- Ничего. – Пытаюсь быстро уйти, но парень захлопывает перед моим носом только что открывшуюся дверь, медленно разворачивает меня лицом к себе, я почему-то больше не могу сопротивляться, хотя должна. Моя ненависть, гордость, боль, расчетливость – все куда-то испаряется, я ненавижу это тоже.

Он осторожно поднимает край моей рубашки, все выше и выше, я замираю, почти не дышу. Его рука тянется к окровавленной повязке, а затем он резко отстраняется

- Я думаю.. – Сглатывает, проверяет карманы джинсов. – Черт. Телефон забыл. Нужно позвонить 911.

- Это не имеет значения. Нужно просто сменить повязку. – Я прихожу в себя, дергаю ручку двери, чтобы уйти, но снова оказываюсь на своем месте.

- Не думаю, что это.. должно так выглядеть. Что произошло?

- Ничего.

- Луиза.

- Саманта. – Поправляю его.

- Да кем ты ни была. Дай мне телефон.

- Будто ты не знаешь, да? – Я все еще боюсь, и я все еще допускаю его причастность к этому. В глубине души молюсь, чтобы это было не так.

- Что? – Хмурится. – Ты думаешь? Дерьмо собачье, ты такая дура. Я могу сделать все что угодно, но только не это. Дай мне телефон.

- Отпусти меня.

Его взгляд говорит «нет», я чувствую, что меня буквально режет изнутри, я должна уйти отсюда раньше, чем я затоплю все своей кровью или еще тому хуже, сделаю что-нибудь глупое.

Кто-то толкает дверь с обратной стороны, я вздрагиваю.

- Эй, ребята, все нормально? – Кэл.

- Кэлвин, мать твою, дай мне гребаный телефон. – Он открывает дверь и запускает парня внутрь. – Вызывай скорую, пока эта сумасшедшая не истекла кровью.

Глаза Кэла округляются, словно он видит ту же самую картину, которую видел вчера.

- Я в порядке. Мне не нужны няньки.

- Какого черта, Ник? – Толкает его в грудь, парень немного пошатывается, но затем возвращается в свою привычную позицию айсберга.

- Откуда я мог знать?!

- Тебе больно? – Спрашивает Кэлвин.

- Я в порядке. Просто нужно сменить повязку.

Пока парень набирает номер службы спасения на своем телефоне, Николас хмурясь наблюдает за нами обоими, и я почти уверена, что он понятия не имеет о том что случилось, он словно сам хочет знать, почему Кэл даже не был удивлен увиденному, его больше разозлило это, нежели удивило.

- Вы даже не дослушали, почему я отменила выступления в клубе. Мы едем в Миннесоту, в детский лагерь.

Глава 30

- Начнем с того, что повязки нужно менять каждый день, как минимум.

- Я знаю.

Девушка накладывает тонкий слой мази на тампон и прикладывает к месту, откуда недавно сочилась кровь, я зажмуриваюсь, ребята из группы стоят напротив и наблюдают как за цирковым представлением.

- Как это произошло? Вам стоило остаться в больнице на пару дней.

- Напоролась на что-то в темноте.. – Какая глупость.

- На нее напали вчера вечером. – Кэлвин тут как тут, сверлю его взглядом, Николас сложив руки у себя на груди не прекращает хмурить лоб.

- Полиция? – Девушка крайне любопытна.

- Ваше дело залепить мне это дерьмо.

- Не будь сукой, Луиза. – Шипит Кэл. Вот только его высказываний мне не хватало.

- Будьте внимательны следующий раз. – Она осторожно заклеивает повязку пластырем и опускает мою рубашку. – Лучше Вам провести несколько дней в постели.

- Спасибо. – Я полностью игнорирую ее нравоучения, когда она уходит, я встаю со стула и сталкиваюсь со взглядами недовольства, осуждения, безразличия и задумчивости.

- Что? – Выпрямляю спину.

- Стоило остаться в больнице.

- Не твое дело, Кэлвин. Поговорим о нашей поездке. Итак..

- Ты даже не обратилась в полицию.

- О, прекрати уже! – Орет Кэндис. – Ты не курица, а она.. – Тычет в меня пальцем. – Не твое яйцо.

- Она думает, это сделал я.

Все взгляды, включая мой переключаются на Николаса, который все так же задумчив и выглядит немного уставшим, хотя я не уверена, что он перетрудился.

- Разве не ты причастен ко всему дерьму, которое со мной происходило за последние недели?

- Я не делал этого. Никогда бы не сделал.

Фыркаю. В это время внутри все сжимается, и клянусь, что верю ему, а в следующую секунду снова не верю.

- Что насчет Миннесоты? – Мысленно благодарю Кэндис за то, что перевела тему.

- Мы выезжаем послезавтра, можете поковать чемоданы. – Кидаю на каждого самоуверенный взгляд и жду каких либо недовольств. Ничего.

Я нашла эту благотворительную программу на сайте рекламного агентства, когда я написала, организаторы почти сразу откликнулись. Мы проведем неделю в огромном лесу на берегу реки с кучей детворы, и никто из группы еще не знает, что работать они будут за еду, жилье и дорогу туда-обратно.

***

Перед отъездом я попросила отца, чтобы сообщал мне о каждом продвижение по делу Гарри, я хочу быть уверена, что все не станет еще хуже во время моего отсутствия. Если кто-то и должен пострадать то это Николас, он должен ответить за все, хотя я еще не набралась смелости сдать его полиции. Так сложно противостоять кому-то, но еще сложнее противостоять самой себе.

Мы были в пути почти сутки, организаторы согласились оплатить лишь поездку на автобусе, ни о каком самолете речи даже быть не могло, учитывая то, что это благотворительная поездка. Николас и Кэндис расположились на местах прямо передо мной, я видела, как она спала на его плече, как он гладил ее пышные цветные волосы. Кэлвин, который уселся рядом то и дело пялился на меня, я не смотрела, но краем глаза замечала, будто он хочет что-то спросить или сказать, я просто не обращала на это внимание. Из автобуса мы пересели в фургон, рассчитанный на десять человек, никто друг с другом почти не разговаривал, со мной уж точно. В полдень мы уже были в лагере, у ворот нас встретил крепкий парень лет двадцати пяти на вид и пожилая маленькая женщина, улыбающаяся нам во весь рот.

- Добро пожаловать в «Саншайн Кэмп», Вы должно быть Луиза?

- Да, мэм. Это Джаред, Кэлвин, Кэндис и Николас.

- О, я так рада, что вы приехали, меня зовут Дестини. – Пожимает каждому руку. – Идемте, я покажу вам ваш домик. Дети обрадуется вашему приезду.

- Мы тоже рады быть здесь. – Говорю я. – Правда ребята? – Пытаюсь быть дружелюбной, но наша компания не выглядит такой, все молчат, как бараны, следуя за женщиной. Я никогда не была в лагере, это место похоже на меленькую деревушку, огороженную синим забором, теплое дуновение ветерка, доносит запах реки, я чувствую себя более уязвимой среди тишины, нарушенной лишь мелодичным чириканьем птиц и шелестом наших ног. Это абсолютно иное место, даже наш маленький город не похож на то, что я вижу здесь. Я чувствую, что могу дышать. Я могу гулять по улице, зная что никто не обзовет меня, не оскорбит и не подставит подножку, никто не поцарапает мою машину, никто не посмеется надо мной.