– А ты, красавчик, – поинтересовалась дразнящим голосом, – что умеешь?

Михаил пожал плечами, отвечать не стал, а она повернулась к Азазелю. Тот буркнул:

– Вопрос слишком общий. Мишка парень простой, конкретный.

Она снова развернулась всем телом к Михаилу, красиво выпрямилась, выпячивая грудь.

– Если ты конкретный, то вот тебе прямой вопрос. Не страшно с нами?

Михаил ответил холодно:

– Вопрос был брать или не брать тебя, а не меня.

– Я из элиты, – сообщила она гордо. – Вряд ли ты когда-то сумеешь делать то, что я могу одним мизинцем.

Михаил ответил равнодушно:

– Не спорю. Я не смогу делать то, что ты делаешь мизинцем.

Она посмотрела с подозрением:

– На что намекаешь?.. Азазель, он старается меня оскорбить?

Азазель расхохотался:

– Аграт… перестань. Мишка абсолютно не понимает шуток. Он цельная натура!.. Честный и прямой солдат. Ничего больше. И никогда ничего не говорит с подтекстом. Это мы сами додумываем, а потом обижаемся.

– Я не обижаюсь, – заявила она. – Я добрая. Я только злюсь, а потом убиваю обидчиков.

– Убьешь Мишку, – сказал Азазель очень серьезно, – я тебя сам убью немедленно. Не слушая никаких оправданий.

Она сделала большие глаза:

– За что? Он всего лишь человек!

– Дура, – сказал он с холодком. – Посмотри, какой замечательный мир они отгрохали!.. Куда там тому раю!.. Потому и закрыли за ненадобностью… Кое-кто уже сообразил, что Господь все видел наперед, потому и отдал этот мир людям, а не нам, красивым идиотам. И, уверяю тебя, каждый человек ценен для Господа больше, чем все сто миллиардов ангелов, вместе взятых, не говоря уже о такой ерунде, как демоны!

Она испуганно умолкла, даже ростом стала меньше, втянув голову в плечи, только испуганно поглядывала на неизвестно почему разъярившегося Азазеля, который даже в жестоких битвах оставался спокоен, ироничен и насмешлив.

– Ну ты даешь, – проговорила она наконец тихонько и смиреннейшим голосом. – Чего сердишься?.. Не стану я его убивать, он же член команды!.. Это потом, когда закончим с Кезимом, тогда и убью.

Михаил смолчал, Азазель ответил со вздохом:

– К тому времени он будет так силен, что сам тебя убьет, если пожелает. Люди развиваются очень быстро, дурочка!.. Так что будь с ним вежливой. Люди злопамятны, это в них от Каина. А в Каине сама знаешь от кого.

Аграт поднялась, тихая и смирная, как послушный ребенок перед строгим воспитателем.

– Пойду помогу Бианакиту.

– Помоги, – разрешил Азазель. – Но брать только продукты, а не помаду двенадцати цветов и ста оттенков, коробочки с тушью для ресниц, щеточки и всякие ваши мази и втирания…

– Не издевайся, – огрызнулась она, – у меня татуаж! Еще там, дома, сделали. Все здешние татуажники попадают к нам, не знал?

Она вышла, а когда дверь за нею захлопнулась, Михаил зябко повел плечами:

– Мне она очень даже не нравится… Ладно, кто этот Кезим?.. Если вдруг не успеем?

– Если он раньше нас заберет из тайника, – сообщил Азазель мрачно, – мощь его возрастет просто неизмеримо. Возможно, уничтожит этот мир.

– А если, – спросил Михаил медленно, – придем туда одновременно?

Азазель вздохнул:

– Очень бы не хотелось. Нас четверо, а Кезим в одиночку не ходит. Четверо против сорока или сколько там у него будет?.. Знаешь ли, я бы поставил на команду Кезима.

– А сам Кезим… он кто из демонов?

Азазель сказал невесело:

– Может, ты еще не забыл, в аду все демоны делятся на группы, если их так можно назвать, хотя это и не группы. Высшую ступень занимают демоны Власти… Или это пропустить?

Михаил сказал с неудовольствием:

– Как будто не догадываешься, я не мог забыть того, чего и не знал.

– Ах да, – ответил Азазель скорбно, – как же, аристократы духа, что вам извозчики преисподней… Ну ладно, на высшей ступеньке там Люцифер, Астарот и Везельвул. Следующую ступеньку занимают демоны Братства… Перечислять не буду, уморишься. Еще ниже демоны Жрецы. Перечислять не буду тоже, уморишься совсем, это слишком тяжелая для солдата мыслительная работа. Скажу только, что среди них разделение на три группы: сильные демоны, средние демоны и низшие демоны.

– Кезим из сильных? – перебил Михаил…

– Да, – ответил Азазель. – Тебе повезло! Ты же любишь драться, верно? Просто обожаешь, знаю. А я люблю смотреть, так что все в выигрыше. Кезим очень сильный демон! Вообще все Жрецы управляют энергиями этого мира, а это значит, Кезим может черпать энергию от клипот и антисфирот столько, что противнику мало не покажется. Его отец, Сэт, из братства Хаоса, глава группы Жрецов. У него с десяток детей, но Кезим – первенец. Характер Кезима – строгий, серьезный, агрессивный, жесткий. Он из подгруппы боевых Жрецов Хаоса.

Михаил нервно дернул щекой, каждое слово Азазеля будто бьет молотом по пальцам.

– Чем этот Кезим дерется?

– Чем ни попадя, – ответил Азазель с подъемом. – Боевой жрец, этим все сказано! Прекрасно владеет мечом, топором и прочими колюще-режущими, а также может так засадить молнией или глыбой льда, что только ахнешь от восторга!.. Ты же ахнешь, верно?.. Есть упоение в бою… Как там дальше?.. Ты же упаиваешься, я угадал? Со времен драки с Сатаном не дрался по-настоящему, соскучился?

Михаил поморщился, сказал сухо:

– Чем с ним лучше сражаться, если вдруг?

– Колюще-режущим, – ответил Азазель уверенно и очень серьезно посмотрел Михаилу в глаза. – Чтобы все было честно! Ты же честный, а еще и благородный воин? Не то что я, чернь, да еще и очерненная вышестоящими товарищами. Однако, учитывая, что он может управлять стихиями, чего не можешь ты, то имеешь право на применение огнестрельного оружия.

Михаил вздохнул, спросил с надеждой:

– Против него пойдет?

– Абсолютно нет, – заверил Азазель. – Он же сам властелин стихий, так что твои пули либо насквозь, не причинив вреда, либо… а вообще-то не знаю. Я мирный самаритянин, драться не люблю, всегда предпочитал с трибун Колизея смотреть на всяких там спартаковцев на арене… Если тебя побьет, буду знать, с пистолетом идти бессмысленно. Хотя насчет гранатомета не знаю…

– Ну хоть знание получишь, – буркнул Михаил.

– Знание – сила, – бодро подтвердил Азазель, – сэр Бэкон заметил точно. Люблю людей, обогнавших время!.. Уверен, люди в будущем его обязательно воскресят в числе первых… О чем это мы?.. Ах да, как тебя будут истреблять и убивать!

– Давай дальше, – сказал Михаил, стараясь не выказывать раздражения.