который длился, дай бог, пять секунд, я услышал суть их проблемы, понял, для чего они оба здесь и понял, в какую жопу все катится. Нет, не для меня, а для остальных.

И все то время, пока они сверхбыстро общались, мне казалось, словно из Маргариты то и дело выходил силуэт, который пытался скинуть с глотки девицы скромный кинжальчик, который держала Марта.

Закончилось все тем…

— Марта, какого…

Бог, великий бог по всем моим меркам полоснула эту «черную» душу кинжалом, и свалила восвояси, хихикая в пространстве:

— А вот и не поймаешь!

Это ребячество не было понято мною, но следом, слова Марты заставили меня задуматься. Быть или не быть⁈

Либо я должен сам убить Маргариту и остановить разрыв, который будет в десятки раз мощнее, либо сделать так, чтобы ее убил другой. И, сука, я не мог больше ничего другого сделать.

«Выбор только за тобой. Она, точнее, черный бог, который сидит в ней — в любом случае разорвет пространство нулевой изнанки, и в нее вольется поток стражей его мира. Но это не все. Ты только представь, как отразится на других уровнях такой прорыв. Десятки тысяч, нет… сотни — просто погибнут из-за того, что ты будешь стоять и ныть, как тебе девку жалко. Ты же воин, хоть и иных путей, должен понимать, что одной жертвой — остановишь смерть остальных. Тьме нужно это тело, чтобы закончить свой прорыв и выпустить свое нутро хоть в какой-то мир.»

«Я выбор и так сделал», — сухо мыслил я, — «Только я одного не понимаю. Для чего ему это все?»

«Освобождает свой мир для новых богов, которые придут туда, и будут его питать. Высвобождает тварей, которые могут поглотить уровень в определенном месте. Дальше — будет только хуже. Если после прорыва не истребить тварей — они будут паразитировать на уровне. Открывать червоточины, и создавать новых, еще более жутких. А дальше — только лицевой мир.»

«Нельзя этого допустить…»

«Я рада, что ты понимаешь. Но и тебя это все изменит. Твой Ворон, как я уже говорила, очень замешан в этом, и я бы на твоем месте думала, как избавится от него, но не терять дорогую тебе Варну. А еще, думай о том, что тебя ждет дальше. Черный маги — повсюду, и цель у них одна.»

«Терроризм?»

«Странное слово, но судя по твоему мыслительному потоку, определенно, да. Именно он. Но их цель — вернуть богов в пустоту. Ибо без них — пустоты не будет.»

«На кой черт эта пустота нужна?»

«А для чего тебе свет? Для чего ночь? Утро? Тьма? Все взаимосвязано. Не будет пустоты, не будет мира вокруг.»

«Ничего не понимаю… тогда на кой хрен Пустота эти прорывы устраивает? Для чего магов убивает?»

«Пустота никого не убивает. Все что делают маги с ее силой — лишь самостоятельные личности, которые играют во всесильных. Пустота пытается перевесить чашу весов в свою пользу, ибо некая тварь, о которой он говорил, все равно сможет их сделать ровными. Вернуть баланс. Но на данный век, все не в лучшую сторону. Червоточины и его стражи — лишь побочный эффект излишка его пространства. Это слишком глобально, не думай об этом — все равно не поймешь.»

«Ты так говоришь, словно Пустота — жертва!»

«Так и есть. Только ее методы меня не устраивают. Как и тебя. Все, что тебе нужно сделать сейчас — это убить девушку. А дальше — время покажет. Увы и ах, твоя семья замешана в этой чертовщине, не факт, но, скорее всего, и тебе придется это разгребать. Так что мирная жизнь закончилась, Воронцов.»

Как будто она до этого была мирной…

Я недолго стоял, глядя в маленький красный зрачок, который, казалось, уже начал пропадать, а дальше, оглянулся, думая о трассерах из винтовок.

И вправду. Пули… вот они.

Коснулся пальцев пули, которая летела выше головы Маргариты. Сука, обжигала. Но подправить ее путь — не составило труда. При этом, когда я обхватил ее двумя пальцами, стараясь сместить вниз, она вибрировала, словно была против изменения траектории. А дальше, еще одна пуля, а потом еще одна.

