— Побойся Бога, Юдифь, — хрипло сказал он. — Неужели ты думаешь, что я сделан из камня?

Она посмотрела ему в глаза. В расширенных зрачках Гайон увидел решимость.

— Научи меня, — Юдифь, встав на цыпочки, обвила руками его шею. — Я хочу знать.

Теперь она стояла совсем нагая, прижимаясь к нему всем телом. Гайон закрыл глаза, борясь с непреодолимым желанием бросить ее на кровать и немедленно овладеть. Это была похоть, не любовь. К тому же, лучшие вина полагается пить медленно, смакуя каждую каплю, что было трудно сделать, когда душит жажда.

— Не лучше ли вложить нож в ножны? — тихо сказала Юдифь, почти касаясь губами его лица.

Гайон вспомнил, как однажды Розин сказала эти же самые слова. Только в ее голосе звучал опыт искушенной женщины, а Юдифь была невинна и не умела придать голосу призывные интонации. Смысл, однако, остался тем же. Он вложил нож в ножны. Юдифь спрятала лицо на его плече, он нежно отстранил ее, чтобы заглянуть в глаза.

— Хорошо, котенок, — сказал он тихо. — Правда, я не уверен, что момент подходит для этой цели.

— Гайон, я…

Приложив палец к ее губам, взял ее ледяную ручку в свою, подвел к кровати и усадил, нашел ночную рубашку.

— Надень. Без нее ты — слишком большой соблазн.

Слезы навернулись на глаза Юдифи, но она пыталась держать себя в руках.

— Говоришь, не уверен. А я уверена. У меня было достаточно времени на размышление. Если я буду продолжать думать об этом, то сойду с ума, клянусь. Чувствую себя как бык перед убоем, и покончить с этим кошмаром можно только одним способом.

Гайон покачал головой. Противоречивые чувства разрывали душу — сомнение и желание, опасение и потребность в ее тепле.

— Я даже не знаю, смогу ли что-нибудь продемонстрировать. Плохо представляю, насколько могу контролировать себя сейчас.

Юдифь покраснела, разгладила покрывало.

— Тебе не нужно сдерживать себя, — робко предложила она. — В нашем распоряжении вся ночь.

Он засмеялся.

— Ты продолжаешь слепо доверять мне, да?

— А что я еще должна делать?

Гайон сел на кровать и долго смотрел на нее тяжелым взглядом.

Юдифь искала подходящую фразу, чтобы разрядить тягостное молчание. Шелковое покрывало было прохладно на ощупь, цвет напоминал кровь. Юдифь вспомнила его происхождение.

— Ты еще не произнес благодарственные молитвы, — напомнила она, заставляя себя улыбнуться.

— Я и к Деве Марии еще не взывал, — Гайон обнял жену одной рукой за плечи и увлек под балдахин постели.

Потрясенная тем, что отважилась на такой шаг, Юдифь сначала не отвечала на ласки, только, дрожа, прижималась к Гайону, сердце учащенно билось. Гайон нежно гладил ее, шептал ласковые слова, усыпляя и успокаивая.

Понемногу Юдифь расслабилась, поддалась приятным ощущениям, забыв о беспокойстве. Тело стало более гибким и податливым, исчезло чувство холода. Она доверчиво прильнула к мужу, обняв его за шею. Он нежно касался губами ее висков, уголков губ, мочек ушей, ямочек позади них.

Юдифь прижалась крепче, странное волнение охватило все ее существо, отдаваясь ноющей болью внизу живота. Она неуверенно гладила его шею, опустила руку ниже. Сильная рука сжала ее талию, сладкая истома разлилась по телу. Она поцеловала его в ложбинку у ключицы.

Когда Гайон просунул руку под ее рубашку, Юдифь замерла скорее от удивления, чем от страха, но он тут же остановился, словно желая убрать руку. Юдифь удержала.

— Научи меня, — снова сказала она. — Я хочу знать, — и ответила на вопросительный взгляд Гайона напряженным взглядом. Она целовала его шею, пробовала кожу на вкус. Гайон с трудом вдохнул, нашел губами ее губы. Юдифь приникла к нему, издав грудной звук, губы сладостно поддались его губам.

Гайон легко провел рукой по ее груди, бедру и остановился на пушистом покрове, скрывавшем заветную тайну. Юдифь вскрикнула от острого желания чего-то, чего сама не понимала.

Сжав тонкую талию, Гайон повернулся, увлекая Юдифь так, что она оказалась поверх него, ее волосы укрыли обоих, он нежно ласкал золотистые пряди.

— Преимущество на твоей стороне, котенок, — сказал он мягко. — Я в твоей власти, делай со мной что хочешь.

Юдифь откинула назад волосы и смотрела на Гайона без всякого страха, но с нарастающим желанием. Одной рукой он все еще гладил ее сосок, ласка горячей волной отдалась во всем теле. Его пояс с висящим на нем кинжалом давил ей на живот и вызывал неудобство.

— Ты действительно этого хочешь? — она села на нем, чувствуя, что сознание собственной власти опьяняет не хуже вина, протянула руку к поясу.

— В пределах разумного, — ответил он с некоторым сомнением.

Ее личико сложилось в озорную гримасу, Юдифь отстегнула пояс, не сводя глаз с его лица. Гайон выгнулся, чтобы освободить пояс, тот с громким стуком упал на пол. Юдифь чувствовала горячую упругость его плоти, но страха уже не было. Она немного поерзала, поддразнивая, и почувствовала, как Гайон затаил дыхание, выражение удовольствия и боли отразилось на лице, ее собственные ощущения приобрели остроту от со знания, что она в состоянии вызвать в нем подобные чувства.

Гайон перевернул Юдифь на спину и снял с нее рубашку. Сладостная дрожь пробежала по ее телу.

— Подожди, — задыхаясь, произнес Гайон и начал раздеваться. Юдифь с удовольствием смотрела на его широкие плечи, мускулистую грудь, закаленную в боях и носившую следы сражений. Раздевшись до пояса, он обнял ее за талию, прижал к себе, целуя шею, ложбинку на груди, снова положил на себя и крепко прижал. Юдифь мурлыкала, терлась об него, как котенок, целовала шею и грудь, ее соски слегка касались его тела. Гайон тихо застонал и крепче сжал жену в объятиях. Юдифь торжествовала, видя, что ее власть над ним удвоилась. Продолжая целовать его грудь, потянула за шнурок, удерживающий нижнюю часть его одежды.

Быстрым движением Гайон перевернулся, Юдифь оказалась под ним.

— Святой Иисус! — воскликнул он хрипло. — Да мне и учить тебя не нужно, ты сама все знаешь!

Юдифь слабо вскрикнула. В его голосе слышалось вожделение и дикая страсть, она не знала, как вести себя в таком случае.

— Ты делаешь мне больно! — почти рыдала она, чувствуя, как напряглось ее тело.

Гайон перелег на локоть, дрожа, втянул воздух, выдохнул, овладевая собой.

— Прости, — он убрал прядь волос, упавшую ей на лицо. — Просто я не ожидал, что ты освоишь эту науку так быстро. Ты опередила меня.

Юдифь вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Ты ведь знаешь, я не причинил бы тебе боль ни за что на свете, — он поцеловал ее влажные веки, губы, игриво лаская, пока она снова не прижалась к нему.

— Доверься мне, — прошептал Гайон, целуя ее губы, затем осторожно спустился ниже. — Юдифь, ты доверяешь мне? — спросил он глухо, слегка пощекотав ее.