А еще на Чернобыльской пустоши появлялись люди, забредавшие порой к са́мому Сердцу Зоны. Они назвали себя сталкерами и зачастую представляли собой опасность не меньшую, чем стихийные аномалии или мутанты-иномерники. Народ перекати-поле, без роду-племени, без дома и семьи, люди без прошлого и без будущего, сменившие свои имена на клички. Во все времена любой социум выплескивал какое-то количество человеческой накипи, не нашедшей себя и своего места в рамках общества, — такими были пираты и бандиты, авантюристы и наемники, бродяги и самые обычные уголовники, витиевато именовавшие себя «джентльменами удачи». К той же породе людей принадлежали и сталкеры: наркоманы, подсевшие на адреналин, которым в избытке одаряла их Чернобыльская зона. Сталкеры охотились за неземными артефактами, порождаемыми Зоной и обладающими загадочными свойствами. Стоимость этих артефактов за пределами «перемешанной мерности» возрастала лавинообразно, обогащая целую цепочку торговцев-посредников, но мало кому из самих сталкеров, ежеминутно рискующих жизнью, удавалось разбогатеть (хотя на словах все они стремились именно к этому). Хабар превращался в деньги здесь же, на пустоши, в барах-притонах, поганками усеявших всю аномальную зону, и денег этих добытчикам хватало только лишь на оружие, патроны и снаряжение (без этого на пустоши было просто не выжить), да на немудреные развлечения в виде выпивки и проституток, предлагаемые в тех же барах. Цена на эти радости плоти достигала заоблачных высот; поставщики спиртного и шлюх наваривали тысячи процентов прибыли, а сталкеры оставались «радиоактивным мясом» и снова шли в Зону за хабаром и за адреналином (причем зачастую скорее за вторым, чем за первым).

Однако кое в чем сталкеры Чернобыля отличались от лутеров Киева. Лутеры были просто мародерами-шакалами, обдиравшими трупы и очищавшими брошенные квартиры от всего ценного, — они избегали риска и ни за какие коврижки не сунулись бы в «адский винегрет», предпочитая крепко зажатую в руке синицу заоблачному журавлю. А сталкеры претендовали на более высокое звание волков, и при встречах с мародерами тут же пускали в ход оружие, сокращая поголовье лутеров, имевших привычку стрелять в спину охотникам за хабаром. Лутеры довольствовались малым и при первой возможности старались выбраться за кордонное кольцо и завязать, пока в их организме не накопилось чересчур много активной дряни или пока горячий кусочек свинца не просверлил в этом организме дополнительное отверстие, не предусмотренное особенностями человеческой анатомии, — сталкеры жили аномальной зоной, составляя с ней единое целое. Это было своеобразное сообщество со своими законами, историей, легендами и образом жизни, и если с лутерами «гуманисты» не церемонились, то за сталкерами молчаливо признавалось ограниченное право на существование. А причина подобной терпимости была проста: слишком много людей делало деньги на хабаре, вынесенном из «адского винегрета», и слишком могущественные силы планеты были заинтересованы в тайнах Зоны и в людях, снова и снова (причем по доброй воле) уходящих туда, где жизнь человеческая слишком часто не стоила и секунды времени. Но вместе с тем все без исключения сталкеры были смертниками (и не только потому, что Зона отпускала неохотно) — все варианты чрезвычайного развития событий, предполагавшие тотальный термоядерный удар по району «перемешанной мерности», предусматривали и безусловное уничтожение всех людей, которых так или иначе коснулось внеземное дыхание. И сталкеры (и те, кто имел с ними дело) числись в списке подлежащих истреблению под «номером один».

Таким было Сердце Зоны, и всего месяц назад Алексей и в страшном сне не мог себе представить, что окажется в этом месте, про́клятом, согласно сталкерской поговорке, всеми богами Вселенной.

* * *

То, что под разрушенным энергоблоком атомной электростанции образовалось нечто, Каррах почувствовал очень скоро. Это нечто по структуре было явно сродни ключ-камню, и ариссарра ощутил острое возбуждение: неужели оно может стать отмычкой к межмировым дверям? Не перемещаясь в пространстве ни на метр, Бестелесный усилием мысли ощупал горячий сгусток, появившийся в результате аварии, устроенной самим ариссарра. Форма… Структура… Свойства… Да, этот кристалл мог быть ему полезен, хотя с трудом поддавался управлению и очень отдаленно напоминал каменный диск, служивший ключом. Спекшаяся глыба, образовавшаяся из протекшего в землю расплавленного содержимого реактора, не могла полностью заменить ключ-камень, однако дополняла расколотый диск и составляла с ним тандемную пару, способную — при соответствующей настройке — взломать портал, остававшийся наглухо запертым вот уже тысячу циклов. И Каррах начал работать, пытаясь настроить выплавленный кристалл, родившийся в огне радиоактивного выброса.

То, что он делал, трудно было бы объяснить в терминах, привычных и понятных обитателям планеты Земля — слишком различны люди и ариссарра, и слишком отличается их мышление. Каррах пытался подогнать ключ-кристалл под замочную скважину межмировых дверей, и это при том, что и двери, и скважина, да и сам ключ существовали только в сознании бестелесного пришельца. Могучий разум вселенского скитальца изменял материю, придавая ей нужную форму, и горячими толчками бился в паутине измерений, силясь найти точку, нажим на которую распахнул бы межпространственный портал. Энергии у Карраха хватало — великая война, отбушевавшая в этих местах совсем недавно (по меркам звездной расы), протянула за собой длинный шлейф смертных мук, ставших пищей для пришельца из другой мерности, застрявшего на Земле, хорошим источником силы стал для него и радиоактивный выброс из разрушенного реактора. Но энергетический запас был все-таки небезграничен, и Каррах боялся — в той мере, в которой ариссарра могут испытывать страх, — что силы его иссякнут прежде, чем он сумеет открыть неподатливые двери. И поэтому пленник спешил, перебирая различные конфигурации энергетических полей и раз за разом отбрасывая бесполезные.

Теряя терпение, Бестелесный бил кристаллом в стык измерений, сминая их границы, но двери не поддавались: ариссарра не хватало умения, а отмычка — это все-таки не ключ. Каррах расшатывал смежные измерения, словно стальные прутья решетки, выгибая их и раздвигая, однако щели неизменно оказывались слишком узкими, и ему никак не удавалось в них протиснуться. Но в результате его отчаянных усилий межмировые границы немного сместились: произошло частичное наложение друг на друга нескольких соседних миров, и в Сердце Зоны появились первые аномалии и первые мутанты. Ничего хорошего людям это не обещало — на стыке «помятых» измерений рождались опасные явления, грозившие всему живому, а звери иных миров, пройдя через искореженные подобия порталов, попадали на Землю в изуродованном виде, утрачивая свой изначальный облик и превращаясь в сущих монстров (а некоторые и вовсе теряли плотноматериальную составляющую, оборачиваясь «шлаком» — теми самыми призраками, над загадкой которых бились ученые и которых так пугались простые люди). Однако это обстоятельство нисколько не смущало ариссарра: ради того, чтобы вырваться из этого опостылевшего мира и вернуться домой, он был готов на все. И Каррах снова и снова возился с дверью, и в Сердце Зоны возникали новые аномалии, а место погибших мутантов занимали другие. Ученым Земли и в голову не могло прийти, что возникновение в районе Чернобыля аномальной зоны со всеми ее жуткими «прелестями» обусловлено могучей волей разъяренного иномирового пришельца…