Мари прикусила губу, отчего стала похожа на шкодливого чертенка.

— Слушай, он хотя бы не кривой? — спросила она.

— Кто?

— Не прикидывайся. Твой землевладелец со счастливым номером.

— Дурочка, ему же всего восемнадцать! — возмутилась Дайна. — И вообще, оставь парня в покое! Не сегодня-завтра ему выправят мозги и сунут в какую-нибудь дыру.

— А ты откуда знаешь?

— Да уж знаю, — ответила Дайна. — Никакие номера ему не помогут.

Мари рассмеялась.

— Да ладно тебе! Я же пошутила. Танцы, так танцы. — Она отпила кофе и внезапно стала серьезной. — Как, говоришь, зовут того капитана?

* * *

Хмурым воскресным днем Брук сидел за столиком у окна в солдатской лавке и наслаждался такими редкими для себя минутами абсолютного безделья. Он только что вернулся из спортзала, где в течение часа рубился с тренажером для отработки приемов рукопашного боя, и теперь чувствовал себя как свежеотбитый бифштекс. У него ныла каждая косточка.

Солдатская лавка представляла собой нечто среднее между магазином и клубом, где в свободное от службы время можно было полакомиться пирожными или поболтать за кружечкой пива. Она была устроена в приземистом, полутемном, стоявшем на отшибе бараке. Сразу за ней разместился автопарк, так что тонкие стены заведения время от времени сотрясались от рыка мощных моторов, заглушавших голоса и бормотание голокуба у стойки. В помещении было два десятка столиков, и все они в этот час оказались заняты.

Рядом с Бруком остановился худой, как щепка, капрал в выгоревшей форме.

— Кого-нибудь ждешь?

— Нет, — ответил Брук. — Садись.

— Отлично, — сказал капрал и со стуком поставил на стол запотевший стакан с пивом.

Брук мало что о нем знал. До этого дня он часто видел этого парня, когда тот возвращался из ночного патруля, и еще пару раз встречал его возле столовой. Держался капрал довольно обособленно, был молчалив и редко улыбался. Не считая патрулей, он всюду ходил один, друзей у него, похоже, не было; что же касалось свободных вечеров, то Брук однажды видел, как капрал ковыляет по территории, пьяно покачиваясь и что-то невнятно бормоча себе под нос. Его звали Петр Краснов. У него было серое, покрытое нездоровым загаром лицо с безобразным рубцом на шее. Такой изможденный вид отличал ветеранов и свидетельствовал о многих ночах, проведенных в сырых джунглях. Сюда капрал попал после ранения и долгого восстановления в госпитале. Под обстрелом, в котором он был ранен, погиб почти весь его взвод, большинство его товарищей.

О том, что они погибли, Брук еще не знал. Он сидел за чашкой крепкого черного чая, наслаждаясь прохладой и свежестью своего тела, которую оно приобрело после холодного душа. Кожу приятно покалывало. Ему казалось, колючие струи не только смыли с него пот, но и зарядили бодрящей энергией. За окном, на площадке между палатками, несколько раздетых до пояса новобранцев гоняли мяч, а кучка болельщиков, рассевшись на травке, при каждой удачной подаче поднимала гвалт, как на настоящем стадионе.

Потом Брук увидел, как со стороны жилого барака для контрактных служащих показалась неспешно идущая парочка. Сквозь затемненное стекло было трудно различить их лица, но Брук без труда узнал их. Это был капитан Твид и симпатичная черноволосая сержантша из оружейной службы. Они шли, не касаясь друг друга, и одновременно каким-то неуловимым способом давали понять окружающим, что их связывает нечто большее, чем просто служебные отношения.

Капитан и его спутница скрылись за ограждением автопарка. Брук долго смотрел им вслед, пытаясь разобраться в своих чувствах.

— Даже и не думай, — неожиданно сказал капрал, все это время пристально наблюдавший за Бруком.

Брук очнулся от своих мыслей.

— Что ты сказал?

— Я говорю, все сливки снимают офицеры. Таким, как мы, достаются одни только шлюхи.

— Кто она такая? — спросил Брук.

— Вероника Рохас. Начальница склада вооружений. Говорят — слаба на передок, но ты с ней поаккуратнее — был тут случай, парочка лейтенантов из-за нее едва дуэль не устроила. И чего они в ней нашли? Баба как баба. А сейчас за ней Заика ухлестывает. Так что будь с ней поосторожнее.

— Кто это — Заика?

— Твид, кто же еще. Ни одной юбки не пропустит. Ты не смотри, что вежливый да улыбается. Может выдать такую рекомендацию — закатают в дыру, откуда не возвращаются.

— Разве есть такие?

— Ты откуда свалился, чудак? — Капрал кивнул на яркое пятно голокуба: — Новости вон послушай. Эти сволочи повсюду. Их и бомбят, и травят, и никакого толку. Да что говорить…

Капрал в два долгих глотка опустошил стакан, рыгнул и отправился за следующей порцией.

— А почему Заика? — поинтересовался Брук, когда Краснов вернулся за столик.

— Икает он, когда стрелять начинают, — усмехнувшись, пояснил капрал. — Потому здесь и оказался. Раньше, говорят, в десанте служил. А теперь бесится, когда при нем подвигами хвастаются.

Несмотря на шрам и странную пустоту в глазах, Краснов выглядел совсем юным. Свет синих фонариков, развешанных над барной стойкой, разрисовывал его лицо бликами, похожими на синяки.

Он закурил сигарету со стимулятором, выдохнул в потолок струйку сладкого дыма и спросил:

— Давно с гражданки?

— Восемьдесят четыре дня.

— Скажите, какая точность, — криво улыбнулся капрал. — И сколько из них ты на планете?

— Месяц, — ответил Брук и отчего-то смутился. Краснов фыркнул.

— Понятно… Стало быть, войну видел только в симуляторе.

— Верно, — сказал Брук, уязвленный насмешливым тоном капрала. — Но по мне — лучше уж скорей на войну, чем тут.

Краснов выпустил изо рта клуб светлого дыма, и он повис над ним, расцвеченный красно-синими огнями. Капрал молча смотрел, как дым рассеивается. Брук давно допил свой чай и собирался уйти, к тому же посетители лавки бросали на них любопытные взгляды и посмеивались, однако он чувствовал, что Краснов может сообщить ему много полезного. А Брук был готов выслушать любые советы. Любые крохи, что хоть как-то смогут помочь ему разобраться, что за странные дела здесь творятся.

— Все так говорят, — сказал Краснов после долгой паузы. Это была простая констатация факта.

— О чем ты?..

— О том, что на войне лучше. На самом деле никто не хочет туда попасть. Всем хочется остаться тут, в безопасности. Вот как этим, — он с брезгливой гримасой кивнул на солдат за соседним столиком. — Здесь одно из немногих мест, где не убивают. Лучше маршировать по плацу, чем пробираться по заминированным тропам.

Резким движением, едва не сбив свой стакан, он вытянул перед собой обе руки.

— Видишь? — спросил он.