— Я знаю, — отвечала мисс Ангориан. — Просто я чувствую, что искать надо где-то здесь. Можно, я здесь чуточку осмотрюсь — просто чтобы знать, как теперь живёт Бен? — Она заправила гладкие чёрные волосы за ушко и попыталась было сделать шаг в глубь комнаты. Софи преградила ей путь. Тогда мисс Ангориан бочком прокралась к столу.

— Как необычно! восхищалась она, глядя на пузырьки и горшочки. — Какой необычный старомодный городок! — продолжала она, глядя в окно.

— Это Маркет-Чиппинг, — сухо пояснила Софи, обошла мисс Ангориан и стала теснить её к двери.

— А что наверху? поинтересовалась мисс Ангориан, показывая на лестницу, видневшуюся в приоткрытую дверь.

— Комната Хоула, туда нельзя, — отчеканила Софи, подгоняя мисс Ангориан к выходу.

— А вон за той открытой дверью? — расспрашивала мисс Ангориан.

— Цветочная лавка, — прошипела Софи. Вот пролаза, подумала она.

Теперь мисс Ангориан оставалось всего два пути — или в кресло, или в пустоту за дверь. Она поглядела на Кальцифера — рассеянно нахмурясь, словно не была уверена в том, что, собственно, видит, — а Кальцифер сердито глянул на неё в ответ и ничего не сказал. Софи перестала терзаться совестью из-за того, что настолько не рада мисс Ангориан. В доме Хоула ценили только тех, кто понимал Кальцифера.

Но тут мисс Ангориан юркнула за кресло и обнаружила в углу гитару Хоула. Ахнув, она схватила её и прижала к груди с таким видом, словно это была её собственность.

— Откуда она у вас? — спросила она низким страстным голосом. — У Бена была точно такая же гитара! Это может быть гитара Бена!

— Я слышала, что Хоул приобрёл её прошлой зимой, — сказала Софи и снова двинулась вперёд, намереваясь выудить мисс Ангориан из угла и выставить её за дверь.

— С Беном что-то случилось! — вибрирующим голосом проговорила мисс Ангориан. — Он бы ни за что не расстался с гитарой! Где же он? Я знаю — он жив. Я бы почувствовала, если бы он погиб!

Софи едва не решилась рассказать мисс Ангориан, что кудесника Салимана поймала Ведьма. Она огляделась в поисках черепа. Она была готова сунуть его под нос мисс Ангориан и заявить, что это череп кудесника Салимана. Но череп лежал в тазике за ведром вчерашних папоротников и лилий, и Софи понимала, что стоит ей двинуться туда, и мисс Ангориан тут же просочится обратно в комнату. И потом это было бы как-то слишком.

— Можно мне взять гитару? — придушенно спросила мисс Ангориан, по-прежнему прижимая её к груди. — В память о Бене.

Дрожь её голоса разозлила Софи.

— Нет, — ответила она. — И не надо так переживать. Откуда нам знать, что это именно его гитара?

Она подковыляла к мисс Ангориан и схватила гитару за гриф. Мисс Ангориан глядела на неё круглыми потрясёнными глазами. Софи потянула. Мисс Ангориан не сдавалась. Гитара издавала жуткие немелодичные аккорды. Софи рванула и выдернула её из рук мисс Ангориан.

— Прекратите дурить, — велела она. — Вы не имеете права врываться в замки к посторонним людям и брать их гитары. Я вам сказала, что мистера Салливана здесь нет. Отправляйтесь обратно в свой Уэльс. Всего доброго. — И она гитарой подпихнула мисс Ангориан в открытую дверь.

Мисс Ангориан пятилась в никуда, пока половина её не исчезла.

— Вы очень суровы со мной, — упрекнула она Софи.

— Да, сурова! И Софи захлопнула дверь. Она повернула ручку вниз оранжевым, чтобы мисс Ангориан не удалось вернуться, и с резким звоном швырнула гитару обратно в угол.

— Только попробуй сказать Хоулу, что она сюда ходила! — зачем-то обрушилась она на Кальцифера. — Зуб даю, она пришла к Хоулу! А остальное — сплошное враньё! Кудесник Салиман здесь жил, вот что, и жил уже много лет! Наверняка сбежал от её кромешного дрожащего голоса!

Кальцифер хихикнул:

— Никогда не видел, чтобы кого-то так ловко выставляли!

Софи тут же стало стыдно за то, что она такая злюка. В конце концов, сама-то она пролезла в замок ничуть не более тактично!

— Тьфу! — сказала она.

Она зашаркала в ванную и там уставилась в зеркала на своё старое морщинистое лицо. Взяла пакетик с надписью «КОЖА» и сунула его на место. Даже если она снова станет юной и свежей, с личиком мисс Ангориан особенно не посоревнуешься.

— Дрянь! выдохнула она. — Фу! — И поскорее заковыляла назад, выхватила из тазика лилии и папоротники. И понесла их в лавку, оставляя за собой мокрый след, и воткнула пучок в ведро с питательным снадобьем.

— Станьте нарциссами! — безумным, злобным, хриплым голосом прокаркала она. — А ну, станьте июньскими нарциссами, гадёныши!

Человек— пёс просунул в лавку со двора свой мохнатый нос. Стоило ему увидеть, в каком скверном настроении пребывает Софи, и он поспешно убрался восвояси. Когда минуту спустя ворвался радостный Майкл с пирогом, Софи так на него глянула, что Майкл тут же вспомнил о некоем заклинании, которое задал ему Хоул, и ретировался в кладовку.

— Тьфу! рявкнула ему вслед Софи. И снова склонилась над букетом. — Станьте нарциссами! Станьте нарциссами! — сипела она. И ей ничуть не полегчало при мысли о том, как, в сущности, глупо она себя ведёт.

Ближе к вечеру Хоул открыл дверь лавки и лениво прошествовал внутрь, посвистывая.

Судя по всему, мандрагора его больше не заботила. Софи ничуть не обрадовалась, сообразив, что в Уэльсе он не был. Она наградила чародея тяжеленным взглядом.

— Небеса милосердные! — оторопел Хоул. — Я уж думал, в камень обращусь! Что случилось?

Софи в ответ рявкнула:

— Который на вас костюм?! Хоул оглядел своё чёрное одеяние. — А что, это так важно?

— Да! — зарычала Софи. — И прекратите кормить меня баснями о вашем якобы трауре! Который это костюм?

Хоул пожал плечами и приподнял один длинный рукав, словно и сам не знал, какой он на самом деле. Он изумлённо посмотрел на него. Чернота сбежала с рукава — от плеча до острого хвоста. Плечо и верх рукава побурели, потом посерели, а острый кончик всё темнел и темнел, и вот уже Хоул был облачён в чёрный костюм, у которого один рукав был голубой с серебром, а хвост его словно бы уронили в дёготь.

— Этот, — сказал чародей, и чернота снова поднялась до самого плеча.

Софи почему-то ещё больше разозлилась. У неё даже слова кончились — остались силы лишь фыркнуть.

— Софи! — умоляюще рассмеялся Хоул со своей самой обаятельной улыбкой.

Человек— пёс пихнул дверь и протопал в лавку. Он не любил, чтобы Софи и Хоул подолгу разговаривали наедине.

Хоул поглядел на пса.

— У вас что, теперь ещё и волкодав? — спросил он, словно рад был сменить тему разговора. — Двух собак нам, пожалуй, не прокормить.