подвергается действию огня. Смена цветов возобновляется в строгом порядке, но происходит значительно быстрее. Новый Красный Камень гораздо тяжелее смеси прежнего Камня с расплавленным золотом, заключавшейся в яйце, а по своим трансмутационным свойствам в десять раз сильнее. Новое умножение снабжает камень коэффициентом 100 по отношению к первому Деланию. Обыкновенно делают лишь три умножения, так что окончательно полученный Камень может трансмутировать ртуть или расплавленный свинец в пропорции 1 на 10000.

Четвертая фаза — Проекция Камня, или пользование им. Берется жидкая ртуть, или расплавленный свинец, или рас плавленное олово в количестве, соответствующем силе Камня. Небольшие количества этого порошка заключаются в восковые пилюли, бросаемые в сосуд с неблагородным металлом, и подвергают кипячению, для золота в течение двух или двух с половиной часов. Если речь идет не о красном порошке, а о белом, то для получения таким же методом серебра достаточно четверти часа кипячения. Во второй фазе Делания нет прямой необходимости одновременного пользования золотом и серебром. Многие действовали Азотом Мудрецов на одно только золото и все же получали удовлетворительный Rebis.

Философский камень обладает универсальным действием. Он способен как трансформировать в золото неблагородные металлы, так и увеличивать жизненные силы, излечивать и давать бессмертие телу человека. Обычно с этой целью принимают малые дозы философского камня в течение года.

При этом, если Философский камень используется для другого человека, его должен давать сам изготовитель, иначе он не действует или действует как яд; поэтому же его нельзя украсть.

Примеры трансформации веществ описаны в древней литературе, а также алхимическое золото представлено в Британском Королевском Музее. Оно отличается от добываемых в обычных рудниках.

Таким образом, мы видим, что Философский камень — типичный магический артефакт, «предмет силы» (но обладающий универсальным действием), главным действующим лицом здесь является сам маг, как и во всех феноменах такого рода!

Древнейшие традиции предлагают и прямое преображение тела огнем. Так, легендарный ныне здравствующий Сиддх Саядо Ковида, 1046 лет, родившийся в 968 г., в возрасте 59 лет и после 39 лет пребывания монахом приобрел Сиддхи «Железной рубашки», обеспечивающей неуязвимость. Он живет в горах Нагама, Бирма, где он основал монастырь сиддхов. В конце 1994 г., в возрасте 1026 лет, совершил церемонию огненной трансформации в пещере. После 74 дней открылась дверь Пещеры и Саядо вышел преображенным.

Собственные впечатления практикующих

Сверхспособности, неоднократно демонстрируемые известным в прошлом веке ясновидящим, наиболее ярко описаны еще в книге В.Маркова «Новейший Спиритуализм»:

Мы читаем в его отчете, что при производстве первого опыта он знал еще очень мало о природе магнетизма, о чудесном феномене ясновидения и вообще не имел никакого ясного понятия о подобном состоянии, и при всем том это мистическое усыпление вполне завладело им менее, чем в полчаса…Вот его впечатления.

«Все, бывшее в нашей комнате, вместе с находившимися в ней лицами, просияло удивительным светом. Каждое человеческое тело сверкало разнообразными, более или менее блестящими, магнетическими цветами. Фигура каждого из присутствующих была окружена светлою, исходящею из него, атмосферой. Этот лучистый свет распространялся на все тело. Вокруг ногтей были особые лучистые кружки, кругом волос — другого рода лучи, возле ушей, также как и вокруг глаз, свои лучистые круги. Голова светилась во всем объеме. Ее лучистая атмосфера была шире сравнительно с такою же атмосферой прочих частей тела, и захватывала у разных лиц от четырех вершков до стольких же футов. Казалось, что вся Земля со всеми обитателями внезапно превратилась в Эдем. Через несколько минут я мог видеть не только внешность находившихся в комнате лиц, облеченных светящейся атмосферою, но с такою же легкостью рассмотрел их внутренности… У каждого органа был свой особый центр света и, сверх того, каждый орган был окружен еще общим для всего тела светом…. Я видел сердце, окруженное общей огнисто-радужной пеленою, среди которой рассеяны были отдельные светящиеся точки. Система легких также освещена была призматическими огнями различной величины и цвета, дыхательные пути походили на химические лаборатории. Отличавшее их пламя производило мгновенные изменения в крови, протекавшей по близ лежащим сосудам. Большой симпатический нерв, корни которого проходили через нижние внутренности, и который крайними своими светами терялся в высших слоях мозга, походил на живой столб, трепетавший нежным серебристым огнем.

И мозг также был освещен призматическим светом. Каждый орган большого мозга и мозжечка светился свойственным ему пламенем. Я легко мог различить форму и величину органа по очертанию и блеску его лучей… Я заметил, что из некоторых частей мозжечка исходят сероватые, а из других частей — более темные густые лучи того же цвета, в многочисленных и самых разнообразных оттенках — от пламени ясного, до пламени темного, почти черного… С другой стороны, я заметил в высших слоях большого и верхнего мозга пламенеющие струйки, похожие на игру бриллиантов… это были мысли.

Мозг каждого был отличим от всех других — в оттенках, степенях и сочетаниях красок и пламени, — но у всех казался прекрасным и величественным! Из мозга, я видел, проходили в весь организм токи жизненного магнетического огня.

Кости казались коричневыми или совершенно темными; мышцы издавали багровый свет, нервы — мягкое золотистое пламя, венозная кровь оттенялась темным пурпуровым светом, артериальная — имела черно-желтые огнистые пятна… словом, я видел каждую жилу, каждый нерв, все сосуды и фибры, освещенные магнетическими центрами живого пламени, обличавшими присутствие духовной субстанции… таким образом, я видел не только физический состав тела, но также пребывающие в нем духовные, жизненные стихии…

Круг моего зрения стал расширяться. Я мог различать жизнь природы в атомах стульев, столов и т. д. и даже гораздо удовлетворительнее рассмотреть все, что касается их качеств, употребления и местоположения… Затем я ясно усмотрел стены дома. Сначала они казались мне совершенно темными и тусклыми, но скоро они стали светлее, стали прозрачными и вслед за тем я различил стены соседнего дома. И эти стены скоро превратились в нечто светлое и растаяли… я без труда мог различить в соседнем доме убранство комнат, домашнюю утварь и людей…

Процессом внутреннего проникновения я был оставлен в в соотношение или в духовный союз с природой… Особенности и существо растений были мне видимы как нельзя яснее. Каждое волокно маргаритки, каждый атом горной фиалки светились блеском своей собственной своеобразной жизни… я видел, как через простые жизненные формы искрились жизненные стихии и субстанции, и точно так же я видел, как все многочисленные и разнообразные лесные деревья,