Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спала неспокойно, не сон, а вспышки воспоминаний, событий, лиц. Шериф, Рик, ее мать, еще молодая, Шон и Лукас, запускающие в поле воздушного змея, первый поцелуй и такой острый оргазм с Шоном. Обидные слова миссис Паркер, ее злой взгляд, полный ненависти и презрения.
Проснулась от того, что кто-то стучал в стекло. Не сразу поняла, где находится, но было уже утро, солнце заливало салон автомобиля, и было очень жарко. В окно стучал мужчина в полицейской форме, пытаясь разглядеть ее внутри салона.
— Мисс, с вами все в порядке? Пожалуйста, выйдите из машины.
— Да, конечно.
Кэндис выбралась из пикапа, стоявший перед ней офицер, немолодой уже мужчина, снял очки, внимательно ее разглядывая. Словно она могла быть пьяная или под наркотиками.
— Офицер Салливан, мисс, можно ваши документы.
— Да, вот.
Девушка протянула права, офицер посмотрел, протянул их обратно.
— Что с вами случилось?
— В темноте на дорогу выскочило какое-то животное, я испугалась, машину занесло, вот что получилось, — девушка развела руками.
— Куда вы направлялись?
— В Хьюстон, к матери.
К чему такие вопросы, она не понимала, но такая, видимо, у него работа. Потом он подошел к своему автомобилю, что стоял у обочины, взял рацию.
— Шериф, это Салливан, я нашел ее, девушка блондинка, по документам Кэндис Браун, восточнее от основного шоссе.
— Вас понял, Салливан, — ему быстро и коротко ответили.
— Пойдемте, мисс, шериф велел доставить вас в участок.
– Но почему? Я ничего не делала. Зачем в участок?
— Вас ищет вся полиция округа со вчерашнего вечера, уж не знаю, мисс, что вы натворили.
Глава 44
— Она снова не берет телефон. Что за вредная девчонка.
— Лукас, успокойся. Может, девочка устала и спит. Мы половину ночи не давали ей покоя. Скоро приедем.
Шон уверенно держал руль, уже начинало темнеть, они ехали с фермы в город, но Лукас, не переставая, набирал номер Кэндис. Оба устали и вымотались за этот день, но то, что они сейчас увидят свою малышку, придавало сил.
— Шон?
— Да.
— Ты любишь ее?
Неожиданный вопрос. Шон ответил не сразу, посмотрел на брата, снова на дорогу. Любит ли он Кэндис? Можно ли то, что он испытывает к этой девочке, уместить в одно слово? Нет, он не сможет. Она дает ему силы, одно ее присутствие наполняет мир яркими красками. Шон считал, что никогда не способен на такие чувства и эмоции, но именно эта сладкая девочка показала ему, как нужно жить.
— Люблю.
Ответил тихо, только сильнее сжал руль. Он не представлял, как им быть дальше. Как воспримет общество их тройственный союз, но было абсолютно все равно, что все скажут, и какие начнут ходить слухи. Но он совершенно не представляет их, всех троих, по отдельности. Они сумеют защитить и оградить ее от всех нападок.
— Ты думаешь, она согласиться быть с нами? С нами двоими? Ведь ни ты, ни я не сможем уже от нее отказаться.
— Я не знаю, но если мы откроемся ей и не спугнем девочку, то все будет хорошо. Барбара же как-то смогла, и дедушки, а времена были гораздо труднее. Помнишь, как она рассказывала, сколько было разговоров, нападок и сплетен, но их любовь выдержала все.
— Да, Барбара была сильная, ей было все равно, что о них думают другие.
— Наша малышка тоже сильная, просто еще не знает насколько.
Притормозив у дома Кэндис, они вышли, дверь была приоткрыта, громко работал телевизор. Мужчины прошли в гостиную, но там никого не было, как и на кухне.
— Кэндис! Кэндис! Есть кто-нибудь?
Лукас громко позвал, но никто не отозвался. Шон медленно подошел, выключил телевизор, замер на месте, прислушиваясь, но было тихо. Лишь на заднем дворе в разложенном пляжном кресле они нашли ее отчима. Гарри дремал под тусклым фонарем, в траве валялась пустая бутылка пива.
— Гарри! Эй! Очнись!
Лукас грубо его встряхнул, совсем не нежно похлопал по щекам. Мужчина разлепил глаза, испуганно смотря вокруг.
— Эй, где Кэндис? — Лукас встряхнул его еще раз.
— Ты спроси его, а я пойду наверх, посмотрю там.
— Так он пьян, скотина, что он может сказать?
Шон поднялся по лестнице, заглянул в закрытые двери, за ними были маленькие пустые комнаты, кое-где стояли коробки и старая мебель. Но за последней дверью он увидел небольшую кровать, смятое на ней покрывало, включенный торшер, раскиданные мелочи, блокнот, заколки, даже туфли и платье, то, в котором Кэндис была еще утром.
Прошел, настороженно рассматривая все вокруг. Ему не нравился такой бардак, будто девушка быстро собиралась, словно от кого-то убегала. Заглянул в ванную комнату, она была маленькая, с розовой шторкой и таким же ковриком на полу. Посмотрел на тумбу, что стояла у раковины, и уже не мог отвести от нее глаз.
На ней лежало пять тестов на беременность, все они показывали две полоски. В груди сразу стало не хватать воздуха, а ладони вспотели. Взял один из них, поднес к глазам, сильно сжал в руке. Он хоть и мужчина, но прекрасно понимал значение этих двух полосок.
Если с его девочкой что-то случится, он не знает кого убьет. Просто закопает живьем в землю, потом выкопает, снова убьет и заново закопает. Быстро осмотрел ванную, в стаканчике не было зубной щетки и зубной пасты. Куда же ты собралась, малышка, не сказав им ни слова? Чего так испугалась? Беременности? Или тебя кто-то обидел?
— Малышка, только не наделай глупостей. Очень прошу.
— Шон, ее нет дома. Гарри сказал…
Лукас не договорил, брат протянул ему тест, он замер так же, как и он, просто смотрел на две полоски.
— Это что? Тест на беременность? Конфетка беременна? Это точно?
Лукас выглядел, словно потерянный щенок, смотря удивленными синими глазами на брата. Взлохматил волосы, вышел из ванной.
— Точнее некуда, здесь пять тестов. Все положительные, — Шон улыбнулся, в груди разливалось нечто горячее, он сам еще не мог понять что.
— Вот это да!
— Что сказал ее никчемный отчим? Он знает, где Кэндис?
— Хорошо, что он оказался не пьян и может говорить. Сказал, что она забрала его из участка, где он провел ночь, а после того, как они вернулись, кто-то приходил, вроде женщина. Потом девочка долго плакала, но ничего ему не сказала — ни кто приходил, ни что случилось. А потом вышла с сумкой, села в пикап и уехала. Но позже приезжали шериф и Рик, они тоже
