Заброшенной, но не окончательно. Пара незнакомцев остановилась у главного входа – плечи мужчины тяжело вздымались, пока он пытался восстановить дыхание, обхватив грудь руками, – его ранил кровошип, и только сейчас он позволил себе показать боль. Женщина тем временем извлекла большую связку ключей и приступила к долгому процессу отпирания четырех стальных засовов на главных дверях, каждый со своим механизмом. Вскоре она закончила, открыла дверь и помогла войти напарнику. Дауд последовал за ними.

Внутри было темно, ряд окон, выходящих на порт, был плотно закрыт. Женщина помогла мужчине дойти до ближайшего стула, потом перешла к стене и повернула большой рычаг, чтобы включить свет.

Дауд огляделся, но смотреть было не на что. Он угадал насчет конторы – главная дверь выходила прямо на середину чего-то вроде кабинета с двумя рядами столов, вытянувшихся вдоль центрального прохода, который вел к закрытым комнатам в хвосте здания. На каждом столе была печатная машинка и лотки, все еще загруженные желтеющими и гниющими документами. Стол, за который опустился агент, был больше остальных и кроме печатной машинки мог похвастаться еще и аудиографом.

Женщина вернулась по проходу и присела возле компаньона. Он снова поморщился от боли, но кивнул ей и поднял взгляд на Дауда.

Дауд ничего не говорил. Пока.

Удовлетворившись молчаливым согласием спутника, женщина поднялась и слегка поклонилась.

– Миссис Марго Девлин, к вашим услугам. Временно недееспособный джентльмен – мой супруг, мистер Майлс Девлин.

– Очень рад, мой дорогой друг, – сказал мистер Девлин сквозь кашель. Он ощупал карманы пиджака. Помедлил, поморщился и поймал взгляд жены. – Несмотря ни на что, подозреваю, что буду жить.

Губы миссис Девлин изогнулись в улыбке.

– Что нам весьма на руку.

– И в самом деле, – сказал мистер Девлин. – Кажется, существует некая аксиома, которая гласит, что от проблемы избавиться куда труднее, чем это может показаться, – говоря это, он продолжал споро обыскивать карманы. Остановился, нахмурившись, затем покачал головой. – Ну, незачем говорить, если бы я помнил данную аксиому дословно, я бы упомянул ее в этом разговоре, и мы бы искренне посмеялись, ибо вместе мы превозмогли свои малые шансы и дожили до следующего дня, и так далее и тому подобное, – мужчина неопределенно повел рукой, потом снова поморщился от боли. Спустя миг его глаза загорелись. – Ага! – он извлек из внутреннего кармана мешочек, а оттуда зубами достал туго свернутую черную сигариллу. Миссис Девлин ее подожгла, и Майлс глубоко затянулся, а потом передал сигариллу жене, которая последовала его примеру.

Дауд наблюдал за парой.

– Пора отвечать на мои вопросы, – сказал он. – Что вам известно о «Безглазых» и Двудольном Ноже?

Мистер Девлин пожал плечами.

– О, и после стольких усилий – решительно не располагает к себе.

Миссис Девлин положила руку на плечо мужа.

– Не обращайте внимания на мистера Девлина. Он всегда такой, когда у него что-то болит, – она обернулась и подошла к Дауду. – Нам есть что обсудить. Но, пожалуй, это может подождать, пока я займусь ранами мужа. Достаточно будет сказать, что мы ценим ваше участие и время. Уверена, мы придем к взаимно выгодному соглашению, если вы нас выслушаете.

Дауд набрал воздуха, чтобы ответить, но прикусил язык, принуждая себя к терпению. Нужно быть осторожней и не позволить одержимости миссией затмить его здравый рассудок.

Миссис Девлин показала на задние комнаты.

– Прошу, сюда, – сказала она, показывая путь к кабинетам в противоположном конце помещения. Дауд последовал за ней, они прошли через ряд дверей, потом следующий и наконец оказались в длинном коридоре. Здесь было темнее, лампочки – слабее, их тусклый оранжевый свет не доставал до углов помещения. Сюда выходило еще множество дверей, каждая с квадратным окошком; большинство были открыты и вели в новые кабинеты, часть которых была взаимосвязана, образуя типичный для подобных зданий кроличий лабиринт.

Она остановилась перед одной из закрытых дверей в конце коридора. Здесь не было окон, и в душном сыром воздухе Девлин видел, как по обшивке стены сбегают ручейки конденсата.

Миссис Девлин открыла дверь и показала внутрь.

– Будьте добры подождать здесь. Я поспешу к мужу. Это не займет много времени, а затем мы поговорим.

Дауд вошел в комнату – очередной кабинет, но куда больше других, обставленный с бросающейся в глаза роскошью. На ковер была брошена огромная меховая полсть, стены увешаны картинами со множеством мужчин в одной и той же позе – каждый стоял у высокого глобуса, реальная версия которого находилась на другой стороне комнаты по соседству с большим резным столом. Похоже, кабинет директора компании, где выдающиеся предшественники смотрели на текущего преемника, пока тот горбился над гроссбухами.

Дверь за ним закрылась и раздался щелчок. Дауд не стал проверять ручку. Конечно, его заперли. Жест был скорее символичным, чем практичным, – странная миссис Девлин видела, на что он способен. Комната, где он находился, была обычным кабинетом, а не тюремной камерой. Чтобы его сдержать, одной запертой деревянной двери мало. Девлины просто подчеркивали, что все, что произойдет дальше, произойдет на их условиях.

Справедливо, подумал Дауд. Он бы поступил так же.

Комнату освещал один шипящий световой шар на противоположной стене – единственный уцелевший из целого ряда между портретами. Свет раздражающе мигал. Нахмурившись, Дауд подошел и постучал по нему, затем шагнул к столу. На нем была лампа, и когда он пригляделся к абажуру, то увидел, что она более-менее целая. Он пошарил в поисках выключателя, но не обнаружил его; лампа оказалась красивой старинной вещицей, с витражным абажуром, которая была бы уместна в салоне одного из старых особняков города. Не найдя, как зажечь лампу, Дауд стянул перчатку, чтобы нащупать выключатель. Найдя, нажал. Настольная лампа вспыхнула ярко-белым светом, потом с хлопком погасла, забрав с собой и настенный светильник – но когда свет ламп пропал, комнату озарила синяя вспышка. Дауд, временно ослепленный, зажмурил глаза и выругался про себя. Прогнило все здание – включая электрику.

А потом он понял, что не один. Он чувствовал его, чувствовал чье-то присутствие, словно внезапное давление на барабанные перепонки.

Она вышла из теней в конус света, падающий из оконца в двери. Она была высокой, одетой в короткую кожаную куртку с широким круглым воротником и жесткими накладками на плечах. Штаны ее были темно-коричневого цвета в тон коже, подоткнутые в высокие сапоги. Волосы короче, чем он помнил, но ее ухмылку Дауд узнал сразу.

Он уставился на нее, не зная, верить ли собственным чувствам. На месте ее правого глаза был осколок чего-то темного, его центр светился красным. Правая рука тоже казалась странной – искусственная по меньшей мере ниже локтя, сложная конструкция из металла, дерева и чего-то, напоминающего камень.