Словно в подтверждение сказанного жуткое лицо издало какой-то нечленораздельный звук.

— Рад был тебя видеть, брат, — дрогнувшим голосом сказал Зигфрид. Чуть повернул голову к друзьям: — Сейчас Туша уйдет. Ему не так просто договориться со всеми своими составляющими…

Страх в душе Книжника успел смениться любопытством. Очень хотелось понять, как устроено это существо. Пожалуй, это была самая поразительная мутация, что ему доводилось встречать. Впрочем, встретить ее снова, да еще в ночи, желания не было.

Зигфрид не солгал: щупальце-ложноножка принялось медленно втягиваться в общую массу. Казалось, что можно вздохнуть с облегчением и двигаться дальше. Когда неожиданно послышался сухой треск выстрелов:

— Кто это там?! — зарычал Зигфрид, порываясь броситься вперед. Но путь по-прежнему преграждала Туша.

— Кто-кто, союзнички ж, наверное! — не без яду ответил Книжник.

Подтверждая его слова, в лунном свете показались трое чужеземцев. Они заняли довольно удобную позицию за камнями и методично поливали монстра свинцом. Без особого, впрочем, результата. Единственное, чего им удалось добиться, — это привести спокойную до этого массу в бешенство. Тестообразная поверхность пошла крупной рябью, в сторону нападавших метнулись злобные «протуберанцы» пузырящейся биомассы.

— Что они делают, идиоты?! — орал Зигфрид, мечась в тесном загоне меж «гнойников» и Тушей. — Что они творят? Я пристрелю их!

Это было нечастое зрелище: вест выхватил револьвер. Прицелился, с щелчком взвел курок.

— Не смейте, Зиг! Они же защищают нас! — вступилась Хельга. — Откуда им было знать…

Она не закончила. Что-то случилось с и без того жуткой человеческой массой. Лицо Гарольда исчезло, будто вытесненное другим — злобной, оскалившейся клыками мордой. Невероятно — в общую мешанину человеческих лиц затесался мутант — нео. Видимо, Туша была не слишком разборчива при сборке своих «составных частей». А может, напротив, в этом был определенный смысл, и в нужный момент инициативу брал на себя самый безжалостный и свирепый…

— Допрыгались, — холодно сказал Зигфрид, переводя револьвер на исходящую ненавистью морду. Та приближалась — крупными рывками, все более оттесняя друзей к «гнойникам». Выбор оставался небольшой: смешаться с асфальтом в кровавой воронке или быть поглощенными обезличивающей массой. Как сделать такой выбор — между ужасной смертью или еще более ужасной жизнью?

— У меня восемь разрывных патронов, — сообщил вест. — В двух револьверах. Это поможет продержаться минуту. Потом — все. Есть предложения?

Предложений не было. Если уж Зигфрид готов был стрелять в то, частью чего был его собственный брат, значит, их действительно приперли к стенке. Проклятые чужаки! Даже помощь от них оборачивалась гибелью.

Книжник завороженно смотрел на приближающуюся морду и думал, как отчаянно, безумно хочет жить. И если выбирать между самой отвратительной формой жизни и смертью — он выберет жизнь. Да, впоследствии он наверняка пожалеет об этом выборе, но сейчас — только жить! Да что там — куда более дальновидный и расчетливый шам по имени Лого тоже однажды сделал выбор, отдав свой мозг холодной боевой машине.[11]

Он пятился, спиной ощущая приближение коварного «гнойника». Глядя в глаза оскаленной морде, деформированной, будто натянутой на резиновый мяч, готовился ощутить холодное прикосновение липкой живой массы. Ощутил, как Хельга схватила его за руку, подумал: теперь-то они точно станут близки. Близки как никогда — вместе с мешаниной из десятков тел и умов…

Вспышка света и низкий звенящий гул оборвали то, что казалось неизбежным. Отросток отпрянул, втягиваясь в Тушу, как улитка в раковину.

Мутант полыхал. Продолжалось это всего пару секунд — пока подвижная биомасса не накатилась на чадящее пламя, подмяв его под себя и затушив. Но и коротких мгновений хватило, чтобы рассмотреть нового участника событий.

Это был человек. Правда, имелось одно «но»: у него не было видно ни единого открытого участка кожи, чем он отдаленно напоминал дампа. Руки были в кожаных перчатках, лицо закрывала вязаная маска и безумного вида темные очки — в медной оправе, на широкой лямке. Трудно было представить, для чего ночью могли понадобиться такие окуляры. Может, для того, чтобы без вреда для самого себя пользоваться этим мощным оружием? Снова раздался низкий, с присвистом, гул, и из короткой трубы в руках незнакомца вырвалась струя густого, жирного пламени. Он целил в Тушу. Только теперь, в свете грозного источника огня, стало видно, насколько огромна и страшна эта колышущаяся живая масса. Тварь отползала под жаркими языками пламени. Огонь оказался куда эффективнее пуль и холодного оружия, и незнакомец прекрасно знал об этом.

Отступая, Туша зацепила «гнойник». Асфальт будто вскипел. Запузырился, закручиваясь в воронку, что норовила отхватить изрядный кусок от живого теста. Ком бесформенной плоти, как мягкая резина, оторвался от чудища и исчез в зияющей в земле дыре. Рваная рана на поверхности Туши тут же судорожно затянулась с отвратительным чавкающим звуком. Но, видимо, это было слишком даже для огромного бесформенного монстра. Очередной всполох пламени заставил чудовище втянуть в себя отростки и спешно уползти в темноту.

В воздухе висела вонь паленой плоти вперемешку с волнующим запахом керосина. Редкий, очень редкий запах. Его оценили замершие неподалеку чужеземцы. Видно было, что они не в восторге от низкой эффективности собственной стрельбы. Но весьма заинтересованы оружием неизвестного в черных очках.

Тот спокойно стоял посреди улицы, от его ног в сторону уползающей Туши протянулся догорающий огненный пунктир, с толстого раструба необычного оружия падали крупные огненные капли. Еще был заметен толстый шланг, уходивший к массивным заплечным баллонам.

— Зиг, ты видел? — Книжник толкнул веста локтем. — Видел, что у него?

— Похоже на огнемет, — невозмутимо ответил Зигфрид. — Никогда с таким не сталкивался.

— Да я не про это! У него есть топливо! Керосин, бензин, солярка. Нефть! Понимаешь?

— Ах, вот ты о чем, — протянул Зигфрид. — Да, это интересно. Пойдем-ка, поговорим с нашим спасителем. Пока он не передумал знакомиться.

Странный стрелок-поджигатель не передумал. Он терпеливо ждал, пока друзья не подойдут поближе. Вблизи он выглядел еще необычнее. Крепкий, сплошь затянутый в сыромятную кожу, с пугающим оружием в руках, в своих нелепых очках, которые и не подумал снимать, даже когда пламя стихло. Большее впечатление на Книжника произвел лишь Зигфрид — при его первом визите в Кремль.

— Гляжу, кое-кто имеет доступ к углеводородам, — вместо приветствия сказал Зигфрид.

— И вам не болеть, — низким хрипловатым голосом отозвался незнакомец. Говорил он прямо сквозь вязаную маску, что еще больше добавляла странности образу.

— Спасибо, что выручили, — вежливо сказала Хельга. — Если б не вы, туго бы нам пришлось.