– Это мой? – на лице девушки появилось кислое выражение. – Во что ты его превратил?

– Извини. Треснувший корпус я удалил. В таком виде он гораздо компактнее.

Лейтенант погладил макушку, вспоминая удар японской техникой.

– Но он работает, – заверил Тихон, указывая на крутящуюся кассету. – Я записал наш разговор. И запишу твою встречу с Линько. Запись всё объяснит следователям. И Лариса – свидетель, что это моя инициатива. Уж ей то поверят.

– Минуточку! – девушка строго взглянула на Заколова и даже застегнула на рубашке одну из пуговиц. – А какая роль в этом представлении отводится мне?

Тихон отключил записывающее устройство.

– Лариса. Это не спектакль, а опасная встреча. Ты будешь ждать нас в машине.

– Но как же тогда я смогу быть свидетелем? Нет, так не пойдет. Я должна всё видеть.

– Лариса, я не хочу рисковать тобой. Шпионские игры – мужское дело.

– Ах, так! А женское дело нежиться на солнышке? Тогда отдай мой магнитофон, и отвези меня на пляж. Мне без музыки там скучно.

Заколов видел, что девушка непреклонна.

– Хорошо, ты будешь рядом со мной, – согласился он. – Но учти, лицо придется разрисовать сажей, а волосы…

– Стричь я их не буду. Не надейся!

– Волосы стянешь банданой.

Повеселевший Григорьев решительно махнул рукой.

– Вот и договорились! Втроем как-то сподручнее.

– Тогда запоминай пароль и отзыв.

Заколов наклонился и прошептал на ухо лейтенанту фразы, которые прочел в последнем письме Королькова. С их помощью американец, переодетый в афганского моджахеда, установил контакт с Капитаном. Тихон надеялся, что это отнюдь не литературный вымысел одноклассника.

Багровый диск солнца опускался в Голодную степь, Кривые зубчатые тени от разрушенных построек и макетов разбитой техники зловеще удлинялись. Мрак заполнял воронки, накапливался за торчащими над землей остатками стен и остовами военной техники. На этом участке полигона располагались мишени, на которых отрабатывалась точность ракет класса "земля-земля" и "воздух-земля". Большинство построек были изрядно потрепаны, но с краю виднелся автокран, который в дневное время складывал новые бетонные коробки.

Сейчас на ракетном стрельбище никого не было, охранять по большому счету здесь было нечего. Тихон Заколов и Лариса Трушина прятались на дне воронки, примыкавшей к кирпичной стене. В одной из трещин была закреплена длинная трубка, нацепленная на чувствительный микрофон. Такими игрушками Тихон баловался еще в школе. От микрофона в воронку тянулся замаскированный провод. Он соединялся с магнитофоном и наушниками. Заколов специально выбрал это место. По его расчетам Григорьев будет поджидать Линько здесь. Перед стеной располагалась достаточно ровная открытая площадка, удобная для встречи. Хотя она и просматривалась, неожиданно нагрянуть на нее было невозможно. Это должно успокоить шпиона.

За полчаса до назначенной встречи послышался звук приближающегося мотоцикла. Тихон осторожно выглянул. Мотоцикл подъехал и остановился. Яркая фара полоснула по развалинам. Заколов скатился вниз и сказал Ларисе:

– Линько приехал. Пора прятаться.

Он накинул обоим на голову серую маскировочную сеть и лег на землю. Девушка прижалась рядом. В ее глазах дрожал огонек азарта. Она воспринимала происходящее как детскую игру, щекочущую нервы. Однако Тихон понимал, что с этой минуты они вновь вступили в опасное противостояние с вражеским агентом.

– Вчера ты назвал меня любимой, – шепнула девушка.

– Что?

– Там, в воде… – Она обняла его и прижалась еще плотнее. – Ты меня любишь?

– Сейчас не время, Лариса…

Сверху был слышен блуждающий рокот мотоцикла. Линько объезжал развалины, изучая место встречи. Опытный агент подстраховывался, чего и следовало ожидать. Проехал он и мимо воронки. Но пронесло. Вскоре, сдержано урча, прикатили "Жигули". Заколов узнал по звуку свою "пятерку", которую одолжил лейтенанту. Григорьев остановился в намеченном месте. К нему подъехал мотоцикл. Тихон одел наушники и соединил контакты, стартующие запись на магнитофоне.

– Привет, лейтенант. Откуда такая машина? – Линько не глушил мотоцикл и, судя по всему, продолжал восседать на нем.

Хлопнула дверца автомобиля. Григорьев демонстрировал открытость.

– Купил у какого-то студента. Не могу без колес.

– А номерок-то мне знаком.

– Не успел перерегистрировать на себя.

– Ты хоть знаешь, кто в ней раньше сидел?

– Мне по барабану. Студент по сходной цене уступил.

– А откуда нынче такие бабки у выпускника военного училища?

– Что-то мы, майор, всё не о том болтаем.

– А о чем должны? Про погоду? Зачем ты меня сюда позвал?

– Я думаю, ты догадываешься, – интригующе растягивая слова, ответил Григорьев и шагнул к Линько.

– Ой! Неужели влюбился! Не приближайся ко мне, терпеть не могу голубых. – Майор расхохотался.

Лариса услышала отголоски смеха, приподняла наушник и, обдавая жаром пылких губ, шепнула Тихону в самое ухо:

– О чем они?

– Про любовь. – Заколову настолько нравились поцелуи в ухо, что он вздрогнул от пробежавшей по телу волны возбуждения и втянул голову.

Григорьев стойко переждал вульгарный смех. Его голос приобрел стальные нотки.

– Заглушил бы ты свою тарахтелку, майор. Я люблю тишину.

Линько, немного подумав, выполнил просьбу. Было слышно, как он покинул мотоцикл и шагнул навстречу. Лейтенант многозначительно продолжил:

– Этой тишине не хватает шума реки.

Возникла пауза. Заколов прижал наушник к уху. Следующее мгновение должно было стать решающим.

Капитан щелкнул зажигалкой, закурил и задумчиво произнес:

– Ты так думаешь?

Это был совсем не тот ответ на прозвучавший пароль, которого ожидали Заколов и Григорьев. Тихон поспешно собирался с мыслями. Где он допустил просчет? Полагаясь на точность записей Королькова? Или майор Линько не имеет никакого отношения к Капитану из повести? Лейтенант молчал. Сбивчивое дыхание выдавало его растерянность. Линько придирчиво присматривался к Григорьеву. Ситуация выходила из-под контроля.

Когда пауза неимоверно затянулась, майор с наигранной ленцой спросил:

– Так что ты говорил про реку?

– Этой тишине не хватает шума реки, – угрюмо повторил Григорьев.

– В одну реку нельзя войти дважды.

– Есть такие реки, которые можно перепрыгнуть, – отчеканил лейтенант и недовольно покачал головой. – Уф, и напугал ты меня.