– Самое хреновое, – сказал Азазель уже мрачным голосом, – что энергия клипот и антисфирот помогает не только в бою, но и… гм… после боя.

– В смысле?

– Он может восстановиться очень быстро, – пояснил Азазель. – Мелкие и средние демоны просто исчезают, а демоны ранга Кезима в преисподней восстанавливаются и снова выходят, полыхая местью. Но у них обычно на это уходят годы, хотя и это не подарок, но Кезим даже в случае гибели восстановится за месяцы… нет, даже за недели. Боюсь сказать такое, но, может быть, при его мощи и поддержке его отца, главы группы Жрецов, восстановится и за дни.

Михаил охнул:

– Шутишь?.. Он что, бессмертный?

– Можно сказать и так, – ответил Азазель нехотя. – Дискретное такое бессмертие… Не прямое, а прерывистое. Но без элементов квантовой неопределенности.

Михаил ощутил неприятный озноб, человеческое тело реагирует само по себе, спросил с надеждой:

– А если не убивать, а связать и заковать в какой-нибудь саркофаг?.. Облечь со всех сторон скалой, как пытался тебя тот демон из сланцевых залежей нефти?

– Андреальфус? – сказал Азазель. – Видишь, ты уже начинаешь мыслить не так прямо, как солдат, а уже как унтер-офицер… Если облечь камнем с помощью заклятия, то Сет и его родня сразу отыщут место и освободят. Но ты прав. Если сами люди закатают его живьем в бетон и в большой глыбе сбросят на морское дно…

– Или мы сами, – сказал Михаил, – но без магии, чтоб не засекли?

– Вот-вот…

Он задумался, брови сдвинулись над переносицей, некоторое время размышлял, Михаил даже затаил дыхание, наконец Азазель сказал с досадой:

– Слишком много сложностей. В целом понимаю, как сделать, но больно трудоемко, а в таких случаях обязательно что-то рухнет, обломится, пойдет криво, косо, в обратную сторону…

– Тогда как? – спросил Михаил.

Азазель ответил с досадой:

– По обстоятельствам.

– Да-а, – протянул Михаил, – никогда не думал, что услышу от тебя. Это я должен был сказать!.. А ты бы предлагал хитрые многоходовые решения…

– Ничего в голову не лезет, – признался Азазель. – А время поджимает. Ладно, иди спать, а утром на рассвете выступим. Или что-то хочешь посмотреть?

– Посмотреть не хочу, – сказал Михаил, чувствуя, как нарастает раздражение, – но теперь, когда мы на месте, может быть, раскроешь свои тайны? Что мы ищем в долине, которую однажды Господь поразил своим нещадным гневом?

Азазель поглядел на него с сожалением:

– Миша, смотри ширше…

Михаил огрызнулся:

– Я тебе не Миша!

– Как скажешь, – ответил Азазель, – сам будешь просить, а я еще покочевряжусь… В общем, ты как слепец, уткнувшийся в жопу слона и потому решивший, что слон – это нечто круглое и мощно пукающее. На самом же деле слон, как я уже сказал, ширше и объемнее. В смысле в Содоме и Гоморре произошло то, что и по всему, так сказать, региону. Что такое регион, объяснить?

– Не надо, – отрезал Михаил в нетерпении, – догадываюсь. Что произошло? Господь поразил их тоже?

Азазель ответил уклончиво:

– Многие земли во все стороны от Содома и Гоморры на полтысячи миль, жирные и плодородные, где было много воды и которые приносили по три урожая в год, за один день стали мертвыми и жаркими. Триста лет не было ни единого дождя, и земля превратилась в сухой твердый камень.

– Триста лет? – ужаснулся Михаил.

Азазель продолжил мрачно:

– А заселить те земли никто даже не пытался две тысячи лет… с той страшной ночи!.. Все великие и малые города были уничтожены по всему огромному региону. В землях, где теперь Турция, было уничтожено начисто больше трехсот городов, в том числе и Троя. Сгинула греческая цивилизация и никогда уже не поднялась до прежних высот. Уровень Нила резко упал, пустыня моментально захватила ранее процветающие регионы с великолепными лесами, лугами и пастбищами, строительство пирамид оборвалось, страна резко обеднела и погрузилась в дикость…

Михаил спросил со священным трепетом в голосе:

– Их Господь… тоже?

– На Землю грохнулся огромный метеорит, – напомнил Азазель, – что еще при входе в атмосферу разломился на части. Ты не представляешь, но атмосфера планеты для таких скоростей что каменная стена… Проломить – проломил, но сам разбился о воздух… да-да, о воздух можно разбиться!.. и рассыпался на куски. Эти куски, грохаясь на землю, вызывали землетрясения, пробуждение старых и новых вулканов, пожары и резкое изменение климата. Так что это и есть тебе развернутый ответ: Содом и Гоморра всего лишь символ! Бесчинства творились по всей земле в том регионе, когда Господь решил все это выжечь разом.

Михаил проговорил с напряжением в голосе:

– Голова трещит… Не могу разобраться… насчет исполинского метеорита звучит так убедительно… Но как это можно, когда все было не так?

Азазель посоветовал хладнокровно:

– А не бери в голову, а то свихнешься. Старые истины никогда не сдаются без боя и даже длительного и упорного сопротивления. Потому две реальности, два взаимоисключающих мнения могут сосуществовать довольно долго. Как Академия наук и Вселенская церковь. Подумай лучше, где отыскивать сам Сигор. Это труднее, чем размышлять о том, о чем размышляешь ты… А то совсем диванным стратегом станешь.

По его тону Михаил понял, что эти диванные стратеги что-то совсем уж презираемое и постыдное, потому на всякий случай устыдился, но все равно с ходу не мог понять, где искать этот самый Сигор.

Насколько он помнил, Аврааму было велено через ангела покинуть Месопотамию и поселиться в Ханаане. В Ханаане в это время был голод, Авраам с племянником Лотом поселился в Египте, выждал пока в Ханаане все наладится, и переехал туда опять же с Лотом.

Но между пастухами Авраама и Лота завязалась драка из-за права пользования пастбищами. Авраам понимал, что подрастающий щенок будет все больше показывать зубки родному отцу, потому мудро предложил разделиться.

Лот с семьей откочевал на восток и раскинул шатры в долине реки Иордан возле богатого и цветущего города Содом. Как писали все тогда, долина «орошалась водою, как сад Господень, как земля Египетская». И вместе с Содомом там располагались пять огромных и великолепных городов в расцвете всей славы и могущества: Содом, Гоморра, Севоим, Адма и Сигор.

Управляли ими пятеро мудрых царей, располагавшие крупными и хорошо обученными армиями. Они в любой момент, если бы захотели, могли напасть на союз месопотамских вождей и разгромить их наголову.

Михаил слушал, хотя, в общем, уже знал эту историю, но Азазель говорит красочно и добавляет такие детали, о которых Михаил никогда не слышал, знал только приглаженную версию случившегося.

– Лучше бы воевали, – пробормотал Михаил, – чем предавались плотским утехам, чревоугодничали и презирали соседей…