И последнюю, которая была дальше всех и только-только вылетела из дула винтовки, я донес прямо ко лбу Вертихвостиковой. Сила удара, которая была на вылете — должна была убить сразу.

Отошел в сторону и осмотрел все содеянное. Сердце кровью обливалось, а в горле был огромный сгусток горечи и раскаяния. Это было…

Мерзко. Убийственно мерзко и противно. Она не виновата в этом…

«Ошибаешься, Дима.» — Марта не уходила из сознания и продолжала комментировать мои догадки. — «Она хотела силы. Она ее получила. Но справиться с ней, как и со своей злобой — просто не смогла. И как итог — она будет мертва. А тебе, мой юный граф, придется много в себе копаться, чтобы понять для себя, кто ты на самом деле. Студент? Предприниматель? Бандит? Или все же высшее существо, которым тебя делает моя особенность и моя раса. Которое должно холодно смотреть на лица слабых, и не давать повода усомниться в твоей силы — сильных. Пора взрослеть Воронцов. И сделать нужный выбор.»

Выбор был сделан и мне оставалось лишь вернуться на то место, откуда я нырнул в «иное» измерение. Причудливая темнота, точнее, силуэт перед Катей и Альбиной, казалось, излучал всевозможные цвета радуги. Ожидая меня.

И когда я вернулся на свое место, время… запустилось.

* * *

У лежащего на полу тела стояло с десяток военных и несколько преподавателей. Ректор же, с выражением лица, полным отвращения, покачивался на каблуках своих туфель назад-вперед, держа руки за спиной. Что-то в выражение его лица мне показалось неприятным, только вот что?

Пули, как я и думал, все — дошли до своей цели. Но из моей головы не выходило это лицо… Маргарита, казалось, в доли секунды, когда глаза и ее «личность» вернулись на место, осуждала мой выбор. Осуждала мои действия.

Я же, был белым как мел.

Хоть ко мне и к двум девушкам были приставлены лекари, никто не мог понять причину моего молчания. Были, правда, предположения, мол я испугался, но нет.

Все понимали, что это не так. Но никто из них не знал, что произошло на самом деле.

Арену перенесли на следующую неделю, как и все бои. Академию оцепила военная инспекция, ибо сам император приказал разобраться в особенности прошедшего события, а я, в компании Альбины — отмахнулся на предложение команды «Воробьева», довезти меня до шатров и не знаю, правильно ли сделал или нет, уехал в город.

Охранница, за всю поездку от академии до центра не отпускала руки в попытках разговорить меня. Но все было тщетно. В момент, когда мы вышли из такси и моя нога ступила на брусчатку, я тут же выпустил Варну.

Правда, не смог с должностью оценить все то, что она мне рассказывала. И под удивленный взгляд богини, рассказ начала именно Альбина. Правда, не все рассказала, не все…

Плутая по улочкам под леденящий душу и тело, ветер, я ни разу за вечер не произнес ни слова. На все действия и дальнейший путь указывал лишь рукой, не в силах говорить и как-то радоваться. Завершением нашей прогулки была кофейня, где Варна, под стать своей не социализации, вела себя достаточно громко. И если бы не Альбина, то, пожалуй, нас бы вывели вон.

Богиня кричала, искренне радовалась при виде шоколадного фонтана и то и дело, пыталась перемахнуться через наш стол к подоконнику, чтобы окунуть туда палец. Казалось бы, детская ситуация, которая должна была либо раздражать, или радовать. Но у меня это все не вызвало даже намека на улыбку или ворчание.

Я был сам не свой. И это заметили все.

Только все равно, под закат вечера я не явился в шатер, хотя телефон Альбины уже не один раз за вечер — просто «требовал», чтобы я вернулся на свое законное место. На законное место, где был предатель, который на одном месте вертел всех нас.

* * *

Темный дом, где не было и намека на жизнь, встретил меня своей пустотой и тишиной. Все фонари были погашены, в доме не было ни Жанны, Елены и старика. Даже домработница, насколько я помнил разговор с дедом — была в отгулах на неопределенное время с полным финансовым обеспечением.

Скинув ботинки в коридоре, зашел на кухню, где вместо светильника зажег свечу. Не знаю, правда,