Когда после 11 сентября Рамсфелд решил вырвать у ЦРУ функции ведения глобальной войны с терроризмом, он обратился именно к Кэмбону. В одной из своих знаменитых «снежинок» (краткие заметки, составлявшиеся Рамсфелдом. — Примеч. пер.) Рамсфелд сообщил своим сотрудникам: «Хотелось бы подумать о возможности сделать силы специальных операций Верховным главнокомандующим в войне с терроризмом. У них есть свой объединенный разведывательный центр. Эти усилия должны проводиться в мировом масштабе»[587]. В тот же день Рамсфелд направил Кэмбону записку, тема которой была обозначена как «Возможности»[588]. В ней он просил: «Подумайте над тем, как развить дополнительные нетрадиционные возможности Пентагона и войск, нечто вроде сил специальных операций, только другого типа. Нам нужны большая гибкость и универсальность». Через три дня, утром 16 сентября 2001 г., Рамсфелд направил Кэмбону еще одно послание, на этот раз озаглавленное «Удобный случай»[589]. «Настало время заняться решением вопроса с разведкой, — писал Рамсфелд, говоря, что хотел бы перестроить структуру управления американскими войсками по всему миру. — Нам следует реорганизовать наши силы в Европе и Азии, ускорить преобразования в армии, сократить штабы и активизировать структуры, обеспечивающие внутреннюю безопасность страны. Может быть, нам удастся сделать и ряд других вещей».

Кэмбону суждено было стать влиятельным теневым игроком, имевшим прямой доступ к Рамсфелду и его людям. Одной из его основных задач стала организация действий подразделений специальных операций по убийству и захвату людей, которых Рамсфелд и Белый дом считали врагами или террористами. «Все они повторяют одно и то же[590]: «Давайте воспользуемся самым современным оружием и средствами связи, давайте будем проводить наши операции наиболее эффективным способом, давайте, наконец, получим по-настоящему хорошие разведданные, чтобы мы могли найти нужных нам людей и убить их», — вспоминал полковник Ланг. Рамсфелд сказал Кэмбону: «Нам надо увеличить численность сил специального назначения»[591].

В 2002 г. Кэмбон начал рассматривать пути высвобождения как можно большего числа «штыков»[592]. Процесс начался с передачи части задач, традиционно выполнявшихся силами специальных операций, обычным армейским подразделениям. В них входили: подготовка иностранных военных, воздушные перевозки и исполнение функций «сил быстрого реагирования» для «особо важных персон» в Афганистане. Рамсфелд и Кэмбон хотели использовать личный состав сил специального назначения исключительно для захватов и ликвидаций. Всем остальным должна была заниматься армия.

В середине 2002 г. Рамсфелд отдал председателю Объединенного комитета начальников штабов генералу Ричарду Майерсу секретный приказ по вопросам планирования, касающийся радикальных изменений образа действий JSOC и других сил специального назначения. Рамсфелд требовал «предварительного разрешения»[593] на проведение операций, а также предоставления находящимся на месте событий командирам максимальных полномочий по выполнению возложенных на них задач.

Целью Рамсфелда являлась такая реорганизация структуры сил специальных операций армии США, которая устранила бы все барьеры, мешавшие проведению быстрых операций по ликвидации интересующих лиц в любой точке земли без каких-либо бюрократических проволочек со стороны людей, которым не было надобности знать о происходящем. Особое внимание Рамсфелда привлекал спецназ JSOC; отряд «Дельта», официально именовавшийся Combat Applications Group (CAG)[594] а также 6-й отряд «морских котиков». Эти подразделения привыкли действовать автономно даже в те старые времена, когда командование на театре военных действий отвечало за все войсковые части, находившиеся в его зоне ответственности. Они составляли так называемую National Missions Force. Им было разрешено действовать секретно по всему миру и не координировать свои шаги с соответствующими командирами обычных вооруженных сил. Рамсфелд хотел перестроить в соответствии с этим образцом все силы специального назначения.

«Сегодня мы предпринимаем ряд шагов для укрепления Командования специальных операций Вооруженных сил США, с тем чтобы оно могло вносить еще больший вклад в глобальную войну с терроризмом, — заявил Рамсфелд. — С 1987 г. Командование сил специальных операций было организовано как служба поддержки, что означало, что оно предоставляет военнослужащих и технику в распоряжение командиров на театре военных действий, которые затем проводят планирование и руководство операциями, выполняемыми спецназом»[595]. Такого больше не будет. С настоящей минуты, как заверил Рамсфелд, SOCOM станет сам себе хозяином. Его штаб будет размещаться в городе Тампа, штат Флорида. Будут также созданы «Командования специальных операций на ТВД», которые смогут организовывать удары и другие прямые действия на постоянной основе. Рамсфелд объяснил необходимость этого «природой противника и необходимостью быстрых и эффективных операций по выявлению и искоренению террористических сетей по всему миру».

В 2003 г. Рамсфелд создал для Кэмбона новую должность[596], никогда ранее не существовавшую в гражданских бюрократических структурах Пентагона — заместитель министра обороны по разведке. В самом ведомстве ее называли «царь разведки». Она предусматривала огромные полномочия. Все ранее независимые разведывательные структуры Пентагона отныне подчинялись непосредственно Кэмбону[597]. Это касалось и РУМО, и АНБ. Стивен Афтергуд из Федерации американских ученых заявил, что создание этого поста было частью кампании по «продолжению переноса центра тяжести разведывательного сообщества в Пентагон»[598]. В реальности это означало, что 85 % разведывательного бюджета страны контролировалось Кэмбоном, в то время как в распоряжении директора ЦРУ оставалось только 15 %. «Рамсфелд не был злодеем[599], - рассказывал мне позднее бывший помощник командующего силами специальных операций. — У него была идея. Он позволял умельцам вроде Кэмбона работать с дерьмом». Как утверждалось, обычные высокопоставленные военные презирали Кэмбона. Один из них, вскоре после того как Кэмбон занял свой пост, заметил: «Если бы у меня в револьвере осталась всего одна пуля, я потратил бы ее на Стивена Кэмбона».