«Крэнстон» относился к тем ресторанам, где в меню не пишут цену, – считалось, что для клиентов она не имеет значения.

– Буду очень рада, – ответила я.

– Отлично. Жду с нетерпением.

– Я тоже.

Я подумала, что Ник в моем вкусе, как и Халед. Что ж, жизнь хороша, но дела важнее.

– Вы и вправду добрались всего за полчаса?

– За тридцать четыре минуты. Мы разговаривали с вами, потом корабль несколько раз тряхнуло – и все успокоилось. И через полчаса мы оказались здесь.

– Невероятно.

– Это уж точно. Будет совсем уж невероятно, если в следующий раз тебе удастся его остановить. – Похоже, он обращался к Джо-Энн. – Кстати, когда все опять начнется, мне придется срочно закончить разговор. Слишком мало времени.

– Может, вообще отключить связь, Ник, чтобы вы могли сосредоточиться?

– Как хотите, Чейз. Но все случится, видимо, лишь через несколько часов. Не знаю, сказали вам или нет, но все сведения о наших манипуляциях с двигательным модулем передаются вам. Извещаю на случай проблем.

– Звучит пугающе.

– Всего лишь предосторожность. Джо-Энн хочет быть уверена, что ничего не пропадет.

Пришло сообщение от Джона Крауса. «Джо-Энн, – говорилось в нем, – удачи. Держите нас в курсе».

«Джо-Энн сейчас завершает расчеты, Джон, – ответил через минуту-другую Ник. – А так все отлично. Ждем, когда сработает аномалия. У нас еще четыре часа».

Ричард снова запустил обратный отсчет, отмечая время с момента прибытия «Грейнджера». По плану он должен был появиться вскоре после поглощения аномалией; тогда мы забрали бы Джо-Энн с Ником и вернулись на Скайдек, чтобы просидеть там несколько дней. При стабильном поведении «Грейнджера» мы должны были вернуться и забрать корабль, чтобы возвратить его «Ориону». По словам Шары, компания уже жаловалась, что клиенты теперь вряд ли согласятся летать на нем.

Пока шел отсчет, мы просто сидели на мостике, обмениваясь ободряющими репликами с Джо-Энн, Ником и друг с другом. От долгих пауз становилось не по себе всем, кто летел на том и на другом корабле, но все темы, кроме занимавшей наши мысли, выглядели банальными. Ник и Джо-Энн несколько раз выразили желание, чтобы все поскорее закончилось.

Того же хотелось и мне. Я еле сдерживалась – мне очень хотелось предложить Нику и Джо-Энн покинуть «Грейнджер», пока есть время. Мы могли подойти ближе и забрать их, выслав челнок. Но я, конечно же, знала ответ – у них на борту имелся свой челнок. Я подумала было зайти с другой стороны, спросив, насколько он безопасен и не поглотит ли его аномалия вместе с кораблем. Но и в этом случае ответ был предсказуемым.

Я посмотрела на Шару:

– Им действительно нужно оставаться на борту?

– Да, – ответила она. – У Джо-Энн с собой детектор Кеппингера, и…

– Что такое детектор Кеппингера?

– Он реагирует на состояние аномалии и выдает сведения, необходимые для подстройки двигательного модуля.

– А нельзя ли просто оставить его в корабле и пусть им займется искин?

– Дело не только в этом, Чейз. Джо-Энн должна сама оценить данные.

– Здорово.

Джо-Энн и Шара обсуждали квантовую теорию или что-то в этом роде, когда разговор внезапно оборвался.

– Что случилось? – спросила Шара.

– Начинается. Нам пора.

«Грейнджер» безмятежно парил среди звезд. Казалось, ничего не изменилось. Я слышала рядом дыхание Шары, смотревшей в иллюминатор панорамного обзора.

– Даже если все получится, – сказала она, обращаясь то ли ко мне, то ли к микрофону, – не думаю, что смогу доверять результатам.

– И я понимаю почему, – кивнула я.

– Нужно не одно испытание, чтобы убедить людей. Например, меня. Но сперва посмотрим, что случится.

Вокруг корпуса «Грейнджера» возникло слабое сияние, которое разгоралось все ярче. Мы увидели звезды внутри корабля – он постепенно становился прозрачным. А потом сияние погасло – и осталась лишь утыканная звездами чернота космоса.

Согласно расчетам, если все шло как надо, они должны были возвратиться через несколько минут или даже секунд. Мы затаили дыхание.

Ричард начал новый обратный отсчет на вспомогательном экране.

– Выключи, – сказала я.

– Прошу прощения, Чейз. Я только стараюсь помочь.

– Не нужно.

Шара крепко вцепилась в подлокотники кресла. Я сидела, глядя во тьму и ожидая, когда вновь появится силуэт гигантского корабля. «Господи, пожалуйста…»

– Стоило делать это чаще, – сказала Шара.

– Хочешь кофе?

– Нет. Не сейчас.

Мы сидели и слушали собственное дыхание, не зная, окажется ли корабль достаточно близко и сможем ли мы его увидеть. Звездолеты, попавшие в аномалию, обычно двигались в том же направлении, и корабль, предположительно, не изменил бы своего курса. Но он мог оказаться в нескольких миллионах километров от нас, а значит, о его возвращении мы узнали бы по радио.

– Чейз, – послышался голос Ричарда, – я сканирую пространство в поисках корабля. Пока ничего.

– Ясно, – ответила я. – Спасибо.

– Хотите получать периодические отчеты, Чейз?

– Нет. Просто сообщи, если что-нибудь увидишь.

Из предосторожности я сместила корабль влево, сохраняя курс и скорость. Да, в этом нет смысла, но естественно было думать, что положение «Грейнджера» относительно нас останется прежним – как до ухода в гиперпространство. Но минуты шли, а огни не появлялись.

Я заметила, что звуки внутри «Касаванта» слегка отличаются от звуков на «Белль-Мари». Тон двигателей был иным, более мужским, ближе к рычанию. Писк и трели электроники тоже раздавались чаще, чем я привыкла, а вентиляторы гудели громче.

– Ну же! – прошептала Шара. Послышался скрип кресла.

– Корабль обнаружен, – сообщил Ричард. – Идет тем же курсом, расстояние около шести тысяч километров.

– Отлично, – сказала я. – Установи с ними связь.

– Готово, Чейз.

– Ник, мы вас видим. С возвращением.

Ответом были лишь помехи.

– Ник, ответьте, пожалуйста.

Шара нахмурилась. Ответа опять не последовало.