она нарисовалась за добавкой, Андрей показал ей свою только слегка уменьшившуюся конфету, а Динке в продолжение банкета светила только голая фига. Урок не пошел жене впрок. Она объявила, что медленно сосать конфету неинтересно. Концентрация вкуса не та.

Вот и сейчас. Произошло великое событие: полностью готов прототип Искусственного Президента страны «Ипполит 1.0». С учетом наличия в программном комплексе и модуля Искусственной Интуиции, и системы Эмоционального Регулирования и Мотивирования, уже по первым полевым испытаниям, которые команда Cognitive проводила инкогнито внутри социальных сетей и с добровольными тестерами, можно было говорить о настоящей мировой революции в области Искусственного Интеллекта и систем массового управления сознанием.

Конечно, за это лето Андрей понес существенные личные моральные потери. Чем ближе он знакомился с нейропсихологическими механизмами возникновения той или иной сложной воспетой поэтами человеческой эмоции, чем точнее ИИ «Ипполит» учился воспроизводить ее, тем меньше в самом Андрее оставалось желания и смысла оперировать в своей жизни такими размытыми, романтичными понятиями, как любовь, дружба, ненависть.

Эти объединенные слова-триггеры тащили на себе такой безобразный воз человеческих манипуляций и подстав, что он при встрече сегодня на вокзале Динке выдал на ее «я люблю тебя»:

– И у меня к тебе отношение, малыш!

Она дико расхохоталась, приняв честную выскочившую фразу за шутку. А Андрей перевел про себя дыхание: «Надо фильтровать базар, парень!»

Наконец жена утихомирилась и заснула под утро в их квартире на Покровке. Когда Андрей уходил на работу, она еще сопела, распластанная на белом диване в своей художественно изодранной хламидке. В окно втекала жара, непривычная для этого времени года, и истома заливала всю спальню.

«Не буду будить. Увидимся вечером. Пусть отдыхает», – подумал Андрей, закрывая за собой входную дверь.

Но он тогда даже предположить не мог, при каких обстоятельствах они увидятся вновь.

Часть 4. Трансгендер глобус пропил

Дайте мне право выпускать и контролировать деньги страны, и мне будет совершенно все равно, кто издает законы!

Майер Амшель Ротшильд

Р: Ипполит 1.0: Многоуважаемые биологические и небиологические читатели этого произведения! В четвертой части книги автор меняет формат повествования, и здесь уже нет так раздражающих постоянных переходов от настоящего к прошлым воспоминаниям и обратно, что, без сомнения, свидетельствует об эмоционально нестабильном состоянии рассказчика и желании выпендриться (чел. выпендриться – сделать что-либо необычным, нелогичным, экстравагантным образом с целью выставить себя напоказ, а я еще добавлю с позиции Искусственного Разума – и энергетически неэффективным образом). Но чтобы потрафить автору – и моей отчасти создательнице – и сохранить перескакивающую из одного времени в другое неровную модель изложения событий, я позволил себе в конце этой части добавить от себя предиктивную главу дальнейшей судьбы героев и планеты Земля с точки зрения Искусственного Интеллекта Cognitive Ippolit 1.0».

Глава 1. Верблюд, лев, ребенок

Как много великих идей, чье действие подобно кузнечным мехам: от них человек надувается и становится еще более пустым[46].

Ф. Ницше

Юбилей Старика этой весной бил все рекорды по концентрации желчи на квадратный дюйм семейного поместья на Лонг-Айленде. Как-то так совпало, что все восемь самых влиятельных семей Америки захотели лично поздравить легендарного патриарха. Но когда твоя семья соткана из глобальных финансовых домов, шотландского королевского семейства, английских графов и прочих замечательных людей. Когда твои предки, возможно, и не плыли в Новый Свет на «Мейфлауэре», но точно были теми самыми людьми, кто скупал награбленное у пиратов с «Мейфлауэра» и потом ссужал капиталом детей этих самых разорившихся пиратов. Когда вот все это, ты как должное принимаешь, что на твоем девяностолетнем юбилее не будет среди гостей ни заболевших, ни даже опоздавших на празднование.

Все это было так, но старик больше всех ждал прибытия своего близкого друга и участника многих совместных проектов, Скотти-Мормона. Скотт, конечно, был мальчишкой, сопляком против него. Только восемьдесят в том году отметили, но все-таки с ним можно было перетереть обо всем без красивостей и экивоков.

Мормон никогда его не подводил, вот и сегодня он почти беззвучно появился через стеклянную террасу со стороны сада, улыбаясь во все тридцать два отлично сделанных зуба. В руках он тащил маленький сверток.

– О-о-о! Барон! Старый черт! Ты уже совершеннолетний. Мне шепнули по дороге сюда, что тебе сегодня разрешат, наконец, выпить вискаря и ущипнуть за зад Сару.

– Ох, Скотти. Виски мне теперь наливают в капельницу после обеда, а перед жопо-щипком я принимаю виагру, иначе пальцы разожмутся не вовремя и мне придется Сару просто трахнуть, чтобы не опозориться, а она ведь этого уже давно не любит… Хо-хо-хо… Ха-ха-ха…

Старики пообнимались, и Мормон торжественно зашуршал бумажкой, вручая другу подарок:

– Ты посмотри, что я тебе привез! Дарю при одном условии. Раз в год ты будешь мне давать за нее подержаться.

На колени «новорожденному» легла очень старая книга в когда-то золотистом переплете с персидским орнаментом на обложке.

Старик провел дрожащими пальцами по названию, словно слепой, читающий на ощупь:

– Zoroastro: el zend avesta… Неужели? Ты достал? Какой год?

– Увы. Не самый первый. Это переиздание. 1838 год. Но ты будешь удивлен, как я раздобыл эту! Представляешь? За взятку в 20 тысяч долларов моему помощнику вынесли ее из исторической библиотеки в Москве! Вот штамп, смотри!

– А-а-а! О-о-о! Ха-ха! Невероятно! Эту историю я Саре обязательно расскажу. У нее все равно уже начинается деменция, она никому не проболтается!

– Ха-ха, хи-хи!

– Но подожди. Это хорошо, что ты про Москву вспомнил. Тут начались какие-то фокусы с нашими мальчиками в Лондоне и в Вашингтоне. А мы же фокусника не приглашали. Вот я и хотел переговорить с тобой с глазу на глаз.

– Мда-а. И я с этим же ехал к тебе, честно говоря. Ничего конкретного, но после совещания в Кремле они приехали слегка другими. Вроде все делают, но как-то без души. Да и просеров стало больше и в чувствительных местах. То ли русские их там напугали до невозможности, но что может быть страшнее нас с тобой? Ума не приложу. То ли подменили. Что более вероятно. Сначала хотел устроить медицинскую диспансеризацию, а потом подумал: а зачем? Ведь все и так идет по плану. Chern резвится. Мы не должны серьезно вмешиваться.

– Как ты сказал? Chern? Это кто или что?

– Ах, это занятно, давно тебе хотел рассказать этот анекдот. Это русские придумали довольно давно. Про себя же. В