По моим, наверное, можно даже проследить этапы взросления: за годы здесь я выросла из обуви, в которой пришла, и потом пользовалась запасами бункера. Благо отец позаботился обо всех нуждах экспедиции, иначе босиком я бы много от черни не набегала.

Вспоминать об этом было больно, но необходимо. Иного способа «попросить» Тьму я не знала. Она не понимала слов, лишь образы, и мне пришлось мысленно воскресить каждую деталь своей тюрьмы и при этом как-то изобразить желание туда вернуться.

— Кая…

Не знаю, кто именно это прошептал и не померещилось ли мне в принципе, но я вернулась в реальность и тут же почувствовала рывок. Вокруг вихрями кружил песок, а Лайне тащил меня за руку в центр одной из воронок.

— Я видел! — крикнул он сквозь невесть откуда взявшийся ветер. — Вход в бункер там…

Я моргала, пытаясь разглядеть хоть что-то, но буря только усиливалась. Буря во всегда спокойной и непоколебимой Тьме…

Монсон, которого я невольно волокла за собой, тоже что-то крикнул, но ветер унес его слова прочь. И наконец я тоже увидела крышку люка. Исцарапанная, изодранная когтями черни, но выдержавшая все их атаки, она торчала из земли черепашьим панцирем или рухнувшей надгробной плитой. Тогда, в первый раз, я была так измотана и опустошена, что просто запнулась об нее, не заметив. Теперь же искривленный металл стал словно ярче, ослепительней…

— Никакой магии, — предупредила я. — Она привлечет…

— Быстрее! — перебил Лайне, отпустив меня, схватившись за ручку и с кряхтением потянув крышку вверх. — Я чувствую их…

Я никого не чувствовала. И в целом была слишком растеряна из-за странных природных явлений, чтобы следить за обстановкой. Так что я поверила ему. Потерла глаза от пыли, сплюнула набившийся в рот песок и первая опустила ногу в образовавшийся проем, помогая Лайне откинуть крышку изнутри. Она не была слишком толстой или тяжелой, крепость ей даровали вшитые в металл формулы, и вскоре я уже осторожно спускалась во мрак по узким ступеням. Монсон, ладонь которого я все же выпустила, шел следом. Остальные — за ним.

Так я думала.

Но когда над головой грохнул закрывшийся люк, отсекая вой Тьмы, а под потолком начали медленно разгораться уставшие от бездействия лампы, оказалось, что никаких «остальных» нет. Только Монсон, я и Лайне.

Тот как раз спрыгнул с последней ступеньки и с интересом оглядел главную и самую большую комнату, которую я в свое время оставила, надо признаться, не в лучшем состоянии.

Полупустые полки, а книги, которые должны на них стоять, кучами свалены на полу, столах и стульях. По стенам расклеены листки с заметками, в каждом углу груды подушек и одеял — спала я только здесь, не решаясь нарушить покой ни одной из личных комнат погибших. Даже родительской. Дверь в кладовую с припасами приоткрыта, на кухонной стойке грязная посуда. Казалось, будто жильцы просто ненадолго вышли и вот-вот вернутся.

Все это я отмечала краем сознания, пока наблюдала за Лайне не в силах поверить, что он…

— Что ты сделал? — прошептала хрипло. — Что ты с ними сделал?

— С кем? — равнодушно уточнил он, продолжая осматриваться.

Даже прошел в центр комнаты, тщательно огибая мои завалы, и картинно упер руки в бока — того и гляди заявит: «Так-так-так, ну и что тут у нас…»

— Ты оставил их наверху?

Голос все же окреп и разум прояснился, так что я двинулась было к лестнице, но Монсон стиснул мое плечо:

— Они не здесь. Мы перенеслись втроем. Я не…

— Ты разжал руку! — рявкнула я.

— Это оказалось так просто. — Лайне даже не взглянул в нашу сторону. — Проще, чем я думал.

Затем шагнул к одному из трех квадратных столов и благоговейно коснулся ближайшей раскрытой книги:

— Поразительно… такие сокровища, и никто не знает…

Загипнотизированная его лицом, на котором за несколько секунд сменился десяток эмоций, я лишь краем глаза уловила резкое движение Монсона, а после услышала его разочарованный вздох.

— Не напрягайся, Монс, — проговорил Лайне, медленно листая книгу. — Здесь магия не действует. Или Валборг вас не предупредила?

Внезапно он замер на миг, потом запрокинул голову и захохотал:

— Вот ведь незадача! Наверху чары не сплести — иначе чернь налетит со всех сторон. А здесь мешает защита.

— Чего ты хочешь? — прямо спросила я.

Сердце болезненно пульсировало, мысли путались, то и дело возвращаясь к Бергу и Хольму, которых мы бросили в окружении тварей, а еще к спящим на поляне, которые могли пострадать из-за бреши в куполе и моей самонадеянности…

— Ты знала, что она придумала эту защитную схему в шестнадцать? — словно не услышал меня Лайне. — Совсем соплячка, а за прошедшие десятилетия никто и на полшага не приблизился к подобному результату. Потому твой папаша за нее и уцепился. Зубами вгрызся, лишь бы использовать небывалую разработку в своей экспедиции. Ублюдок…

Он наконец оторвался от пожелтевших страниц, шагнул к стене и прижал к ней растопыренную ладонь. Где-то там тянулась сквозь камень и железо сплетенная в сложный узор магия. Магия Веры Линдквист.

— Но ты Лайне, — прошептала я. — Не Линдквист…

Он хмыкнул:

— Рос с отцом. А она от нас отреклась, чтобы попасть в группу. Никаких привязанностей, да? Ты потому решила, что все это… — Лайне оттолкнулся от стены и развел руки в стороны, — только твое наследие?

— О чем т…

— Пользовалась их знаниями, плясала на их костях, возомнила себя всемогущей! А другие как бы и ни при чем, да?

— Лайне…

— Они все делали вместе и погибли вместе, оставив нам невероятный дар, но ты все заграбастала себе, смахнув мне крошки со стола! Да и за теми пришлось тянуться самому. Если бы я не явился к твоему деду, если бы не узнал о твоем исчезновении, если бы не пошел добровольцем на границу…

Дед? Они виделись? И он рассказал случайному парню обо мне, о Тьме, о бункере? Сомнительно. Старик добровольно и звука бы не издал, вот только ключевое слово здесь «добровольно». Ведь что-то Лайне все же выяснил, зачем-то пошел в патруль и при первой же возможности сиганул под купол. А еще временные рамки… Дед скончался как раз незадолго до того, как я обнаружила полуживой отряд и случайно превратила их в тьмагов.

Совпадение?

Я прикрыла глаза.

Слишком много информации.

— Я не убийца, Валборг, — с леденящим душу спокойствием произнес Лайне, вынуждая посмотреть на него. — Но от случайностей никто не застрахован.

Это признание? Или угроза?

— Мы уходим, — прохрипела я, поворачиваясь к Монсону.

И так прорву времени потратили на эти безумные излияние. Хотелось Лайне получить свое «наследие», пусть теперь наслаждается и копается в бумажках до посинения. Мне двух с лишним лет хватило, посмотрим, на сколько хватит его.