка оттаяв от объятий, которые обожал. – Это очень странное место. Идти можно только по тропинке. Вперед или назад. В другие стороны не получается, я пробовал. Вон там Драгомир, а там – неизвестный мне другой мир. Во всяком случае, таких лесов в Драгомире я не видел.

Девочка посмотрела налево, и через дрожащую дымку, словно мираж в пустыне, начал медленно проступать горячо любимый Драгомир. Судя по огромному количеству пылающих цветов, это были владения Гарнетуса. Изображение расплывалось, будто кто-то разлил воду на акварельный рисунок. Деревья то вытягивались, то уменьшались. Девочка протерла глаза, подумав, что это последствия удара по виску.

– Можешь не тереть, – мрачно сказал Фиччик. – Я вижу так же.

– Бежим туда скорее, что же мы тут сидим? – воскликнула Луна.

– Бесполезно, я пробовал, – уныло ответил хранитель.

– Что значит бесполезно? Вот же он, совсем рядом, – заторопилась Луна, вешая на плечо сумку, каким-то чудом не пропавшую в портале.

– Это невозможно объяснить, иди попробуй. – Фиччик вздохнул и опять уселся на камень.