тоже отлично понимал это. И еще понимал: скоро может остаться еще меньше. Но виду не подавал ни единый. В конце концов, они из разведки, а там учат восполнять убыль в личном составе работой за двоих или троих.

— Каждый знает свою задачу? — спросил Грэхем. Все согласно кивнули. Он поднял палец, напоминая о людях, затаившихся двадцатью этажами выше, ведущих наблюдение за офисом Сангстера через улицу и разрушенный квартал.

— Ребята сообщают: в офисе витонов нет. Выходит, нам придется иметь дело только с безумцами. Я, стало быть, вхожу, а вы, братцы, уж помогите выйти…

Агенты снова кивнули. Никто не понимал, зачем Грэхему столь явно рисковать жизнью, однако он принял решение и этого было довольно. Каждый готовился честно и старательно сыграть отведенную ему роль.

— Ну, с Богом. Отправляюсь.

— И я с тобой. — Воль решительно сделал шаг вперед.

— Ради всего святого, Арт, не суйся туда! Мы ведь понятия не имеем, как ведут себя витоновские прихвостни. Хетти — моя подружка, но тебя-то она знать не знает. Если явимся вместе, вся работа может немедленно пойти насмарку.

— Вот дьявольщина, — буркнул Воль.

Улыбнувшись раздосадованному приятелю, Грэхем торопливо вышел, пересек улицу, провожаемый биноклями наблюдателей, и вошел в помещение Манхэттенского Банка.

По загаженному, пыльному вестибюлю слонялись пятеро. Не обращая на них никакого внимания, Грэхем смело двинулся к пневматическим лифтам и поднялся на двадцать четвертый этаж.

Здесь посторонних не замечалось, однако, распахнув двери в офис, Грэхем почувствовал себя под прицелом безумных и каких-то неживых глаз.

— Салют, Хетти! — бросит он небрежно и закрыл за собою дверь. От зоркого, внимательного взгляда не ускользнуло, что личное святилище Сангстера закрыто, равно как и большой, стоящий у стены шкаф. Самого Сангстера, кажется, тоже не было. Неужели девушка не солгала?

На улице сорванным, надтреснутым звоном заговорили часы. Им тоже порядком досталось в ходе военных действий, и часы пробили двадцать раз, хотя показывали пять.

Усевшись на край стола, Грэхем беззаботно покачивал ногой.

— Понимаешь, Хетти, я был зверски, чертовски занят, иначе непременно заглянул бы и поболтал с тобой. Но теперь, надеюсь, дело близится к концу.

— К какому? — она не добавила привычного «Билл».

— Мы вот-вот получим оружие против витонов.

— Коротковолновое? — спросила она, заглядывая ему в глаза. У Грэхема волосы зашевелились: в ее зрачках, некогда таких живых, зияла пустота — ужасающая, бездушная пустота. Девушку не занимали больше ни кокетство, ни веселый флирт, ни легкие беседы, которые они вели раньше. Теперь у нее были интересы иного, зловещего свойства: оружие против витонов, короткие волны, а Грэхем интересовал лишь постольку, поскольку новые хозяева приказали заманить его и уничтожить.

— В точности так! — он восхищенно вглядывался в кукольное личико. Страшно было думать, что жизнерадостная добрая приятельница исчезла, что под этими знакомыми чертами затаился робот, поселилась нелюдь. — Мы ведем поиски в сантиметровом диапазоне, поделив его между несколькими десятками одновременно работающих ученых групп. Такая армия — да не докопается до истины? Шалишь!

— Приятная новость, — вымолвила Хетти голосом, начисто лишенным модуляций. Сложенные на коленях бледные руки с голубыми прожилками беспокойно сжимались и разжимались, укрытые краем столешницы. — А где же эти группы, чем они занимаются по отдельности?

Услыхав несуразно прямой, детски наивный вопрос, Грэхем ощутил прилив торжества. Так и предполагал: жалкий, изувеченный рассудок беспомощно следовал по единственной проторенной колее, механически выдерживая заданное направление. Хитро задумано, да неумно. Последний болван и тот не попался бы в подобный силок.

Задачу на Хетти, похоже, возложили двойную: во-первых, заманить его в ловушку, во-вторых, выведать важные сведения прежде, чем подать сигнал к уничтожению. Чудовищная операция, которой подвергли сопротивлявшийся ум, не наделила девушку телепатической способностью, разумеется, если витоны вообще умеют наделять свои жертвы телепатией. Как бы то ни было, Хетти явно не подозревала о его истинных мыслях.

Скрывая нетерпение, Грэхем произнес:

— Между нами, Хетти, этих экспериментальных групп целая уйма. И, представь, я знаю, где они скрываются, — все до единой. — Неприкрытую, наглую, тоже совершенно детскую ложь он изрек хвастливым, самоуверенным тоном. — Называй длину волны, а я тебе тотчас отвечу, кто и где над нею колдует!

И бедный, замученный робот невольно выдал своих истязателей. Искалеченный мозг девушки реагировал автоматически, и не был способен лукавить.

— Пять десятых сантиметра, — выпалила она так, будто цифру эту выжгли в глубинах сознания на веки вечные. Руки разжались, нырнули под стол. Она готовилась донести, а потом избавиться от Грэхема.

— Ага! — взревел тот.

Хетти и шевельнуться не успела, как Грэхем уже перемахнул к ней. Готовясь схватить девушку, он увидел, что дверь в кабинет Сангстера открывается, и на пороге возникает страшная фигура. Выхватывая пистолет, Грэхем покатился по полу. Безумец мешкал, затем неуклюже прицелился; выстрел в небольшом помещении грянул точно из пушки.

Настежь распахнулась дверь шкафа. Забыв на мгновение о первом стрелке, Грэхем выпалил туда, увидел разлетевшиеся щепки и понял, что все четыре сегмента достигли цели.

С диким воплем из шкафа вывалился согнувшийся пополам человек. Брызгая кровавой пеной, пригнулся еще ниже и упал ничком, застыл безжизненным препятствием на пути своего сумасшедшего спутника.

Мгновенным затишьем воспользовалась Хетти. Она выдвинула ящик, выхватила крохотный старомодный револьвер и, наклонясь через стол, направила его на Грэхема. Пустые, лишенные выражения глаза сверлили живую мишень, костяшки пальцев судорожно сжались и побелели. Стол под нею тотчас поднялся, — это Грэхем отчаянным ударом толкнул его на девушку. Хетти шлепнулась на застонавший стул, револьвер задрался к потолку, туда же улетела и пуля.

В коридоре громыхал топот, поодаль у лифтов кто-то сыпал отборными проклятиями. Грэхем приподнялся и выстрелил одновременно с первым нападавшим. Левая рука непроизвольно подскочила и запылала, словно от ожога, зато и противник рухнул как подкошенный.

Дверь за спиною распахнулась, двое вооруженных разведчиков оказались в комнате. Громкая револьверная пальба доносилась из другого конца коридора. Пуля ударила во что-то металлическое, взвизгнула, улетела прочь. Две следующие вонзились в деревянную филенку двери, четвертая впилась в человеческое тело. Невысокий офицер отлетел к стене, закашлялся, отхаркнул кровь, опять закашлялся и пополз вниз. Он застыл, сидя на полу, пистолет вывалился из пальцев, голова поникла на грудь.

— Их здесь целая пропасть! — заревел второй. — Здание кишит безумцами! — Выглянув из-за двери, он быстро выпустил две пули налево, вдоль коридора. Град выстрелов грянул в том же направлении справа, и несколько мгновений спустя еще четверо